Учитель и смерть.

Не мое, споткнулся случайно у Пробунтея в гостях. Думаю в самый раз для кают компании под вечер под завывании ветра, перед бурей.
Пришла всё-таки? — Угу. Смерть села на край постели и посмотрела на заваленную лекарствами тумбочку. Стандартный набор: раскаленная лампа, горевшая всю ночь напролёт, куча разнообразных таблеток, кружка остывшего чая и книга с закладкой. Старик смотрел на Смерть спокойно, без страха. Он давно её ждал. — Сколько мне ещё? — Две минуты. — А я в памперсы только что нассал. Смерть засмеялась, ощерив свой оскал гнилых, желтых зубов, в пустых глазницах блеснул зелёный огонек. — Люблю юморных. Снова повисло молчание. Секунды текли чудовищно медленно, казалось, что часы остановились. — Смерть, можно тебе задать вопрос? — Валяй. — В чем смысл жизни? Смерть хмыкнула. Обычно спрашивали: «Что будет дальше?». Никого уже не интересовала жизнь, которую она забирала. — Ты философ? — Нет. Я всю жизнь проработал учителем. И всегда задавался этим вопросом. В чем же мой смысл жизни? Родился у меня сын. Думал, вот он, он мой смысл жизни! Смысл жизни в продолжении жизни! И ты его забрала в восемнадцать. Старик говорил спокойно, воспоминания о давно умершем сыне уже не рвали душу, боль ушла. — Я это вытерпел. Было тяжело, но пережил. Я решил, что смысл жизни в любви. Люба. Любовь моя. Не смогла со мной жить после смерти сына, и моя любовь ей была не нужна. Мы ведь могли ещё завести детей, но нет. Ушла к другому. Смерть хмыкнула. Привычное дело, сколько уже она слышала такое. — И тогда я решил, что смысл жизни в моем призвании. Я учил детей. Я полностью отдался работе. Вкладывал в их умы всё, что знал сам, отдавался весь им без остатка. Бессонные ночи ради того, чтобы донести им больше, чем может дать школа.
Столько лиц я озарил воодушевлением, сколько ясных глаз горели, слушая меня часами. И что получилось? — Что? — невольно спросила Смерть. — Да, ничего! В лучшем случае серые клерки, да болтливые менеджеры. Те же, в которых я видел будущих великих людей стали совсем никчемными. Отбросами. Пришёл ко мне как-то Андрей Васнецов. Ведь любимцем моим был. Пришел пьяным оборванцем на День Учителя. И говорит: «Зря вы всё это делали, Сан Саныч. Зря». У меня в тот момент сердце прекратило биться. Больше половины жизни положил впустую. Не оставил после себя ничего. Ничего! Стрелка часов очень медленно, но ползла. Прошло полторы минуты. Смерть поднялась с кровати. — Так в чем смысл жизни? Скажи, может не зря я прожил эту жизнь и лежу сейчас обоссаным? — Помнишь в седьмом классе Яну Смирнову? Старик наморщил лоб, пытаясь вспомнить. — Рыжая такая? — Да. Правда умерла уже давно. — Помню. — Помнишь ты ей подножку подставил, и она со всего маху пролетела да приземлилась лицом в кучу собачьего дерьма? Старику не понравились такие воспоминания. — Глупым ребенком был. Дети все жестокие. — Неважно. Ее ещё стали называть «Янка-говнянка» и ей пришлось перевестись в далекую школу. — И? — Все. Весь твой смысл жизни. Ты выполнил свое предназначение. Старик охнул и затрясся. — Как так? — сухо спросил он. — Она родила великого человека, политика, который войдет навеки в историю. Ты же был лишь пазлом мозаики. Как и большинство людей. Просто пазлы. Не более. — Нет. Не верю… Как же так… Смерть не стала слушать старика и взмахнула над ним косой. Серая субстанция души покинула старое тело, воспарив к потолку и рассыпавшись невидимым пеплом. — Вот так, — сказала Смерть и, закинув косу на плечо, вышла из комнаты. В комнате запахло мочой.