Экскурсия по Ельцин-центру

В майские праздники я решил окультуриться и посетить Ельцин-центр (он же музей Ельцина), чтобы узнать поподробнее о героической биографии первого президента новой России, освобождённой от кровавого ига коммунистов. До посещения музея из славного прошлого Бориса Николаевича я помнил только обещание лечь на рельсы, обмоченное колесо самолёта, дирижирование оркестром да падение с моста. Но, как оказалось, Ельцин совершил и немало хороших дел, для напоминания о которых и построили этот музей за скромные семь миллиардов нефтерублей.

Кто бы что ни говорил, здание центра красивое. Вместе с содержимым на два миллиарда точно потянет. Вокруг всё чистенько, фонтаны разные, публика гуляет относительно интеллигентная. Перед зданием возвышается памятник Борису Николаевичу. Мне до этого злые языки наболтали, что памятник выполнен в виде бутылки водки, заткнутой теннисной ракеткой, но это не так. Первый президент свободной России вмурован в стелу и, опираясь обо что-то невидимое, прищурившись, смотрит сверху на дорогих, понимаешь, россиян.

Внутри музея оформление очень достойное, имеются буфет и ресторан с неплохим выбором спиртного (цены, правда, зверские), везде приятно пахнет, как в турецких отелях. Очень много корректно-вежливых охранников, надёжно защищающих музей от разных напастей. Цены на посещение музея демократичные: двести рублей со взрослого, если без льгот и титулов. Вместо того чтобы платить бешеные деньги за театр, небогатый россиянин вполне может получить свою порцию культуры в музее. Улыбчивая девушка, продающая билеты, пыталась убедить меня посетить заодно и выставку современного искусства в этом же центре, но я, честно говоря, поскупился, решив, что культуры мне будет и так достаточно без синих свиней с пятью ногами.

Рядом с входом висит большой стенд с названиями организаций и фамилиями людей, оказавших помощь в создании музея. Приятно наблюдать, как в списке гармонично соседствуют пламенные патриоты с махровыми либералами. Возможно, это и есть то самое единение всего российского народа, о котором так много говорят в последнее время. Впрочем, некоторые ура-патриоты при виде стенда, узрев там фамилию главного борца с олигархами среди тех, против кого он борется, смущаются и начинают лепетать что-то об особо хитрой многоходовке. У стенда мне вдруг стало интересно, как бы реагировали советские граждане, если бы товарищ Сталин для борьбы с троцкистами выстроил в Кировограде музей Троцкого.

В предбаннике можно увидеть подарки, которыми одаривался Борис Николаевич в разные годы своего царствования. Из подарков запомнился роскошный двуручный меч – мечта толкиениста. Несомненно, холодное оружие вручено первому президенту для рубки голов коммунистической гидре. Также поразил президентский служебный бронеавтомобиль ЗИЛ, который верой и правдой служил отцу русской демократии до пересадки того на продукцию немецкого автопрома. Много подарков первый президент получал от соратников, из которых я до посещения музея почему-то помнил только Бурбулиса.

Пройдя через рамки металлоискателей, мы оказываемся в самом музее. Для разогрева посетителям предлагается посмотреть короткий фильм «Россия в поисках свободы». Если честно, фильм не очень: он явно рассчитан на молодых людей, обладающих клиповым мышлением – утомительное мельтешение 3D-персонажей, быстрая смена кадров и прочий «наш ответ Голливуду». Да и графика не ахти, вступительный ролик игры «Цивилизация» впечатляет больше. Из фильма можно узнать, каким сложным путём Россия с начала времён шла к свободе, которая наступила только в 90-е. Естественно, особенно туго со свободой было в советские времена. Создатели фильма поскромничали и оценили число уничтоженных большевиками всего в двадцать миллионов. Объективности ради следует отметить, что в фильме было положительно сказано о ДнепроГЭСе и Великой Отечественной, но с оговоркой, что всё советское великое было «вопреки» и «с огромными жертвами». Тут либеральные создатели фильма спели в унисон с патриотами, утверждающими, что все завоевания социализма были сделаны загадочным «простым мужиком», которому мешали коммунисты, постоянно жующие свои партийные пайки и время от времени постреливающие несчастному мужику в затылок.

Далее посетителю предстоит пройти через узкий коридор, заставленный экспозициями доельцинской эпохи, разбитыми по основным периодам: переворот пьяной матросни, красный террор, застенки НКВД, хрущёвская кукуруза – всё как обычно. На стендах плакаты советских времён грамотно перемежаются фотографиями голодных детей, невинно арестованных и прочими ужасами советской эпохи. Словом, ничего нового. В каждой секции, посвящённой определённому периоду, висит экран, демонстрирующий кадры фильмов и выступлений государственных деятелей. Фильмы показываются разные, иногда и не из той эпохи. Например, в секции кровавого сталинизма я успел заметить кадры из перестроечного бредоватого фильма «Пиры Валтасара». Экраны немного раздражали: звук от разных источников мешался, и всё это напоминало советский мультик про Нехочуху, которому одновременно демонстрировалось несколько мультфильмов.

Слегка одурев от кошмаров советской эпохи, посетитель поднимается на второй этаж, где ему предстоит ознакомиться с «Семью днями, которые изменили Россию».

