От экономики продавцов – к экономике потребителей

От редакции. Не стало Валерия Зубова, ученого, экономиста, честного и искреннего политика, идеального депутата, каким называли его коллеги и соавторы. Некоторые из его текстов можно прочесть и на Slon. Большинство статей Валерия Зубова пронизаны не только болью от происходящего и экономической критикой, но и верой в то, что позитивные изменения когда-то произойдут в нашей стране. Мы публикуем последний текст, который он прислал нам в редакцию.

К чему лукавство?

Попытка властей разделить политику и экономику комфортна, но не продуктивна. Сегодня идет процесс выталкивания (и самовыталкивания) российской экономики из мировых технологических цепочек. И если финансовые санкции пока играли отрезвляющую позитивную роль (представим на мгновение, что наши углеводородные гиганты получили кредиты в валюте под освоение арктического шельфа в начале 2015 г.), не позволяя накапливать избыточную задолженность под не-эффетивные активы, то сокращение доступа к современным производственным технологиям, менеджменту – это серьезная заявка на технологическое отставание.

Уже можно теоретические баталии по значимости импортозамещения подкреплять примерами. Зримо наблюдаемо импортозамещение идет на продовольственном рынке при заметном снижении качества продукции. И все это при дополнительном к общему уровню инфляции росте цен. Теряется планка качества, растет себестоимость. Если по заявлению вице-премьера, курирующего космическую программу, в подчиненных ему ведомствах полным ходом идет импортозамещение, то не надо удивляться, что, по его же заявлению, программа работ по вторичному использованию ступеней ракетоносителя отложены на пять лет. Натурализация хозяйства имеет следствие – рост текущих издержек и снижение возможностей инвестировать в приоритетные направления развития.

Натурализация хозяйства имеет следствие – рост текущих издержек и снижение возможностей инвестировать в приоритетные направления развития

Без возврата в современную кооперацию, что вряд ли, возможно без политических изменений, чисто внутренние экономические усилия будут носить тактически ограниченный характер.

Новые рабочие места

Экономика требует новых точек роста, т.е. новые рабочие места. Ключевой вопрос экономической политики: кто определяет, какие рабочие места и на каких условиях должны создаваться? В рамках социалистической административной системы ответ на поставленный вопрос был однозначен – государство. И это была последовательная линия, которая завела отечественную экономику в тупик. Более того, этот тупик обладает наследственным характером: основным фактором издержек отечественной экономики по-прежнему является нерациональное для рыночной экономики размещение производительных сил и социальной сферы. Доминирование госкомпаний и корпораций – из этой же унаследованной парадигмы, также как и всплеск госплановского ража, который нам демонстрирует последние годы МЭР (при соучастии Минфина и ЦБ).

Необходимо вносить определенность: либо подпорки под госкапитализм, либо конкурентная рыночная экономика. Первое, очевидно не работает. Даже валютный кризис, обусловленный падением цены на нефть – в значительной степени следствие неспособности административными методами провести диверсификацию экономики.

Здесь главная задача – прекратить кормить бюджетом убыточные, падающие направления экономики. Попытки правительства сконцентрировать финансовые ресурсы на «поддержке» (автопрома, РЖД, вагонном парке) на наших глазах выдыхаются. Как можно помочь РЖД, упорно сопротивлявшимся реформам и за последние 10 лет практически не нарастившие ни длины ж.-д., ни их электрификации, но снизившие скорость доставки грузов, (2007–2013гг) более чем на 20%, умудрившись почти в два раза нарастить выручку и уйти в минус по прибыли.

Но как создать условия для опережающего роста новых производств? Для этого надо решить две основные задачи.

Первая – изменить взаимоотношения бизнеса и правоприменительной системы. Об этом разговор пошел. Поэтому только один штрих: что значит 20% (или близкая к ней цифра) бизнеса, находящегося в теневом секторе? Федеральные структуры не могут заметить, где на крупных предприятиях зарплата идет в конвертах? На местах не видят торговой деятельности, незарегистрированных точек? 1/5 налогоплательщиков отданы на кормление тех, кто призван следить за исполнением закона, в данном случае за наполнением бюджета. Наведение элементарного порядка здесь может избавить правительство от необходимости секвестрования бюджета. На даже более важно, создаст условия для более честной конкуренции, а значит, создаст условия для стимулирования более эффективных бизнесов.

Общество столкнулось с ясной проблемой: либо власти продолжают держаться госкапитализма с обреченным государственным патернализмом, либо переходит к конкурентной рыночной экономике с шансами на успех

Вторая задача – убить суррогатную инвестиционную систему (СИС) – механизм перекачки налогов, уплачиваемых эффективными бизнесами в пользу заведомо нерентабельных. Примерно седьмая часть бюджета 2015 г. ушла на докапитализации, взносы государства в уставные капиталы коммерческих структур, льготные бюджетные кредиты. Отдельно добавляется госзаказ. И здесь лобовые «госплановские» методы в виде попыток выделять квоты для МСБ, или «проектного финансирования» просто не могут работать. Не выделяйте легких бюджетных денег и не создавайте тепличных условий для тех, кто участвует в госзаказе. «Стройгазмонтаж» в 2015 г. получил госзаказ в размере полтриллиона рублей.

Если в форме специальных налогов («Платон») в пользу только одной хозяйственной структуры вы выделяете десятки (а планируется до сотен) миллиардов в год, то никакие квоты на сотни миллионов (а к концу года мы убедимся, что в лучшем случае это будут десятки) не смогут изменить ситуацию.

