СЕ ЧЕЛОВЕК

  Сказать, что он  сошел с ума -  было бы несправедливо. Справедливо то, что окружающее, которое раньше разговаривало с ним, вдруг замолчало, словно онемело.

   Почему это случилось?

   Раньше: выходил ли он  на овражную  улочку, обсаженную «струнными» тополями; садился ли на порожки  под выпаленной  акацией; смотрел ли на выскобленные от жары и задыхающиеся в пыльном мареве посадки; скатывался ли на него с полынных бугров легкий, завивающийся, вихрастый ветерок; шелестела ли кустистая сирень в затишном  палисаднике; доносила ли ему выжженная степь свою грусть  -  ему не то, что казалось, а ощущалось наяву, что он не только чувствует их, но и слышит их  голоса.

   Словом, куда бы он ни выходил, где бы ни шел и прогуливался, к чему бы ни притрагивались его руки, мысли…, всё оживало, дышало, разговаривало с ним. Он чувствовал себя не лишним, а причастным к сердцевине жизни, наполненной бесконечностью перемен, но…

    Месяц назад заколесила и схлопнулась жизнь. Будто, отмахнулась и скрылась за недалече белокаменной, выщербленной, приземистой  оградой под гранитным сумрачным памятником и задернулась, как думал он, навечно белой занавеской.

- Вот так – повторял он, складывая мысли в два слова, которые вытеснили остальные слова, оставляя в усечённой памяти только: понимаешь, случилось.

   Он замолкал, пытаясь гасить щемящее одиночество и удушающую пустоту, и, распадаясь в душе, измельчаясь мыслями,  просиживал, словно привинченный к истёртым порожкам, с заревого утра  до тех пор, пока не затемнялся день.

   А раньше и темнота была светлой.

  Так бы и тянулись обмелевшие и   сжимающиеся, словно в щель,  дни, свинченные  немногословием : понимаешь, случилось, горбившие и закатывавшие его в бессильную старость… И оборвались бы вскоре  споткнувшаяся о смерть  жены его  жизнь  слепо, если б, придя в очередной раз к белокаменной ограде, он не увидел, как сквозь  гранитную, крестовую  плиту  с безмолвными  буквами… и сухими цифрами…, напружившись, пробивался  мелкий, упругий зелёный росток, который вырастал на его глазах, разрывая  гранитную плиту и рассекая её на трещины.

   Он долго стоял возле памятника, изумлённо, с оживающей и бунтующей  душой глядя на зелёный росток, добавляя к  понимаешь, случилось два слова, которые, как казалось ему, умерло в   его памяти: жизнь продолжается..