Исповедь. Как на духу
Вечером, неожиданно для самого себя, я решил полюбить жизнь. Окончательно и бесповоротно, между прочим.
В этом нужном для партии и отечества деле участвовал кум Серко и отставной прапорщик Недригайло.
Заметим, что прапорщик служил целых тридцать лет на ответственной должности. Оберегал закрома армии от посягательств крыс и разного другого ворья, что весьма успешно отразилось на благосостоянии родины и самого прапорщика.
Одним словом, в жизни, хоть и нервной немного, он не голодал. Для недоедания Господь Бог избрал совсем других людей, к нашим героям отношения не имеющим.
Так вот: трое ответственных, проживших некоторые невзгоды, людей собрались однажды для совместного обсуждения положения дел в Гватемале. Как водится, не без напитков различной крепости. Вопрос-то важный, непростой.
А тут еще и мухи кругом летают, гадят повсеместно, не стыдясь - прямо на закуску самой августовской свежести. Как тут не придти в приятное расположение духа? Вот я и дозрел, значит, до такой мысли.
- Ребята, - говорю - я вас знаю с пеленок, поди. Частенько с вами общий язык не находил. Доходило иногда и до выяснения серьезного. С разными подписями на бумагах казенных. Однако, подумав нынче хорошенько после столько излитого во внутренности, спешащие к добру, я вдруг прозрел.
Мир наш есть место скопления всякого прекрасного, а посему я вас всех люблю. Вместе с вашими соплями по вечерам у телевизора и геморроем на пьяную бесшабашную голову. Мало того, я решил полюбить и весь мир.
Со всеми непониманиями и навозными кучами одновременно.
Мне надоело воевать за жизнь.
Я хочу вдыхания трав под чистым небом вылеченной от угрюмости родины.
Возле пруда, где даже квакание пятнистых жаб вызывает одно желание - спеть тут же, немедленно, песню "С чего начинается родина?"
Спеть, а потом косить-косить-косить.... ну... с этим... с косяком этим... или как его?...
Кум странно посмотрел на меня, а прапорщик хитро улыбнулся и сказал ему:
- Не обращай внимание. Самограй сегодня от Ивана Петровича. Того, что в Афгане служил. Скоро и ты песни о небесном граде запоешь.
Он в водяру свою зелье какое-то кидает. С последствиями интересными.
- Так... а ты чего-ж? Не запоешь? - протянул кум Серко.
- Не-а... Не запою... Я уже свое спел однажды. В прошлом годе. Пришел в себя только в церкви у попа нашего. Смотрю, стою на коленях и все свои грехи ему выкладываю. Что, где и когда со склада спер.
- И что дальше было?
- Что-что? Пришлось ставить ему потом поляну, чтоб с деревни со стыда не съезжать. Утечка важной информации - дело страшное.
- И ты поверил, что батюшка тебя не выдаст? Особенно опосля стаканчика.
- Нет, конечно. Но поил-то я его исключительно самограем от Ивана Петровича этого. Так что он теперь знаешь где у меня?
Прапорщик показал страшный грязный кулак.
- Одно тебе скажу.
Я то и сам далеко не ангел.
Но отца нашего Федора, после исповеди его, видеть просто не могу. Вот не могу и все... Больно грехи мне его непонятны.
Комментарии