Какой нынче у нас строй?

Теперь мы знаем, что прежде чем поменять советский строй на прозападный теневые силы внутри страны не один год настраивали народ против власти путем скрывания и уничтожения продуктов питания, массового брака в одежде и в изделиях, и так далее. Мы клюнули и получили то, о чем "мечтали" всю сознательную жизнь - перестройку.

А ведь у нас было всего! Буквально всего и валом!

Сейчас начинает повторяться то же самое, уродливое и один в один такое же уродливое, как по телеку, И зарождается оно как в прошлые разы в нашей же среде.

Всего один пример.

Решил в этот день сдать латунную сантехнику, которую заменил не впервые на новую, тоже недолговечную. Тем более, что свет в очередной раз за месяц отключили на полдня, а утром следующего дня не стало воды, тоже с утра до позднего вечера. Но воды не стало потом, а пока отключили свет. Закрепил дорожную сумку на ручной колясочке, приобретенной в Финляндии лет семь назад и добросовестно катящейся с тех пор по нашим дорогам с пешеходками по над домами с трещинами и ухабами по щиколотки и пошел за четыре остановки транспорта от своего дома. Ближе приемных пунктов металлолома не было. Перед этим в газетке вычитал, что латунь пункты принимают по 150р. за кг, а в сумку влезло 22кг с половиной. Так показали мои домашние весы, на которых мы узнаем свой вес.

Добрался более-менее, ведь колясочка была финской, дай бог ей подольше послужить, купленной в магазине на борту многопалубного парома, шедшего по Балтике из финляндского Турку в шведский Стокгольм. С ней была связана интересная история в советском духе, навязанном нам с революции.

На крюках на стене магазина висели одни коляски по 14,5 евро помощнее, но без вязальной веревки, и рядом по 9,5 евро поменьше, но с веревкой для закрепления груза. Мы сообразили, что если перекинуть эту веревку на коляску помощнее, то она будет выглядеть как за 9,5 евро, разница во внешнем виде была невелика. 

Это шулерство проскочило на кассе за милую душу, финка-продавщица даже ухом не повела, чтобы хотя бы на глазок определить обман. 

Я подкатил поклажу к воротам на территорию огромной базы по принятию металлолома и сразу за будкой проходной едва успел отдернуть ногу со штаниной, за которую уцепилась крупная сука. Она порвала штанину как портянку, чудом не зацепив саму ногу. Возле будки ухмылялись два идиота с испитыми лицами и в зачуханном полукамуфляже, не двинувшиеся с места. Третий идиот в одежде почище крикнул на собаку, а потом, когда она отскочила с рычанием, отвязался на меня за то, что я быстро шел. Мол, он кричал мне, чтобы я сбавил ход. Я ошалело поворочал головой, подумав, что здесь видимо выписывают пропуск, но шлагбаум сбоку торчал столбом, а мимо беспрепятственно туда и обратно ехали машины.

Пообещав этого так не оставить и получив в ответ брезгливую ухмылку и отборный привычный мат, на котором стали объясняться даже дети в садиках, я покатил тележку с грузом к приемной будке. Приемщик ошарашил ценой, сообщив, что латунь принимает по 120р за кг.

Я смекнул по старой советской привычке, что пора включать социальную изворотливость, помогшую мне в капстране купить коляску на 5 евро дешевле. Сказал не моргнув глазом, что звонил позавчера и мне сообщили, что латунь принимается по 130р за кг. Я постеснялся напомнить о газетном сообщении в 150р за кг, чтобы меня не завернули обратно.

Посовещавшись с помощником, хозяин нехотя кивнул мордастой башкой и указал на огромные весы. Когда я вывалил на них краны и прочее, его помощник шустро склонился над кучей, взявшись выбрасывать из нее на землю один санузел за другим. Скоро их набралась немалая горка. На вопрос, в чем дело, он прохрипел, мол, это китайская латунь, не пояснив, чем она отличается от русской. 

Общий вес привезенного мною товара составил в итоге 17кг 600гр, то есть, на пять кг меньше. Когда я получил расчет, даже с копейками, то вырвал у помощника отброшенные детали, собравшегося было подбросить их в общую кучу, и молча выкатил коляску на двор. Я решил сдать не принятую здесь латунь в другом приемном пункте, заодно проверив приемщика на вшивость. В кармане раскрыл складной нож, с которым с приходом демократии перестал расставаться, приняв твердое решение забить им собаку на проходной. Но суку успели куда-то увести. 

В другом приемном пункте, отстоявшем от первого дальше километра на полтора, выбрали из общего веса в пять килограмм около половины, вознамерившись после расчета отбракованное так-же кинуть в общую кучу.

Но я решил пойти до конца, уяснив, что мотаться мне со своим добром придется по всему кругу из приемщиков, дорвавшихся до демократии, закат которой они взялись предвещать. Я их не только ненавидел, как ненавидел в советское время конторских шакалов, этих продажных скотов, готовых за лучшую жизнь на рваный рупь зализать до сияния сраную начальственную сраку. Я эту мерзость, переползшую блохами в демократию с разрешения все тех же дегенератов во власти, презирал как все ползучее, живущее за чужой счет. Ведь блох и клопов мы давим без сожаления! 

И еще я понял, почему бомжи и полунищие пенсионеры перестали выгребать из мусорок бутылки, банки из-под пива и макулатуру с тряпками. Мало того, что цена на это добро для всей страны, для нас , экономящая природные наши ресурсы, упала до почти нуля, принесенное еще располовинят и накидают в морду кривого русского мата. А то и натравят собак, принуждая снова чувствовать себя зависимыми даже от идиотов, ставленников дегенератов во власти. 

Но мы, наиболее совестливые граждане, продолжаем нести к мусорным бакам даже шелуху от семечек, веря, что все у нас хорошо.

Что это? Быдлячья тупость, ставшая природной, начиная от Борьки Годунова, царя с татарскими кровями, захватившего трон обманом и внедрившего в русское сознание крепостное право?

Или мы уже сами научились предугадывать дальнейшее развитие страны по замкнутому кольцу? Как привязанные к вороту ослы, поднимающие воду из живительного колодца.

Но... для своих хозяев!