ВЗЯТИЕ БЕРЛИНА - К ВОПРОСУ ОБ АЛЬТЕРНАТИВНОЙ ИСТОРИИ

Мало кто сомневается в том,что история не имеет сослагательного наклонения. И напрасно, потому что это верно только наполовину. Дело в том, что само слово «история» имеет два смысла. С одной стороны история это наше прошлое. Все события произошли так, как они произошли и таковыми останутся навсегда. Здесь вопрос «что, если бы?» смысла, действительно, не имеет. Изменить ничего нельзя. Можно только искать ответы на вопросы «что произошло?» и «почему произошло?». Этим добросовестно и занимается классическая наука. При этом наука эта тоже называется «история», но смысл у слова совершенно другой – это уже не прошлое, это наука. И для истории-науки частица «бы» инструмент не только не лишний, но даже очень иногда полезный. Если мы хотим чему-то научиться у прошлого, надо это прошлое не только изучать, но и анализировать так же, как шахматисты анализируют уже сыгранную партию. Чтобы понять, насколько правильными или ошибочными были те или иные решения действующих лиц прошлого, хорошо бы просчитать возможные варианты этих решений и их последствия. И, может быть, тогда станет понятнее «кто гений, кто злодей». Глядишь, история нас, наконец, чему-нибудь да и научит.

Вот один из примеров того, как это работает.

Итак, апрель 1945 года, Берлинская операция, штурм Берлина, знамя над рейхстагом – Победа! Сегодня все мы убеждены, что всё так и должно было случиться и иначе быть не могло. Оказывается могло. И выбор в то время был уже не за нами, а за немцами. Нет, победить они не могли, но именно они ещё могли выбрать себе победителя. Странно и глупо с их стороны, но они выбрали нас. А ведь, при «правильной игре» немцев, Берлин без потерь взяли бы американцы. И знамя победы над рейхстагом было бы полосатым.

А произойти должно было вот что. В апреле 45-го не только у наших солдат, но и у американских в Германии главной, желанной целью было «Логово». Но, в отличие от восточного фронта, сопротивления перед союзниками на западе практически не было. Поэтому от Рейна их моторизованные войска катились по Германии без задержек и уже вечером 11-го апреля 2-я бронетанковая дивизия 9-ой американской армии вышла к Эльбе в районе Магдебурга. На следующий день к ней присоединилась 5-я бронетанковая. При этом все, от командующего армией до последнего рядового, были готовы , как и мы, любой ценой штурмовать немецкую столицу. Однако, мудрый главнокомандующий союзными войсками Эйзенхауер этого энтузиазма не разделял. Он был согласен брать Берлин только, если «представится возможность сделать это малой кровью». С чисто американской расчётливостью он рассудил, что нет смысла платить высокую цену «всего лишь за престижный объект, особенно, когда знаешь, что придётся отдать его другому парню».

На Эльбе всё встало на свои места – немцы сопротивлялись.

Только что назначенный командующим 12-й немецкой армией генерал Венк в очередной (и последний) раз поверил словам своего фюрера: «Венк, от вас зависит судьба Германии!». Судьба Германии от Венка уже не зависела, а вот судьбу Берлина он ещё мог изменить. И для этого всего-навсего надо было ничего не предпринимать против союзников, проигнорировать приказ обороняться и просто уйти. Уйти на восток, против Конева, либо элементарно капитулировать. Через пару дней союзники стояли бы у ворот Берлина. И это случилось бы как раз 15-16 апреля – в день начала нашего наступления.Сопротивляться американцам в Берлине в это время было практически некому, да и вряд ли было большое желание. Скорее всего город встретил бы их как своих освободителей. Не зря же командующий в это время обороной на Одере генерал Буссе говаривал: «Я буду считать свою задачу выполненной, когда мне в тыл выйдут американские танки». И он бы их непременно дождался.

При этом немцы получали все возможные при этом варианте развития событий преимущества. Никаких пленных на восточном фронте, никаких прорывов из Хальбского котла и из Берлина в плен к союзникам, многократное уменьшение потерь в войсках и полное их отсутствие среди гражданского населения, не происходит окончательное разрушение города и, самое главное, у берлинских дам навсегда сохраняются только приятные воспоминания от куртуазного (только по взаимному согласию) общения с заморскими джентльменами.

Сами же джентльмены снимают сливки с берлинских архивов, получают труп немецкого фюрера, живого Бормана с его золотишком и, естественно, дополнительный, достаточно правдоподобный, повод утверждать в будущем, что это они выиграли Вторую мировую войну.

Самыми морально пострадавшими в этих обстоятельствах оказывались мы. Наша война заканчивалась на Кюстринском плацдарме перед Зееловскими высотами. Благодаря трогательной заботе о своих драгоценных флангах, к праздничному столу под названием Берлин мы безнадёжно опаздывали. Но был и утешительный приз в виде около сотни тысяч вернувшихся живыми и здоровыми с войны мужиков. При этом свой кусок Берлина в итоге мы всё равно получали.

Но генерал Венк 12 апреля судьбу Берлина, а заодно и судьбы многих тысячь за него павших, решил иначе. Он, не раздумывая, выполнил приказ оборонять Эльбу. Все мосты через реку были взорваны, два плацдарма, занятых американцами для наводки переправ, уничтожены метким артиллерийским огнём. Этого оказалось достаточно. Союзники намёк поняли и остановились.

Только через две недели Венк и остальные немецкие полководцы перестанут, наконец, подчиняться безумным приказам своего обречённого фюрера, но тогда уже ничего нельзя будет изменить. И к этим самым союзникам за Эльбу придётся прорываться по трупам, своим и нашим. Доберутся немногие... История, которая прошлое, сослагательного наклонения не имеет.