Черные дни и белые ночи

- О, Mein Gott, до чего же я ненавижу этих проклятых slaves! Их доверчивую открытость, добродушную сиволапость, прямой взгляд, от которого трудно скрыться даже за клубами табачного дыма! Я возненавидел их сразу, как только увидел эти страшные бородатые person в мохнатых шубах в ужасающе медленном путешествии по  безбрежным заснеженным просторам. Непередаваемо леденящий мороз, не позволял согреться даже под тремя тулупами в продуваемой дикими ветрами карете на полозьях. А их странные обычаи, просторные меховые одежды! От жирной и обильной еды у меня вначале жутко болел измученный желудок, привычный более к южным фруктам, овощам и пасте, и cпасала только vodka.

Вначале мне даже понравился этот молодой и здоровый плотник с кудрявыми волосами, который напившись крепкого голландского beer в портовой таверне, горланил со своими собутыльниками непристойные песни, слов которых явно не понимал. Он выглядел даже немного похожим на меня, но был ниже, крепче и одет в смешной длинный kaftan. Потом этот сухопутный clown затеял рассказывать, как любит свой родной край, как тоскует по нему, по его рекам и березкам, будто их нет даже в Новом Свете. Начал он приставать и ко мне с объятиями и соплями про то, как скучает по молодой жене, сыну и брату, оставшимся где-то там на необъятных северных просторах. Я сам joker и хорошо знаю заходы настоящих gays!

Он сам виноват, что я не понял его тогда и прирезал за углом, когда он грубо отверг мои честные мужские ласки. Немного жаль, ведь был хорош, свеж и чист, как раз в моем вкусе. Но испанский stylet сработал прежде, чем я успел протрезветь и насладиться его телом. А вот скрыться со спущенными pantalon мне не удалось. Кто же мог знать в лицо каждого туземного prince!? На удивление, его спутники не стали сильно огорчаться и мстить мне, показав себя цивилизованными люди, и я легко нашел с ними общий язык, свободно объясняясь на многих европейских диалектах. Полтора долгих года мне пришлось потратить потом на освоение и их наречия, хотя и говорю до сих пор с удивляющим aborigenes акцентом.

Сопровождавшие мою жертву предстали весьма непростым народом. Я и сам повидал немного, мотаясь по океану между Кубой, Марокко и Антверпеном, но с такими прохиндеями столкнулся первый раз. Они споро взяли меня в оборот и объяснили как много от меня требуется взамен. Сначала я ошалел от грандиозности авантюры, но они привели аргументы и сделали предложение, от которых не отказываются. Уж лучше сидеть с короной на золотом троне, чем утонуть в вонючих водах канала с мешком на голове. Другая масть и стать –не помеха. Tsar играет свита. А она у меня будет подобрана из нужных и проверенных людишек. Те сумеют убедить любого насколько за время пути я мог подрасти. А несогласных – убрать навечно.

Для этого пришлось тихо избавиться почти туземного окружения, оставив в живых только ex-торговца пирогами и царского денщика Sasha, который с готовностью принял правила игры и согласился на все. Уж больно мне приглянулась его толстая крестьянская…рожа. Терять ему, в отличие от спесивых бояр, совершенно нечего. Они  недолго мучались, объевшись несвежей рыбы, а потешный вояка стал в итоге ближайшим соратником и souteneur, а заодно губернатором и herzog. Давно следовало б зазнавшегося жулика посадить на кол, но я слишком sentimental на старости. Ведь обязанный жизнью халдей первым подтверждал мою подлинность, право на престол и без сомнений выполнял любой приказ.

Потом пришли еще более хитрые personage и рассказали мне удивительные вещи. Оказывается, на востоке уже не одну тысячу лет процветает огромная и могучая страна, просторы и сокровища которой до сих пор никому неизвестны. Там много больших и красивых городов, и потому одни ее называют Gardarika, а другие – искаженно Tartarian. Она некогда простиралась по всему нашему континенту, грозные боги оберегали ее, а ханы и жрецы славились мудростью и справедливостью. Она стала наследницей еще более древней и величественной цивилизации Hyperborea, сгинувшей где-то среди льдов на севере после чудовищного катаклизма. Лишь немногие посвященные знали ту темную и загадочную историю.

