Интервью с поэтом Юрием Сапожковым (представленное в форме монолога)

часть 1

   Процесса накопления как такового, чтобы я что-то записывал постоянно, у меня, к сожалению, нет. Хотя многие поэты так делают -- с карандашом и блокнотом не расстаются. В будничных разговорах, в ситуациях -- он раз-раз -- что-то запишет. Я теперь тоже к этому пришел. Обнаружил, что какие-то находки исчезают навсегда. Как будто и не было. Это касается в основном метафоры, оркестровки стиха, его «плоти». Но не «души». Душа поэтического произведения -- это то, что ты должен пережить.

   Поэтическая мысль приходит в форме какого-то размера, певучести, исповедальности. В этот момент важнее не сама мысль, а то, что ты «запел», что из тебя что-то просится. Весь этот жар, эта потребность именно сейчас все зафиксировать – и есть главное. А когда конструкция уже записана, тогда начинаешь предъявлять особые претензии к мысли. О том ли ты догадался? Нужно ли тебе на этом остановиться или продолжать думать? Ты обнаруживаешь, что не все еще «вытащил» и говоришь себе: «Не спеши, не спеши. Тут еще что-то есть». И вот между этим этапом и завершающим может пройти огромный промежуток времени. Год, а то и десять лет.

   Когда стихотворение, на мой взгляд, получилось, я его кому-нибудь читаю. Это даже не проверка качества, а, скорее, слабое желание погордиться.

Пусть он оценит, пусть в его глазах зажжется огонек. Зажегся? -- значит, я не ошибся. А когда ты в процессе, то не о читателе думаешь, а о том, кто вдохновил тебя на это стихотворение. Только о нем.

   Нет, это не разговор с воображаемым собеседником. Я сам себе собеседник. Причем, во мне их сразу несколько -- целая аудитория -- один смеется, другой плюется, третий присматривается. Тот, кто присматривается, это уже почти я.

   Люди, которым я верю, тоже передо мной зрительно стоят. Я прямо персонифицирую: «Вот тут Валя Маслюков мне точно скажет…» Получается какое-то коллективное творчество. Многие незримо пишут мое стихотворение.

   Если стихотворение в целом удачное, но что-то в нем еще не то, я, такое ни за что никому не покажу. Кладу его в стол, и оно может отлеживаться там очень долго. Стол является тем самым помощником, который и поправит дело -- через полгода, через три месяца. Я вытащу лист, увижу: господи, какая строчка! Ее же можно сделать вот так и так. Столу доверяешь даже охотнее, чем ближайшим друзьям. Он тебя никогда не выдаст, не обругает. Он через полгода тебе точно скажет все. А те, кто за столом сидят, могут ошибиться.

(беседовала и записала Татьяна ШПАРТОВА) продолжение следует