Одесса. Тайны следствия

Спустя два года после массового убийства одесситов в Доме профсоюзов 2 мая 2014 года, расследование этого жесточайшего преступления так и не проведено, виновные не названы.

Депутат Европарламента Жан–Люк Шаффхаузер убежден, что в настоящее время открытый и справедливый судебный процесс над лицами, причастными к одесской трагедии, невозможен, потому что лица эти «сейчас находятся у власти». 

За два года от одесситов неоднократно отворачивалась ООН. В первый раз – в 2014 году, представив очень однобокий и поверхностный доклад о событиях 2 мая. «Из доклада создалось впечатление, что люди, погибшие в Одессе, подожгли сами себя в здании, в котором вынуждены были скрываться от вооруженных бандитов», – заявил постпред РФ в ООН Виталий Чуркин. Кроме того, было отклонено предложение России поручить Генеральному секретарю ООН проведение независимого расследования по событиям в Одессе 2 мая 2014 года.

А в 2016-м Совбез ООН не поддержал текст заявления по Украине, предложенный Россией. «Мы распространили очень простой проект заявления, подчеркивая необходимость выполнять минские соглашения, и также призывая к расследованию трагических событий в Одессе 2 мая 2014 года, когда 48 человек были сожжены. Нам будет интересно, какова будет реакция членов Совета Безопасности», – сказал Чуркин. Реакция оказалась вполне предсказуемой: против выступили делегации США, Великобритании, Франции и Украины.

В ноябре 2015 года международная консультационная группа Совета Европы сделала вывод, что попытки украинской стороны организовать расследование одесской бойни не соответствуют требованиям Европейской конвенции по правам человека. «Украинские власти инициировали три расследования. Первое охватывает поведение полиции 2 мая 2014 года и освобождение задержанных 4 мая 2014 после нападения протестующих на местный полицейский участок. Второе расследование фокусируется на массовых беспорядках в центре города и пожаре в Доме профсоюзов. Третье расследует поведение спасателей во время пожара. Группа считает, что второму и третьему исследованию не хватало институциональной и практической независимости», – говорилось в докладе. Европейцы настаивали, что расследование (особенно в части действий полиции и спасателей) должно быть проведено структурами, независимыми от МВД и МЧС, поскольку сама полиция и спасатели могут быть причастны к совершенным в Одессе 2 мая 2014 года преступлениям.

Сегодня «одесское дело» расследуют две структуры – Национальная полиция и Генеральная прокуратура. Первая оставила в ведении Киева следственные действия в отношении спасателей, а расследование общественных беспорядков 2 мая в январе 2016 года спустила в Одессу. Двухлетний итог Генеральной прокуратуры – объявление о том, что бывший начальник Главного управления МВД в Одесской области Петр Луцюк подозревается в умышленном бездействии ради «неправомерной выгоды неимущественного характера» (прежде Луцюка подозревали только в халатности). Дело передано в суд, подозреваемому в случае доказательства его вины грозит до 10 лет тюрьмы. В розыске еще один высокопоставленный полицейский – заместитель Луцюка Дмитрий Фучеджи, который, по неофициальным данным, скрывается в Приднестровье. Всё. Никакими другими успехами прокуратура похвастать не может – их нет.

Зато отлично просматривается направление, в котором в дальнейшем потечёт расследование массового убийства одесситов. Во-первых, крайними будут объявлены местные сотрудники полиции и спасатели, которые не смогли предотвратить развитие трагических событий 2 мая 2014 года и не спасли людей из горящего Дома профсоюзов. Во-вторых, расследование дела в части общественных беспорядков – его в Одессе ведет следственная группа из девяти человек – только в начале пути: назначены 32 дополнительные экспертизы, идет идентификация участников кровавых событий двухлетней давности, изъяты записи видеокамер в районе уличных столкновений. Вопрос, почему все это не было сделано до сей поры, задавать бесполезно – никто не ответит. 

Нельзя не заметить, что в «одесском деле» нет главного звена: ни одна из структур, ведущих следствие, не поднимает вопрос причастности высокопоставленных украинских чиновников и других известных лиц к событиям 2 мая. Между тем это самый важный вопрос, без ответа на который вообще невозможно понять, почему случилась одесская бойня. Местные милиционеры и спасатели, конечно, могли бы действовать иначе. Но почему-то не действовали. Почему?

