Экономика и власть в СССР

Сегодня, вероятно, мало людей, которые не относят себя к материалистам. Если в кране нет воды, то человек не взывает к Святой Марии, а звонит в аварийную службу. В быту легко быть материалистом. Гораздо труднее быть материалистом в вопросах обществоведения, в вопросах политики. В этих областях быть материалистом означает, не выводить экономику страны из деятельности властей, а, наоборот, выводить деятельность властей исходя из тех явлений, которые происходят в экономике.

Таким образом, для того, чтобы разобраться в произошедших в нашей стране событиях надо разбираться в ее экономической истории. Негативные явления в ней были самые разнообразные.

Например, в 30-е годы при государственном ценообразовании и слабоконтролируемом росте зарплаты рабочих в течение превых двух пятилеток, появился ажиотажный спрос на предметы потребления. Люди стояли в километровых очередях, чтобы купить предметы повседневного обихода. Ткани продовались рулонами. Скупаемые товары тут же перепродавались по повышенным ценам, развилась спекуляция. Большая масса негативных экономических явлений 30-х годов описана в работе Троцкого "Преданная революция". Троцкий, правда, приписывал их плохому планированию, а не болезням государственного ценообразования.

Вот как разъясняет Энгельс в работе «Маркс и Ротбертус», что произойдет с экономикой, если при сохранении товарного производства рынок будет заменен государственным регулированием: «Только обесценение или чрезмерное вздорожание продуктов воочию показывают отдельным производителям, что и в каком количестве требуется или не требуется для общества.

Между тем именно этот единственный регулятор и хочет упразднить утопия, представляемая также и Родбертусом. Если же мы теперь спросим, какие у нас гарантии, что каждый продукт будет производиться в необходимом количестве, а не в большем, что мы не будем нуждаться в хлебе и мясе, задыхаясь под грудами свекловичного сахара и утопая в картофельной водке, или что мы не будем испытывать недостатка в брюках, чтобы прикрыть свою наготу, среди миллионов пуговиц для брюк, то Родбертус с торжеством укажет нам на свой знаменитый расчет, согласно которому за каждый излишний фунт сахара, за каждую непро­данную бочку водки, за каждую не пришитую к брюкам пуго­вицу выдана правильная расписка, расчет, в котором все в точности «совпадает» и по которому «все претензии будут удовле­творены, и ликвидация этих претензий совершится правильно».

Итак, либо мы разбираемся в экономике, либо прекарщаем сотрясать воздух.