«В 3:50 утра 22 июня нас обстреляли россияне. Как немцы в 41-м»

Спустя несколько дней по возвращении в Одессу наши пограничники, вырвавшиеся из окружения возле пункта пропуска Должанский на границе Луганской области и России, рассказали о том, как выживали под залповыми обстрелами и терпели психологические атаки. Это были три недели ада, который назвали должанским котлом...

ОБСТРЕЛ ПО ГРАФИКУ

На брифинг в Одесском кризисном медиацентре офицеры пришли уже не в камуфляже, сменив его на обычные армейские брюки и рубашки, но котел, через который им пришлось пройти оставил свой след: это и характерный загар, и худоба, появившаяся не от голода, а от сильных нервных и физических нагрузок.

«В зоне АТО мы пробыли 57 дней. За сутки насчитывали 220–260 залпов из «Градов» и ствольной артиллерии. Были любители-счетоводы, говорили по рации: «Ребята, сто прошли. Двести прошли», — говорит подполковник Южного регионального управления Госпогранслужбы Александр Демченко. Огонь по украинским войскам вели с двух сторон: «Мы не отстреливались, когда огонь велся со стороны России. Мы подавляли огневые очаги противника только тогда, когда обстрел велся с территории Украины (со стороны бандформирований. — Авт.)», — поясняет подполковник Андрей Белобородченко. По его словам, над головами пограничников постоянно летали беспилотники: «Несколько штук мы сбили, все они российского производства. Мы уже знали: если пролетел беспилотник, жди обстрела. Обстреливали по графику, по четыре часа каждый день, хоть время засекай», — вспоминает Демченко. Врезался в память ребят и день 22 июня: «Мы еще шутили накануне, будут нас из России обстреливать, как немцы в 41-м, или нет. И точно, в 3:50 утра обстреляли «Шмелями» (реактивный огнемет. — Авт.) наш блокпост. У друга был день рождения, а канонада была такая, что не хуже салюта», — говорит Белобородченко. Приходилось выдерживать и психологические атаки: «Когда длился первый четырехчасовой обстрел, у нас было четверо погибших. После этого был такой момент, когда сразу после обстрела с российской стороны на пункте пропуска открылись ворота. Не знаю, на что они рассчитывали, никто из наших не перешел на ту сторону», — вспоминает Демченко. 

По словам пограничников, с российскими коллегами они встречались, однако на вопросы, почему они обстреливают украинскую территорию, ответа так и не получили: «Мы им предоставляли доказательства, что огонь по нам они ведут каждый день, но они отнекивались, мол, чуть ли это не наши инсинуации.

Но по глазам, особенно у старших людей, видно, что все они понимают, но вынуждены подчиняться приказу», — уверен Белобородченко.

СНАРЯДЫ В ПОЛЕ

С местными жителями отношения у пограничников, стоявших насмерть на Должанском пункте пропуска (кстати, за время обстрела от пункта осталось лишь пепелище, как шутят пограничники, произошла «поэтапная реконструкция» с помощью российских «Градов»), развивались постепенно: «Местные сильно удивились, когда услышали, что мы говорим по-русски. Информационная война — главнее горячей войны. Им так исказили информацию, так испоганили мировоззрение. Мы были там в июне-июле, как раз время убирать урожай. Местные просили разрешить им убирать поля, мы разрешали, хотя поля рядом с нашими расположениями. Запомнил картину: желтое пшеничное поле, солнечный день, по полю ездят комбайны, и вдруг рядом с комбайнами рвутся снаряды. Чудом все остались живы. Потом они поняли, что по ним стреляет не украинская армия, а боевики и российская сторона. И начали нам помогать. Один фермер за полчаса привез целый КамАЗ мешков для наших укреплений. Привезли большие емкости для воды, потому что с водой было тяжело, каждый выезд как боевой, едет бочка и 4–5 БТРов, очень опасно было», — рассказывает Демченко. Иронией судьбы стало ранение одного из бойцов: «Парень служит в нашем Южном управлении, но родом из Донецка, семья в Донецке живет. И на этой земле его ранили! Слава Богу, выжил, сейчас в Одесском госпитале», — с болью рассказывают военные. И признаются: до сих пор реагируют на хлопок закрывающихся дверей в автомобилях: «Очень похоже на мину, привычка», — улыбается Белобородченко.

ОДЕССКИЕ ПИЛОТЫ ЖИЛИ В ОКОПАХ

В Должанском котле в составе сводного погранотряда побывали служащие всех структурных подразделений Южного регионального управления Госпогранслужбы, в том числе и 18 бойцов Одесской отдельной авиационной эскадрильи. Еще несколько месяцев назад они были механиками, борттехниками, пилотами, но сейчас стали солдатами. Все 18 вернулись домой живыми, правда, в какой-то момент с тремя была потеряна связь. «Думали, что ребята полегли или попали в плен, но ничего, прорвались. На границе было тяжело: два месяца без крыши над головой, жили в окопах, дождь не дождь — неважно. Всяко-разно было. Один товарищ выскочил из окопа и, когда его не было, туда попала мина. Всем вещам капут, зато сам живой», — рассказал «Вестям» боец эскадрильи.