Стоит предположить, что пролить свет на события в Одессе 2 мая могут, прежде всего, бывший губернатор Одесской области Владимир Немировский, нынешний спикер украинского парламента Андрей Парубий (в мае 2014 г. – глава Совета безопасности Украины), министр МВД Арсен Аваков, глава Совбеза Александр Турчинов (в мае 2014 года – и.о. президента Украины), Олег Махницкий (в мае 2014 года – и.о. генерального прокурора Украины). А дальше, вполне вероятно, ниточки потянулись бы разные – и к бывшему мэру Одессы Эдуарду Гурвицу, и к олигарху Коломойскому, и к руководителю «Правого сектора» (запрещенного в РФ) Ярошу и другим вождям «масок революции».

Однако на Украине, руководство которой пытается надуть для Европы мыльный пузырь расследования одесских событий, никому и в голову не придет задавать вопросы вышеперечисленным лицам. Официально они вне всяких подозрений.

Хотя даже поверхностный анализ майского убийства людей в Одессе два года назад свидетельствует о том, что бойня была спровоцирована, организована и направлялась отнюдь не местными активистами.

До 2 мая 2014 года, как следует из независимого расследования «Группы 2 мая», местные организации, поддерживающие майдан и антимайдан, уживались в Одессе без жертв, на договоренностях. То есть каждый стоял за своё, но таким образом, чтобы кровь одесситов при этом не проливалась. При этом общественные настроения были не на стороне групп, поддерживающих майдан. 

Чтобы задушить эти настроения, требовалось вмешательство извне. Это вмешательство 2 мая 2014 года было обеспечено сотнями «Самообороны майдана» и бойцами «Правого сектора», специально приехавшими в Одессу накануне 2 мая. Силовой блок майдана напрямую был подчинен Андрею Парубию, в те времена – главе украинского Совбеза, он самолично перед майскими событиями приезжал в Одессу. 

Вывод №1: не было бы орды приезжих радикалов – не было бы и убийства одесситов в Доме профсоюзов.

– Под предлогом футбольного матча «Черноморец» - «Металлист» из Харькова в Одессу вне расписания прибыл дополнительный поезд с харьковскими болельщиками. В чьих-то головах возникла идея совместить футбол с политикой и за два часа до матча провести марш «За единую Украину!» – мероприятие, которое было заведомой провокацией общественных беспорядков.

Решение о проведении «марша единства» явно принималось не в Одессе, хотя местная власть на уровне губернатора, не могла не участвовать в согласовании такого решения. У Одессы на тот момент не было градоначальника, полным ходом шла предвыборная кампания, главными претендентами на кресло мэра были Геннадий Труханов и Эдуард Гурвиц.

Вывод №2: не придумай кто-то «марш единства» в Одессе 2 мая, не было бы и трагедии на Куликовом поле.

– В день бойни в то самое время, когда противостояние между лагерями майдана и антимайдана набирало обороты, Генеральная прокуратура Украины проводила в Одессе совещание руководителей силовых ведомств Одесской области, лишив их тем самым возможности непосредственно участвовать в обеспечении общественного порядка, отдавать необходимые приказы и указания.

Силы милиции были сосредоточены в районе стадиона (порядка 70 процентов), в городе оставались только несколько сотен милиционеров, которые были не в состоянии блокировать противоборствующие колонны. Но и в этих условиях милиция пыталась развести протестующих (увести колонну антимайдановцев в ловушку и не допустить их появления в месте сбора участников «марша единства»), но затея провалилась. А 700 милиционеров охраняли почти пустой стадион, где ничего неординарного не происходило.

Вывод №3: не проводи Генеральная прокуратура Украины странного совещания 2 мая 2014 года, страшную развязку, скорее всего, удалось бы предотвратить.

– Начальник областной милиции Луцюк, после того как закончилось прокурорское совещание (а на улице полным ходом шли бои), подписал план «Волна», согласно которому вся полиция Одессы должна была собраться в центре с тем, чтобы блокировать «горячий квадрат», где происходили стычки. Но дальше ничего не произошло. План не был зарегистрирован и введен в действие. Те немногие милиционеры, которые оставалось в центре, не могли физически сдержать воюющие стороны. Что удалось сделать – это спасти от расправы разъяренных майдановцев группу в 40-50 человек одесситов, сторонников антимайдана.

