Стоп, русофоб!

Андрей ПОРОТНИКОВ: «МОЖНО ГОВОРИТЬ О БЕЛОРУСОФОБИИ СО СТОРОНЫ РЯДА РОССИЙСКИХ ДЕЯТЕЛЕЙ»

- Откуда и зачем периодически появляются вбросы о том, что Беларусь идет не в фарватере внешней политики России?

- Одним из элементов политики находящихся в России при власти так называемых ястребов, пришедших надолго и настроенных на длительное противостояние, является отрицание субъектности постсоветских государств. Российская власть рассматривает их в качестве исторического недоразумения, которое будет разрешено посредством включения этих стран либо части их территории в состав России или через установление отношений вассалитета либо протектората.

Подобное практиковалось европейскими колониальными державами в XIX в., уровень мышления нынешней российской власти застрял примерно в том периоде. Эти люди определяют политику, выдают заказ на информационные и мыслительные продукты. Тут же появляются те, кто этот заказ (либо за деньги, либо по идейным убеждениям) готов выполнить - это конъюнктурное явление. Что касается внешней политики Беларуси, для олдскул-деятелей и людей, обслуживающих их интересы, лучшим вариантом было бы, если б белорусский МИД разогнали и все наши дипломатические функции исполнял Сергей Лавров.

- А в чем проявляется комплекс беспричинного страха белорусской правящей элиты перед Россией, о чем также толкуют обслуживающие Кремль мыслители?

- Не назвал бы страх беспричинным: осознавая непредсказуемость политики Кремля, белорусские власти понимают, что по итогам «мудрой» 20-летней внешней политики они остались без сторонников. В случае противостояния с Россией опереться на кого-то и рассчитывать на политическую помощь извне не приходится. Россия пребывает не в лучшем состоянии, и вроде нет рационального в том, чтобы портить отношения с Беларусью. Но с рациональной точки зрения ей не с руки было начинать и войну в Украине. Мы видим иррациональность новой кремлевской политики, что и делает ее крайне непредсказуемой.

- Сторонники «русского мира» говорят едва ли не о тотальном насаждении в Беларуси русофобии…

- Русофобии нет, есть закономерный процесс смены поколений, когда в активную общественную жизнь, в т.ч. в сферу госуправления, приходит поколение людей, которые родились или выросли в рамках независимой Беларуси. Для них многие вещи, в т.ч. отдельность Беларуси от России, пускай и дружественного союзного государства, - это аксиома. А для тех, кто живет критериями позапрошлого века, все, что идет вразрез с их точкой зрения, - некая враждебная деятельность. Можно говорить о белорусофобии со стороны ряда отдельных российских деятелей, а не о насаждении в Беларуси русофобии.

- Имеют ли под собой почву опасения политолога Сергеева по поводу реализации Польшей проекта 4-й Речи Посполитой, вследствие чего началась поэтапная «польщинизация» белорусского народа?

- На мой взгляд, вещами типа 4-й Речи Посполитой и прочими фантазиями должны заниматься практикующие психиатры, в данном случае могу пожелать г-ну Сергееву скорейшего выздоровления. Реальная жизнь отличается от продукта чьего-то нездорового воображения, у Польши в настоящий момент нет стратегии краткосрочного развития отношений с Беларусью - стратегия только в процессе разработки, в недрах администрации нынешнего президента Анджея Дуды. Более того, уровень осведомленности польской политической элиты, несмотря на достаточно серьезный и профессиональный состав польского посольства по сравнению с другими странами, недостаточно высокий. Говорить в этих условиях о новой экспансионистской политике со стороны Польши не приходится.

- Российские идеологи по десятому кругу обсуждают давно оговоренные темы - дружбу Лукашенко с Эрдоганом, позицию Беларуси по Абхазии и Южной Осетии, при этом ни слова не говорится о сложных взаимоотношениях белорусов и россиян в рамках ЕАЭС…

- Если бы мы имели дело с адекватным человеком, ему пришлось бы признать крах существующей экономической модели в России, ее бесперспективность с позиции неспособности генерировать технические инновации в масштабах, которые нужны для современного европейского государства.