В отличие от господних дней творения семь ельцинских дней идут не подряд: путч, «наполнение прилавков», принятие конституции, преодоление дефолта… Будь я распорядителем музея, я бы дополнил число ельцинских подвигов до двенадцати: с господом богом сравнивать Бориса Николаевича как-то нескромно, а вот с Гераклом вполне. Неохваченными остались такие подвиги как Первая Чеченская, штурм Белого дома, проспанная Ирландия, попытка убийства КГБшниками с помощью электронного останавливателя сердца, пляски с певцом Осиным, рельсы опять же…

Надо отдать должное создателям музея, из семи дней они высосали всё возможное. Рассказывать про все экспозиции долго, я опишу лишь самые яркие. День третий, например, посвящён спасению страны от голода. В одной комнатке показан типичный магазин советской эпохи, существующий в альтернативной либеральной реальности: из товаров имеются лишь трёхлитровки берёзового сока и пирамиды банок морской капусты, на всякий случай приклеенные к прилавку. Вместе со мной с экспозицией знакомилась приятная молодая пара. Девушка удивлялась ненормальности советских людей, которые, сидя на столь жёсткой капустно-берёзовой диете, смогли победить фашистов и ещё чего-то там строить. А молодой человек сосредоточенно пытался отковырять одну из консервных банок, чтобы выяснить, указывали ли кровавые большевики на продуктах состав и калорийность. Зато в другой комнате для контраста было показано изобилие, которое наступило в результате реформ. Продукты по непонятным причинам не показали (кроме спирта «Рояль» и водки «Абсолют»), зато на стенде выставили огромное количество тогдашней бытовой техники и одежды, среди которой я с умилением и тоской по ушедшей молодости узрел турецкий свитер «Boss».

Один из «дней» был посвящён скандальной предвыборной акции «Не дай бог». О ней создатели музея вспомнили с лёгкой ноткой игривости, слегка конфузясь, как какой-нибудь знаменитый писатель, вспоминающий, что в детстве разбил бабушкину вазу. Мол, эх, как молоды мы были, ещё не умели толком организовывать предвыборный пиар, ну да ничего, на благо ведь! А вот октябрь 1993 показан как-то невнятно. В одной из комнат грудой навалены милицейские щиты (из-за чего многие посетители решили, что зал не успели оборудовать), а в другой, минуя разные неприятные моменты, создатели перешли сразу к новоиспечённой конституции, статьи из которой пугающе читают с экрана разные звёзды российского кино и эстрады.

Ну и, наконец, апофеоз всей выставки – зал свободы, которой на Руси и не пахло до Ельцина. Большевики, конечно, тоже говорили о свободе, но это была неправильная свобода. Недалёкие коммунисты считали, что человек свободен, если он обеспечен работой, где его не могут «оптимизировать» или присвоить прибыль, бесплатным образованием в любом количестве и прочей тоталитарной пакостью. А особо упёртые никак не могут понять, какую-такую свободу принёс им Борис Николаевич, если при нём люди стали баррикадировать жилища железными дверями и решётками, в учреждения невозможно попасть без паспорта, милиция обзавелась резиновым дубьём, при входе в аэропорт шмонают как в тюрьме, а детей сопровождают в школу родители вплоть до совершеннолетия. Вот зал свободы как раз и призван развеять все сомнения.

Свободы, каковых оформители зала насчитали ровно пять, представляют собой столбы с экранами, на которых разные деятели непрерывно говорят о той свободе, под которой висит экран. Господин Ельцин принёс закабалённому россиянину следующие свободы: предпринимательства (крайне необходимая для большинства населения), передвижения (уже не очень актуальная после недавних турецко-египетских скандалов), собраний и объединений (про которую стараются не упоминать после событий на Болотной), мысли и слова (про которую стыдливо умалчивают вот уже лет десять; мыслить, в принципе, не запрещают, но только нечасто и молча) и совести (сплагиаченная у коммунистических тиранов). Недоумение вызвало малое количество представленных свобод, гарантированных конституцией: то ли именно перечисленные свободы являются самыми важными, то ли зал маловат, то ли просто денег не хватило на остальные.

Перед выходом каждый посетитель может демократично присесть на лавочку рядом с бронзовым Ельциным, выполненным в натуральную величину, чтобы мысленно поделиться с ним наболевшим и вместе подумать о судьбе свободной России. Присел и я, опершись о тёплый бок отца русской демократии. И совершенно неожиданно размечтался, чтобы я делал на месте руководства музея, чтобы выцыганить ещё немного деньжат из госбюджета. Можно, например, сделать живые инсталляции, изображающие простых мужиков, закованных в коммунистические кандалы. Посетители бы шли, а за ноги их цепляли изнурённые тоталитаризмом сограждане. А время от времени по залам бы проносился первый президент, разрывая цепи и даря дорогим россиянам свободу и демократию. Здорово ведь? Всего на это уйдёт пара-тройка миллиардов, сущие копейки для нашего нефтебюджета!

Неожиданно мне показалось, что бронзовый Борис Николаевич прочёл мои мысли, покровительственно улыбнулся, и от него повеяло ветром перемен с лёгким ароматом свежего перегара.

Шлифовальщик