Ее люди счастливо жили богатыми, грамотными и свободными. Они являлись храбрыми воинами, умелыми мастерами и искусными художниками, трезвыми и чистыми, моясь в банях и не употребляя ничего крепче пива. Искусные строители возводили высокие здания с удобствами еще тогда, когда у нас дикие племена сидели в пещерах и грызли сырые кости своих соседей. Их тучные поля приносили обильный урожай и кормили многочисленные стада, и никто не знал голода. Такой они хотели сделать всю землю от востока до запада и с севера до юга. Этим они стали опасны для малого народа, считавшего себя избранным и заключившего пакт со своим злым Всевышним ревнителем, искусителем и карателем.

Многие века он прозябал в нищете под властью иноземных захватчиков, тщетно пытаясь создать свое государство, но потом открыл ненужность воевать для обретения власти над человечеством. Вполне достаточно денег и религии. Тогда их мудрецы для остального мира изобрели ссудный процент, банки и займы. И начали жить припеваючи за чужой счет. А когда придумали и внедрили новую веру для других народов, объявившую их рабами Jehovah, смогли подчинить своему влиянию и другие страны. Но и тогда они сумели только слегка потеснить восточных barbarians, но не сломить и поработить их. Древняя культура, искренняя вера, заветы предков и единство успешно сопротивлялись вторжению извне.

Победить их всегда удавалось только изнутри. Для этого пришлось заслать к ним двух spione, которые прикидываясь monastic, сумели так извратить  речь и алфавит наивных aborigenes, что они в итоге забыли свой язык и перестали понимать изначальный смысл собственных слов. Но и этого оказалось мало. Необходимо было им навязать чужую веру и божество. Тогда прекраснейшая южная princesse, став женой их tsar, убедила его в потребности ослепительного великолепия и показного роскошества новой религии. Соблазнившись фальшивым блеском иноземных церемоний и храмов, тот отринул прежних идолов, сжег их капища, а недовольных рубил и топил в реках, где до этого крестил тех, кто не смог убежать в леса.

С тех пор там наступили неспокойные и смутные времена. Брат шел на брата, сын на отца. Сторонники прежней веры ушли за большую реку на юге и горы на востоке. Их назвали tatars. Много лет они пытались выгнать захватчиков со своих исконных земель, иногда доходя и до почти западных морей, но силы оказывались неравными, а в тылу зрела измена. Но они все еще оставались опасными, мешая захвату их тучных и плодородных земель и овладению несметными подземными сокровищами. Новый царь, спустя века названный Ужасным, также женившись на восточной красавице, начал новый поход на прежневеров, захватывая и сжигая их города вместе с населением, но смог продвинуться недостаточно.

Мне предстояло продолжить его дело и со специальной командой сообщников захватить столицу изнутри, без прямого военного вмешательства, которое бы местные не стерпели и мигом свергли самозванца, пришедшего с иноземными захватчиками, как это случилось недавно в эпоху после страшного и кровавого тирана. Требовалось везде во главе туземных полков заранее поставить своих доверенных и выслать в монастырь жену убитого мной парня, не встречаясь с ней, и она никому расскажет о подмене. Остальные tsar никогда не видели и не знали, как он выглядел, благо портретов тогда у них еще не писали. Несогласных и упертых отправим на дыбу, если они на площади не покаятся в своих заблуждениях.

Как же я всласть поработал своим любимым абордажным топором, без устали отсекая головы сотен непокорных, осмелившихся усомниться в моем праве на власть, поднять бунт и требовать себе настоящего tsar! Нравится мне это дело еще с молодецких набегов на испанские колонии в Карибском море. Кровь текла рекой пополам с водкой, а горы разложившихся трупов потом растаскивало вечное голодное воронье, распространяя заразу дальше.