Как следствие, экономическая привлекательность России носит для Беларуси временный характер. Другое дело, что нашу экономику тоже сложно назвать инновационной: мы производим продукцию, которая находится на технологическом уровне 1980-х. Если речь идет о необходимости двигаться вперед, на текущий момент единственным ориентиром для нас, нравится это кому-то или нет, является Евросоюз. Россия ему конкуренцию не составит - она отстала надолго, если не навсегда.

- Насколько необходимым был шаг введения в Уголовный кодекс РБ понятия безвозмездного наемничества?

- ДНР и ЛНР и прочие группировки - экстремистские, террористические, и участие в подобных формированиях должно караться по закону. Другое дело, что, принимая этот закон, белорусские власти ориентировались не на борьбу с терроризмом - это попытка обезопасить неприкосновенность сложившегося в Беларуси политического режима. Важнейший критерий эффективности государства - сохранение монополии на насилие, которую разного рода добровольцы ставят под сомнение. Не важно, где и на чьей стороне воевали, они возвращаются в страну с опытом участия в войне; как правило, они идеологически мотивированы: должна быть серьезная вера в идею, если человек готов за нее идти убивать и умирать. Естественно, такие люди для белорусских властей опасны: не важно, какую идеологию они проповедуют, значение имеет только факт, что они готовы за эту идеологию убить.

- Оправдана ли истерика по поводу передислокации 28-й мотострелковой бригады ВС РФ из Екатеринбурга в граничащую с Беларусью и Украиной Брянскую область? Авторитетный российский ресурс пишет, что в Беларуси «вновь активизировались русофобы всех мастей, в один голос заявившие об агрессивных намерениях Москвы по отношению к Минску»…

- История неоднозначна, я не стал бы цепляться только за 28-ю бригаду, перебравшуюся с Урала в Клинцы. При предыдущем министре обороны РФ Анатолии Сердюкове российское военное руководство рассматривало в качестве наиболее угрожающих для себя направлений Кавказ, Среднюю и Центральную Азию. С учетом того, что политические отношения с Западом были плюс-минус ровными, граничащий с нами Западный военный округ рассматривался в качестве тылового, а Южный и Центральный военные округа были наиболее боеспособными и многочисленными. Еще в 2009г. на уровне российского генералитета началась дискуссия о том, что оголять западное направление - ошибка: представители консервативного крыла традиционно ссылались на продвижение НАТО на Восток.

Отчасти и поэтому, когда Сердюкова сменил Сергей Шойгу, маятник качнулся в другом направлении - началось увеличение военного российского присутствия на Западе. Оно шло двумя способами: расширением и наращиванием существующих воинских частей (например, Таманская и Кантемировская бригады снова были развернуты в дивизии), а также восстановлением военного присутствия в местностях, где при Сердюкове подразделения были сокращены. В Ельне была восстановлена мотострелковая бригада (заявили, что ее развернут в дивизию), в мае переброшено подразделение в Клинцы. Процесс долгоиграющий, он не закончится завтра. Перебросить или сформировать воинское подразделение уровня бригады или дивизии - дорогое удовольствие. Если вас там размещают, значит, это на десятилетия.

Другое дело, что радикально поменялась обстановка в регионе: фактор военного присутствия со стороны НАТО и России создает угрозу взрыва ситуации, несмотря на то, что действия обеих сторон  не направлены непосредственно против Беларуси. Россия и Запад рассматривают Беларусь, Украину и Молдову как поле для противоборства между собой. Россия, напрочь отрицая субъектность стран этого региона, отдавая отчет в неравенстве сил, считает, что будет бороться с НАТО и Западом не путем вторжения в Прибалтику или Польшу, а посредством сдерживания либо нивелирования западного вектора в развитии в трех странах. Запад рассматривает регион в качестве необходимой буферной зоны для сдерживания российского экспансионизма. Мы оказались между молотом и наковальней, и, к сожалению, ситуация имеет тенденцию обостряться.