Общество столкнулось с ясной проблемой: либо власти продолжают держаться госкапитализма с обреченным государственным патернализмом, либо переходит к конкурентной рыночной экономике с шансами на успех. Да для этого придется перераспределить бремя принятия экономических решений в пользу бизнеса. Но как справилось государство с этим бременем, смотри данные Росстата.

От продавца к покупателю

Последние 15 лет экономика и граждане страны неплохо себя чувствовали: в силу роста цен на углеводороды и другие виды сырья. Ситуация изменилась, и, при неизменной структуре экономики, стагнация доходов пока просматривается на неопределенный срок.

Идеологически необходимо либо как должное принять свою судьбу, либо изменить ситуацию довольно радикальным образом. Необходимо трансформировать экономику продавцов (экспорт сырья) в экономику потребителей (стимулирование внутреннего потребления). В первую очередь, через налоговую систему: сократить налогообложение сырья, идущего на внутреннее потребление – НДПИ, акцизы (тем более не поднимать их).

То, что это будет выгодным для бизнеса и населения – понятно. Как и понятно, что для экономических властей поначалу это будет непросто: перейти от легкости сбора налогов с нескольких десятков предприятий, существующей фактически с советских времен, к массовому налогоплательщику, которого в значительной мере еще придется создать – непростая задача. Но от нее никуда не уйти. И лучше это сделать, пока все еще существует страховка в виде суверенных фондов, изначальная цель которых в трудные время поддерживать бюджет, а не пристроившихся к нему неудачников.

И если уж заявили, что в кризис не повышаем налоги, то не повышаем. И игра в слова здесь не уместна: налог-платеж-сбор… Для бизнеса это все повышение издержек. Если решаемся на то, что, бизнес в рыночной конкуренции будет вырабатывать экономические стратегии и конкретные хозяйственные решения, то сокращаем и сводим на нет бюджетные дотации в любой форме. Бизнес должен ясно представлять, в какой среде он будет принимать долгосрочные инвестиционные решения, и готово ли будет Правительство защищать эту среду.

Система управления

Тут просматриваются два центральных направления, способных как-то в перспективе изменить ситуацию.

Запуск социального лифта. Обновление кадрового состава, начиная с тех компаний, где присутствует государство. Можно ли ожидать вывода из кризиса от той команды, которая в этот кризис завела? Что вы ждете от действующего руководства нашего «национального достояния», если компания «Газпром» в 2008 году стоила $365 млрд, а сегодня – менее $48 млрд? Что произошло за это время? «Сланцевая революция» невозможность, которой так убедительно нам доказывали руководители компании.

Можно ли ожидать вывода из кризиса от той команды, которая в этот кризис завела?

Кстати, о «достоянии»: если принять долю государства в «Газпроме» за 50%, то выходит за 7 лет, благодаря этому «чемпиону» общество стало беднее на $60 млрд., т.е. почти на полтриллиона рублей. Вот вам и еще существенный аргумент против секвестра бюджета (как вариант). Совершенно очевидная ситуация: зачем в условиях столь сложной политической и экономической ситуации «Газпром» продолжает строить газопроводы? (Только на «Южном потоке» он потерял $5 млрд.). Почему потребителю не предложить заниматься «самовывозом» газа и самим не формировать способы доставки? Очевидно, действующей команде не дано отклоняться от проторенных решений, адекватно приспосабливаясь к новым реалиям.

Второе направление назовем, условно, «финансовый национализм» (или эгоизм). В первую очередь, необходимо прекратить финансировать тех, кто дружественно к нам относится только потому, что мы их кормим. Чуть качнется ситуация и все радикально изменится. «Болгарские братушки» воевали на стороне противника в двух мировых войнах и сейчас уже в НАТО; ни одна страна Варшавского договора не осталась союзником; где Куба и Вьетнам? Что мы ждем от Абхазии, Северной Осетии и Приднестровья?

Стране необходима экономическая концентрация на внутренних проблемах. Но и вторая задача. Без общественного контроля за финансами, они не могут использоваться рачительно, эффективно. Обратим внимание, что все, что связано с дорожным хозяйством (в основном это бюджетные ресурсы) – неэффективно: федеральные дороги даже после девальвации стоят в два-три раза дороже, чем даже в северной Европе; парковки в Москве убыточны, по первым платным дорогам нет трафика. Вне какого-либо общественного контроля находится примерно 1/3 федерального бюджета.

Промежуточный итог

Вопрос интересующий всех: как долго будет продолжаться спад ли, рецессия, стагнация? МЭР в очередной раз выдало прогноз, к которому теперь следует относиться скорее как к заговору. В конкурс прогнозов подключился Минфин с совершенно «исключительной точностью»: до 2030 г. рост цен на нефть ежегодно будет прибавлять по $0,8 (!) за баррель. Оставим в стороне наивность о возможности что-либо прогнозировать на 15 лет вперед. Достаточно оглянуться на пятнадцать лет назад, чтобы понять – счет идет на проценты и даже десятки. И уж точно, не до знака после запятой.

Проблема в том, что невозможно оценить время прибытия к станции назначения (а что это за станция?), не начав двигаться. Отсчет начнется с момента, когда от пассивного наблюдения за ситуацией Правительство перейдет к каким-либо действиям. Пусть на первых порах это будут даже