Не без труда, но поставленную задачу я выполнил с честью и существенно сократил аборигенов, недостойных владеть своей землей. Остальное довершили вино, табак и кофе, а также экзотические овощи и злаки, которые заменили амарант, обеспечивающий их здоровье и долголетие.

Теперь предстояло их ограбить, разорить и реализовать вырученные средства. Для этого ввели непомерные и бесчисленные налоги - на бороды и усы, трубы и бани, на домашний скот и птицу и так далее. Самые умные скоро все поняли и побрились. Взамен серебра ввели медные деньги. Храбрые пытались упрямиться и сопротивляться, но плохо кончили в подвалах застенков. Пришлось менять даже привычную им одежду. Она удобна и практична для их климата, но моя цель - не здоровье народа, а приведение его в состояние рабской покорности любому даже самому дикому и самоубийственному приказу. Из-за европейской одежды заболела и погибла большая часть моих солдат, но это не беда - бабы еще нарожают.

Я не пожалел даже своего, гм.. bastard, когда тот подрос, обзавелся потомством и начал представлять собой потенциальную угрозу для трона, поскольку маркитантка так и не смогла принести мне достойного наследника. А недостойных я собирал в Kunstcamera. Ведь цари тут теперь будут только из наших – шлезвиг-готторпских князьков. Хотел и ей уже давно сам башку срубить, как той ядрёной уличной prostitute из заречной слободы, которая посмела украсть побрякушки у моей обозницы, да не успел. Ведь младенца она тогда удавила здорового, только не неизвестно от кого. Тогда я поцеловал ее в уже холодеющие губы, лишь мельком глянув на застывшие  в немом ужасе глаза, и бросил голову собакам.

Сломив сопротивление местных, мне предстояло прорубить окно Европе в эту дикое государство, устроив порт на северной реке, впадавшей в море, ведущее уже к ганзейским городам. Он требовался для доставки в страну предметов роскоши для знати и вывоза ее ресурсов – древесины, пеньки, меда, металла, пушнины, зерна. Мне надлежало развратить скромных православных aborigenes яркими игрушками, заморскими диковинами, приучив к пьянству, курению и половым извращениям. Это я люблю, но тяжело, когда все и везде тут самому приходится делать и нельзя положиться даже на ближайших придворных! Даже тех, кого держишь за яйца в прямом и переносном смысле, как светлейшего Mein Herz.

Командированные святым престолом ученые-инквизиторы собрали и спалили старинные летописи и книги, рассказывавшие о многовековой и славной истории. Взамен они сочинили эрзац-басни о диких slave, неспособных к самоуправлению и призвавших на княжение мудрых и могучих викингов, а потом рабски покорившихся изобретенному моими прохвостами татаро-монгольскому игу, о котором тут ранее никто не слыхивал. Ложь, повторенная многократно, рано или поздно становится истиной. В школах и университетах учили детей знати и богатейших купцов только на латыни или отправляли за рубеж, где за них взялись уже наши. Крестьянство обратили в бесправных крепостных рабов и им не нужны знания на родном языке.

Им требовалось навязать не просто чужие слова, которых я принес многими тысячами, но и миропонимание с ментальностью, лишив привычных им основ бытия и быта, традиционной морали, понятий о семье и государстве. Блуд, алкоголизм, мздоимство, низкопоклонство, местничество и кумовство при мне расцвели особенно пышным цветом. Я изменил даже их летоисчисление, разом вычеркнув из памяти поколений почти пять тысяч лет их древней истории, которую вели от сотворения Мира. Истинное положение дел, свое происхождение  и правду обо этом имели право знать только властители мира, которые проживали далеко от этих проклятых мест, но не населявшие их тупое быдло, предназначенное на убой.

