2022. Итог

В конце года подводят итоги или по крайней мере пытаются вспомнить нечто важное, значимое и существенное. Пожалуй, наш чисто российский парадокс заключается в том, что ничего важного, значимого и существенного не произошло. Всё происходящее полностью укладывается в те тенденции, которые были заложены ранее, у власти нет пространства решений, поэтому она движется строго в том узком коридоре, который ей отведен идущей с конца 2019 года катастрофой. Кстати, в 2019 году на канале «Сталинград» я и сказал, что 2019 год будет последним спокойным годом, хотя, конечно, это спокойствие во многом уже тогда было условным, так как 2019 стал последним годом уходящего системного кризиса. В 2020 году страна вошла в состояние системной катастрофы, что с фактической точки зрения и превратило пусть и куцее, но все-таки объемное пространство решений в линейное движение от одной критической точки к другой.

Возникла ситуация, когда система проходит один этап катастрофы, «отрабатывает» его и заходит в бифуркационную точку, где можно сделать выбор между ускорением катастрофического процесса и его затягиванием. Другого выбора в ходе катастрофы нет. Какие-то решения, которые принимаются в Кремле, ускоряют её, какие-то являются попыткой замедлить, но движение все равно идет в одном направлении, в конце которого — системный крах.

Когда я говорю о крахе, не стоит воспринимать это расширительно. Понятие «крах» касается только путинской системы, выстроенной им в течение этих двух десятилетий. На выходе мы будем иметь что-то принципиально другое, но совершенно необязательно — лучшее. Прямо сейчас это «принципиально другое» является величиной неизвестной, а потому обсуждать, что это будет, каковы его шансы, что это «другое» даст стране и народу, попросту бессмысленно и бесперспективно. Сейчас твёрдо известно только одно: путинское мафиозное государство идет к своему концу.

Это движение началось в 2020 году, и всё, что происходит с нами, со страной и с самой системой власти — это закономерное следствие того, что система вошла в катастрофический сценарий. У нее сегодня есть только два сюжета действий — она способна удерживаться на плаву только через внутренний террор в стране и внешнюю агрессию за ее пределами. Поэтому, кстати, вопрос: когда завершится «спецоперация», по сути своей не имеет смысла. Когда «крахнет» режим, тогда и завершится. И наоборот — как только она завершится, режим рухнет. Возникла комплементарная пара, где исчезновение одного компонента автоматически приведет к исчезновению другого, его аннигиляции.

В этом смысле 2022 год не принес ничего нового. Вообще. Могли бы мы обойтись без внешней агрессии? Возможно. Но тогда мы бы получили жесточайший внутренний террор, причем террор бессистемный и по своему содержанию ничуть не более осмысленный, чем «спецоперация». Могла ли стать объектом «спецоперации» какая-то другая страна? Скорее всего, нет, но теоретически — да. Тот же Казахстан, к примеру. Или Прибалтика. И сегодня на «Воскресном вечере» точно так же в падучей бились бы «эксперты», объясняя всю мудрость принятого решения. Режиму неважен объект приложения агрессии — ему важна агрессия как таковая. А ее вектор не имеет никакого значения.

Конечно, самый важный вопрос здесь — как долго это еще может продлиться? Ответа рационального здесь нет и быть не может, катастрофа является своеобразным «черным ящиком», находясь внутри которого мы не можем дать ответ на вопрос «Когда», а вне этого ящика неизвестен ответ на вопрос: «что там внутри происходит». Такая специфическая квантовая запутанность.

Ответ на подобного рода вопросы, наверное, может дать квантовый компьютер, который работает не с битами информации (принимающими значения ноль или один), а с кубитами, то есть, одновременно имеющими значения и ноль, и единица. Когда такие компьютеры появятся и появится соответствующий им математический аппарат и программное обеспечение, тогда «обсчёт» катастрофических процессов может перейти к рациональной форме. Пока же — нет, отвечать на эти два ключевых вопроса, которые зависят от положения наблюдателя, можно только в иррациональном поле.

Так вот, иррационально, то есть, по ощущениям и на интуиции, ответ на вопрос «Когда?» однозначен: «Недолго». Возможно, а даже скорее всего, именно следующий год — 2023 — станет годом, когда устойчивость путинского режима перейдет в область отрицательных значений. Уточню — и сейчас его устойчивость уходит в эту область, но так как Россия — большая страна с очень сильно различающимися по своему уровню развития и устойчивости составными частями системы, вхождение в катастрофический сценарий занял у нас примерно два года, может, чуть меньше. Первые маркеры появились в 2018 году, к началу 2020 года вся система окончательно перешла в катастрофу. С отрицательной устойчивостью история та же — мы уже в этой области, но еще не целиком.

При этом «отрицательная устойчивость» не означает, что после этого сразу всё рухнет. На какое-то время система замрет в метастабильном состоянии, как, к примеру, переохлажденная жидкость. Но первый же толчок почти мгновенно переводит систему из метастабильного состояния в другую фазу. На мой взгляд, все условия для этого сложатся именно в 2023 году.

В этот момент «черный ящик» откроется и возникнет огромное хаотическое пространство самых разнообразных решений. Термодинамика закончится и на какое-то время начнется синергетика. До тех пор, пока в этом хаосе не структурируются несколько конкурирующих проектов, которые захватят всё пространство и поведут между собой конкурентную борьбу. В тот момент, когда эта борьба завершится, термодинамика снова будет востребована, а синергетика уйдет до следующего раза.

(Кстати, чтобы это выглядело не абстрактно: подобная ситуация в России наблюдалась в период между 1917 и примерно 1927-28 годами. Когда последовательно вели между собой борьбу вначале Февраль и Октябрь, затем победившие большевики начали ожесточенную схватку за свои внутренние проекты, и примерно к концу двадцатых годов победил основной проект, который и начал воплощаться через первые пятилетки. Вся эта история как раз очень хорошо описывается в терминах синергетики, где в хаосе возникали и исчезали локусы будущего, чтобы в конечном итоге сформироваться в новую устойчивую гомеостазную систему. Все прочие варианты будущего оказались менее структурными, жизнеспособными и устойчивыми, а потому оказались отброшены и проиграли. Мы в общих чертах будем повторять тот же самый сюжет, хотя как именно он будет протекать, сейчас никто не скажет)

Так что итогом 2022 года я могу назвать только один — сегодня практически полностью заложен фундамент окончательного краха той системы, которую выстраивали петербуржские воры, бандиты и уголовники для всей страны. Система предсказуемо оказалась нежизнеспособной, так как вор — он не про развитие и преумножение, а про перераспределение имеющегося. Соответственно, страна вошла в жесточайший штопор, оказалась отброшенной по некоторым позициям на столетия, и будущая система должна будет дать ключевой ответ — каким образом мы можем и должны развернуть имеющийся сегодня тренд на деградацию.

Это совсем другая история, у нее есть только два возможных сюжета (как всегда — затратный прямой или нетривиальный непрямой), но это, повторюсь, пока другая история.