Эксперт о новом докладе Bellingcat по MH 17: по-русски это называется липа

На модерации Отложенный

Группа Bellingcat опубликовала очередной доклад, в котором исследователи доказывают происхождение сбившей малазийский Boeing MH 17 над Донбассом установки «Бук». Военный эксперт Михаил Круш в беседе с RT проанализировал методологию и выводы Bellingcat.

Называющая себя «экспертной группой» организация Bellingcat, которая занимается расследованием катастрофы малазийского лайнера MH 17 на востоке Украины в 2014 году, опубликовала новый доклад, в котором утверждается, что авторам  удалось выяснить номер зенитного ракетного комплекса «Бук», из которого, предположительно, и был открыт огонь по Boeing. Члены Bellingcat выдвигают версию, что малазийский Boeing был сбит огневой установкой под номером 332 — это, по мнению авторов текста, говорит о принадлежности «Бука» к 53 зенитно-ракетной бригаде, дислоцированной в Курске.

Однако с расследованиями Bellingcat, как и с выводами, к которым приходят участники группы, согласиться готовы далеко не все. Как отмечает в беседе с RT военный эксперт генерал-майор Михаил Круш, сомнения вызывает прежде всего методология, которой пользуются члены Bellingcat. В частности, они опираются на фотографии военной техники, сделанной за пятилетний период её эксплуатации. «Это не профессионально и как-то даже смешно, — отмечает эксперт. — За этот период могло произойти всё, что угодно. Каждая из боевых машин, как минимум, дважды в год проходит сезонное техническое обслуживание, а также различные регламентные работы и модернизацию. А некоторые образцы за этот период могут быть просто утилизированы».

В частности, в документе Bellingcat особый акцент делается на фальш-борта под гусеницами «Бука» (сами исследователи называют их «боковыми щитками»). Однако, как объясняет Круш, они изготовлены из армированной резины и, по этой причине, не могут быть одинаковыми по форме на всей технике, «а уж сравнительный анализ пятен копоти и масла больше похоже на анекдот», — говорит эксперт. Не меньше вопросов, впрочем, у него вызывает и сравнительный анализ пятен копоти и масла на установках, как и доводы членов группы о том, что в подключении кабелей с левого и правого бортов к «лафету пусковой установки» есть различия.

«Все серийные образцы имеют стандартные кабели одинаковой длины и подсоединяются только в строго определённом порядке, в противном случае команда «Пуск» не пройдёт на выбранную зенитную управляемую ракету. А укладка кабелей может осуществляться в любом порядке и довольно часто изменяется в ходе проведения регламентных и ремонтных работ, когда осуществляется их отключение», — объясняет генерал-майор.

Кроме того, в своём исследовании члены группы Bellingcat опираются на фотографии опорных катков «Бука», однако забывают при этом о том, что эти самые катки при эксплуатации изнашиваются. В связи с этим их постоянно меняют на новые — этим объясняется то, что они могут иметь различные рисунки диска.

Михаил Круш также обращает внимание на то, что во многих своих отчётах Bellingcat делает особый акцент на бортовом номере «Бука», который, по их мнению, и сбил рейс MH 17. Именно исходя из него исследователи делают вывод, что «Бук» является российским. Однако, как отмечает Круш, «в соответствии с общепринятой в Советской Армии практикой, закреплённой в боевых уставах и сохранившейся до наших дней, такая трёхзначная индетификация боевой техники существует практически во всех армиях государств на постсоветском пространстве, в том числе и на Украине». Такой номер не означает принадлежности военной техники тому или иному государству — первая цифра указывает на принадлежность к дивизиону, вторая — к номеру батареи в этом дивизионе, последняя и является, собственно, номером установки.

«Этот бортовой номер может принадлежать СОУ любой зенитно-ракетной воинской части, имеющей в своём составе три дивизиона. В том числе, как уже ранее неоднократно указывалось, «Бук-М1» с таким бортовым номером может принадлежать и 156 зенитно-ракетному полку вооружённых сил Украины», — поясняет генерал-майор.

Кроме того, авторы Bellingcat не обращают внимание на то, что в колонне, в которой, по их мнению, следовал «Бук», только одна машина была с условным номером, начинающейся с цифры «3», в то время как у всех остальных в начале номера стояла цифра «2».

«Это говорит о том, что это техника второго дивизиона и только одна из третьего. С полной ответственностью заявляю, что если бы данная колонна шла на выполнение боевой задачи, то такой «разносортицы» в нумерации боевых машин просто не могло быть. Для выполнения боевой задачи зенитный ракетный дивизион направлялся бы в составе штатных боевых машин», — поясняет Михаил Круш, отмечая, что все эти неточности вызывают сомнения в компетентности членов Bellingcat, если не говорят об их ангажированности.

«По-русски говоря это просто «дешёвая липа», — подчёркивает он.