Много чего я успел еще тут натворить такого, удостоившись дружеского похлопывания по плечу как равного от моих довольных хозяев, когда я отчитывался перед ними во время ассамблей для компрадорской знати и зарубежных послов. Туземцы меня считали Antichrist, но я давно не верю ни в Бога, ни в черта, ведь я настоящий Satan и без колебаний переплавлял церковные колокола на пушки. Прежний tsar был толковым и оставил мне хорошее наследство, создав сильное войско, потеснив турок и отняв побережье. Но я скоро многое потерял, потерпев жестокое поражение и чуть не попав в плен. Лишь заступничество друзей помогло отделаться позорным договором и разрушением построенного моим предшественником.

Также бесславно закончились походы на южные ханства, где  полегло немало множество russians, будто империи не хватало территорий. Закрепиться там помешали проклятые турки, с которыми я так и не смог ни сладить, ни сговориться, но постоянно отвлекал от походов на просвещенный запад, тревожа вылазками kosaken. Зато удалось захватить и подчинить мощнейшие горные рудники и заводы с хитроумными механизмами на востоке, производившими вооружение, которое я не видел даже в Britain. Умелых мастеровых и рабочих там превратил в бесправных крепостных моей империи. Однако с главной своей задачей захвата и покорения безбрежной Siberia я так и не справился. Она оказалась слишком огромна.

Ex-corsair непросто стать государем и полководцем, но опять спасли мои зарубежные покровители, обучив и вооружив полумиллионную армию, которая потом полегла в многолетней войне. Никто, кроме них не знал, что вся эта затея требовалась западным странам ради провоцирования дружественных вендов и готов на войну, с захватом удобных гаваней, через которые они издавна вели взаимовыгодную торговлю с barbarians. В итоге эта ненужная война ослабила оба государства, поставив в финансовую, политическую и технологическую зависимость от моих хозяев. Население страны сократилось на пятую часть, города соседей предали огню и разграблению, а северные братья-соперники даже отказались от родного языка.

Куртуазные кокотки и поэты-идиоты придумали романтичный ореол белым ночам, мешающим восстанавливаться коротким и прохладным летом моей израненной психике. Спасала только привычка спать в специальном шкафу, привезенном сюда с запада. Радости оно не приносило. Но в остальные seasons здесь черные, беспросветно-сумрачные и сырые дни, прекрасно помогающие прятать темные делишки за мглой и туманом. Долгой промозглой зимой скрывающееся за плотными облаками солнце вообще лишь ненадолго поднимается над гнилыми болотами, где сгинули при строительстве моей новой столицы сотни тысяч холопов, чтобы показать мерзость, убожество и запустение местной скудной природы.

Gott dum! Как же обидно теперь сдохнуть в этой мрачной дыре, black hole мироздания, вдали от родных гор, буйной зелени, жаркого солнца и ласковых волн теплого моря. Хуже только, наверное, моему арапчонку, которого я выкупил потехи ради у караимов-работорговцев. Как же я ненавижу ненасытных хапуг-губернаторов, надутых фанфаронов-полководцев, продажных и услужливых чиновников, прощелыг в рясах, беспрекословно провозгласивших меня императором, и теперь в рабском смирении терпеливо дожидающихся в приемной моей милости или кончины! Как я презираю тупой скот, покорно сносящий из века век любые измывательства очередного правителя и славящий того, кто гнобил его более всех!

Теперь, когда мое тело тоже почернело и покрылось струпьями, а хитрые мази лекарей-шарлатанов бесполезны перед принесенной из Нового света, вместе с полученными в битвах corsairs ранениями, заразной болезни, я ухожу и могу лишь горько посмеяться над простаками, которые потом будут считать меня величайшим из их царей. Они еще распишут как я героически погиб, простудившись во время наводнения, бушующего сейчас под окнами моего дворца, спасая этих никчемных дикарей. Ха! Никто не знает, что мое настоящее имя означает смех. Искаженное жуткими страданиями лицо с выпученными глазами в зеркале напротив снова дергается от нервного тика. Вот вам моя последняя шутка. Отдайте все…