Увидеть Берлин, чтобы не умереть

Приглашение присоединиться к группе «Бессмертный полк» в фейсбуке, встать в строй, так сказать, мне поступило как раз тогда, когда я снова была в Берлине. Я не встану в этот полк: мне нечем гордиться, а помнить, я и так помню, если память есть, нет нужды убеждать себя и окружающих в ее наличии, выставляя портреты на деревянной палке над головой на всеофбщее обозрение. Мой дед по матери был медбратом и воевал на Финской войне. Вернувшись с этой войны, не успел опомниться, как был призван на следующую — теперь уже с немцами. В 1943-ем он был комиссован из-за множественных ранений, умер в 1947-ом «от ран», как все время повторяла бабушка. На самом же деле он умер от пьянки: придя с войны этот когда-то примерный, стремившийся стать врачом мальчик не просыхал и однажды зимой уснул в санях, очнулся с сильным воспалением легких, от которого так и не смог оклиматься. Я знаю своего деда только по одной-единственной за всю его жизнь фотографии, на этой фотографии он в военной форме и ему чуть больше 20-ти. Я смотрю на эту фотографию и думаю: что снилось этому мальчику после войны? Что он так тщательно заливал самогоном? Чем он, по-вашему, гордился? Дед по отцу немного не дожил до своих 90. На излете советской эпохи перед 9 мая он получал приглашения на гостевые трибуны Мавзолея, хотя никогда не было на фронте. Он был военным врачом, их часть простояла всю войну на Дальнем Востоке, охраняя рубежи великой родины с противоположной стороны. Видимо, уже к 80-м настоящих участников боевых действий заметно поубавилось, приглашали на парад даже тех москвичей, кто фактически не воевал, ведь до ряженых тогда еще не додумались. Постояв на гостевой трибуне Мавзолея в День Победы, мой дед в 90-х эмигрировал из страны-победителя в США и умер в госпитале Лос-Анджелеса. Думаю, был бы он жив, его место сейчас в России было бы не в «Бессмертном полку», а в «Пятой колонне». Я, может, одна такая? Без гордости за предков? А всем остальным действительно есть чем гордиться? Жаль, что все те стикеры, которые россияне клеят на свои авто накануне 9 мая так и остаются пустышками и не влекут за собой действия. «Можем и повторить», — говорите? Вернее, угрожаете? Так повторите же! «На Берлин!»? Ну так поезжайте на своих фольксвагенах в Берлин — и даже не за запчастями, а за мозгами. Попробуйте хотя бы раз поучиться не на своих, а на чужих ошибках. Берлин вам все покажет и все расскажет. В отличие от Москвы, он не скрывает свою историю в архивах КГБ. Его Еврейский музей – одно из самых выдающихся сооружений современной мировой архитектуры. Он не построил стыдливо многоэтажку на месте Гестапо, здесь до сих пор так и лежат развалины, в которых бесплатный выставочный павильон с фотографиями и краткой историей Второй мировой. Он вам покажет, например, что происходит с границами страны, когда ее граждане хотят эти границы расширить. Граница в итоге оказывается прямехонько в центре собственной столицы этих граждан, встает перед их носами Берлинской стеной, разделив нацию на долгие годы. Остатки Берлинской стены есть во многих местах в центре города. Эти бетонные прямоугольники торчат здесь не потому, что в бюджете города нет средств на коммунальный ремонт, а потому, что всяк проходящий должен помнить, чем заканчиваются войны для тех, кто их начинает. Здесь же остались и вышки, с которых отстреливали тех, кто пытался перелезть через стену.

О том, что из восточной на западную сторону теперь не пройти, объявили внезапно рано утром. У многих по ту сторону стены остались отец, брат, сестра, дети. Они так и жили все эти годы, разделённые, контакты с родственниками, оставшимися по ту сторону стены, были запрещены. Приезжайте, смотрите! Хотите повторить? В отличие от ваших дедов, на вас сегодня никто не нападает, агрессия исходит от вас самих, «вехи» новейшей истории вашей страны и речи ваших воевод очень похожи на историю Германии конца 30-х. Хотите знать, что будет с вами дальше? Приезжайте в Берлин и смотрите. Многие туристы из России рвутся в Париж, приговаривая «увидеть Париж и умереть». Берлин нужно увидеть, чтобы не умереть, чтобы не повторить. У России с одной стороны — НАТО, с другой — Китай. А последний что-что, а уж стенки строить умеет. Берлин оставил все и всех — для потомков. После объединения страны он даже не выселил из скверика в центре города Маркса и Энгельса. Эти серьезные, хмурые вожди мирового пролетариата насуплено уставились здесь на остатки Берлинской стены, выставленные в трех шагах от памятника. Взгляды Карла и Фридриха упираются в стену. Вернее, в то, что от неё осталось. А буквально в сотне метров все время стоит очередь туристов в музей ГДР. Люди со всего мира рвутся посмотреть на пропагандистские плакаты, социалистическую символику, но наибольшее любопытство вызывает квартира среднестатистического гражданина ГДР, предметы его скудного по меркам европейца быта: мебель, телевизор, кухонная утварь. Можно ознакомиться с рационом и повседневным меню тех, кто жил за стеной на советской стороне, подивиться бедности их одежды и обуви. Но главное, что поражает туристов – малюсенькая в их понимании площадь квартиры. Мне сразу вспоминаются российские хрущёвки и тот факт, что условия жизни и уровень доходов граждан Восточной Германии были намного выше среднестатистических советских стандартов. Как бы удивлялись и качали головами эти французские и американские туристы, попади они в московскую хрущевку того времени, ведь восточные немцы, по сравнению с советскими гражданами, жили в роскоши. Когда в центре Москвы будет музей хрущёвки, а кабинеты на Лубянке можно будет посетить за два рубля в качестве туриста, как кабинеты штази в Берлине, тогда советская эпоха в России закончится. Но крышка гроба Ульянова-Ленина пока не захлопнута. И, похоже, никто в ближайшее время захлопывать ее не собирается. Наоборот, кажется, все дружно снова шагают к победе марксизма-ленинизма, в каком-то его новом, карнавальном формате зомби и ряженных. Кажется, вот-вот и достанут труп Сталина — великого победоносца и положат его рядом с Лениным, и батюшка осветит Мавзолей своим кадилом. И все гордятся прошлым в отсутствие настоящего и в страхе заглянуть в будущее. Великое прошлое стало трендом, как бы объединяющим нацию. Но смотреть в прошлое – это признак старости, пожилые люди часто увлечены воспоминаниями, в которых нередко приукрашивают свою молодость, потому что смотреть в будущее им страшно, впереди у стариков – смерть. Странам, как людям, свойственны этапы становления, развития и умирания. Если страна все время смотрит в прошлое, обеляя и культивируя его, значит, будущего у нее нет, вперееди — смерть и «Бессмертный полк» не поможет.