Если бы план «Волна» действовал, милиция смогла бы значительно усилить присутствие в квадрате уличных стычек и, во всяком случае, держать внутри наиболее буйных участников противостояния, постепенно понижая градус боев и нейтрализуя «активистов» как с одной, так и с другой стороны. При таком сценарии приезжим радикалам для прорыва милицейских кордонов пришлось бы напрямую задействовать другие силы и средства, обнажить истинные цели. Однако по чьей-то воле милиция была дезориентирована. К тому же милиционеры (за исключением спецназа) не были вооружены и экипированы, поэтому более 70 пострадавших от уличных сражений из более 200 человек – сотрудники милиции.

К моменту, когда орда радикалов примчалась на Куликово поле громить палаточный городок перед Домом профсоюзов, этот участок не был оцеплен – некому было организовать оцепление.

Вывод №4: всё было специально устроено таким образом, чтобы местная милиция не смогла противостоять беспорядкам и предотвратить трагедию в Доме профсоюзов.

– В самом Доме профсоюзов не было воды. А когда начался пожар, никто не приехал его тушить. Первая пожарная машина прибыла на место трагедии через 40-45 минут после того, как поступил первый вызов. Пожарники не отреагировали даже после звонков из милиции. В Интернете давно распространены записи переговоров одесситов со службой 01, из которых следует, что сперва пожарники не видели никакой опасности, поскольку, по их мнению, горел только палаточный городок на открытой местности, а когда из окон Дома профсоюзов стал валить черный дым и прыгать люди, все машины вдруг оказались где-то «в пути».

Вывод №5: ситуация, при которой невозможно было потушить пожар и быстро спасти людей из огня, была спланирована заранее. Появись силы МЧС на Куликовом поле оперативно, часть погибших остались бы живы. Но это не было задумано организаторами бойни, которые руководили действиями милиции и МЧС.

– Среди участников «марша единства», который маршем так и не стал, а перерос в бойню, действовали группы убийц, добивавшие одесситов, пытавшихся спастись из горящего Дома профсоюзов. Такая же группа избивала и убивала людей и внутри здания, проникнув в Дом профсоюзов с черного хода. В фильме «2 мая. Без мифов» можно найти свидетельства одесситов, которым чудом удалось избежать страшной смерти на земле, от дубин и камней наиболее разъяренных «активистов майдана». Да и сами «активисты», не потерявшие окончательно человеческого облика, рассказывают, как они «спасали этих сепаратистов, которых добивали непонятные группы патриотов». Многие видеоматериалы из Одессы доказывают, что группы штурмовиков и убийц были встроены в толпу умеренных националистов и футбольных ультрас, не готовых к кровавому сценарию и изначально настроенных на обычное шествие с файерами, патриотическими кричалками и, самое большее, на уличные стычки. Толпу эту использовали «в темную», как прикрытие для групп провокаторов и отморозков, заточенных на убийство. Приезжих при этом проинструктировали, что убивать им придется не местных жителей, а россиян, которые якобы хотят захватить Одессу. Оттого и звучали вопросы в адрес избитых окровавленных жертв: что, дескать, ты забыл в этой стране? В то же время часть «умеренных», включая фанатов «Черноморца», вместе с милиционерами спасали людей из Дома профсоюзов.

Вывод №6: присутствие в толпе участников «марша единства» групп убийц – свидетельство того, что убийства «сепаратистов» были спланированы заранее.

– К утру 3 мая коммунальные службы Одессы буквально «вылизали» места противостояния, уничтожив улики. 4 мая Дом профсоюзов был открыт для всеобщего доступа, а спустя несколько недель в нем начался ремонт.

Вывод №7: улики на месте кровавого преступления тщательно уничтожались.

Все эти семь выводов говорят только об одном. События 2 мая 2014 года были спланированы на самом верху, с участием тех персонажей, которые заняли важнейшие государственные должности после февральского вооруженного переворота. На местном уровне подготовка провокации такого уровня была бы невозможной. А значит, тайны следствия останутся тайнами – во всяком случае, до той поры, пока у кого-то из причастных к «одесской бойне» не появится веский повод заговорить о фигурах, подготовивших и осуществивших зловещий план «усмирения Одессы».