Антропология "красного" человека

 

"Красный" человек так и не смог войти в то царство свободы, о котором мечтал на кухне. Россию разделили без него, он остался ни с чем. Униженный и обворованный. Агрессивный и опасный."

Выдержка из нобелевской лекции С. А. Алексиевич 7 декабря 2015 г.

В октябре прошлого года белорусской писательнице Светлане Алексиевич была вручена нобелевская премия по литературе за серию книг, написанных на русском языке и посвященных судьбам людей послевоенной эпохи. Формулировка награждения звучала так: "... за многогласное творчество - памятник страданию и мужеству нашего времени". Это событие стало неожиданным, так как предыдущая литературная премия русскому писателю Иосифу Бродскому, широко известному в России и далеко за ее пределами, была вручена почти тридцать лет назад с формулировкой: "... за всеобъемлющее творчество, пропитанное ясностью мысли и страстностью поэзии", т.е по сути говоря за известность, которые получили его произведения. Следует отметить, что это был период перестройки, который характеризовался повышенным интересом Запада ко всему, что тогда происходило в СССР. Поэтому нобелевские премии врученные Сахарову и Бродскому выглядели как некая моральная поддержка тех изменений, которые осуществлял Горбачев. За всю историю существования литературной номинации нобелевским комитетом были награждены лишь пять русских писателей из более чем сотни номинантов. Конечно это немного, но все равно премия Алексиевич лишнее подтверждение того факта, что русская литература все еще представляет хоть какой-то интерес для Запада. Однако возникает вопрос, каким образом писателю, чье творчество многие годы фактически оставалось незаметным как в литературной среде, так и среди широкого круга читателей на территории СССР и СНГ, все же удалось достичь того вожделенного олимпа всемирного признания, к которому стремятся многие, но достигают избранные? Каковы критерии этой избранности?

Официально Светлана Алексиевич получила премию за серию из пяти книг под общим названием "Красный человек. Голоса утопии". "У войны не женское лицо", стало первым произведением в этой серии и одной из самых известных в мире книг о войне из-за того, что была переведена на двадцать языков. В этом произведении описывается духовный мир женщины, воспринимающей войну без налета героизма, способной выживать и оставаться женщиной в нечеловеческих условиях. Логическим продолжением стала следующая книга "Последние свидетели. Соло для детского голоса", в которой описывались восприятие трагических событий войны детьми, пережившими ее. Третьим произведением, наделавшим много шума еще в СССР и из-за которого Алексиевич собственно говоря и была причислена к диссидентам, стали "Цинковые мальчики". Афганская война дала писательнице возможность на основе многочисленных эмоциональных интервью с людьми, впервые столкнувшихся лицом к лицу со смертью, накопить богатый литературный материал для этой книги. Основной лейтмотив книги - абсурдность смерти на бессмысленной войне. Особое место в творчестве Алексиевич заняла авария на Чернобыльской АЭС. В книге "Чернобыльская молитва. Хроника будущего" затронута тема безразличия власти к людям потерявшим свое здоровье в ходе устранения последствий аварии, а также к тем, кто остался жить на зараженных радиацией территориях. И наконец кульминацией ее творчества, своего рода итогом многолетней журналистской и писательской деятельности стала последняя книга из этой серии "Время секонд хэнд." Здесь обобщается все написанное ранее и наряду с этим анализируется постсоветский период. Вывод плачевный - после падения власти коммунистов вместе со свободой пришла нищета, вместо беззаботной жизни, постоянный поиск заработка, страх потерять работу. Итог такой трансформации общества стал обескураживающим - поменяли шило на мыло! Для маленького человека мало что изменилось - надоевший социализм ушел в прошлое, а капитализм не принес ожидаемого счастья. Поэтому этот маленький человек остался внутренне и порой неосознанно в оппозиции окружающим реалиям. В итоге сегодня на пост советском пространстве происходит ренесанс "совковой" ментальности "второй свежести". Отсюда следует неутешительный вывод автора: - "... мы упустили свой шанс, который у нас был в 90-ые годы. На вопрос: какой должна быть страна – сильной или достойной, где людям хорошо жить, выбрали первый: сильной. Сейчас опять время силы." При этом правда не упоминается о том, что сильными на этот раз мы все же стали под воздействием внешних обстоятельств, а не в силу какой-то склонности к насилию. Но для создания стройной общей картины своего собственного мира, который нередко отличается от реальности, на такие нюансы Алексиевич внимания обычно не обращает.

Выступая с речью перед нобелевским комитетом Светлана Алексеевич охарактеризовала свое творчество как слушание голосов, которые окружали ее в течение всей жизни. Сам лауреат определил цель своих произведения так: "Это был со­ци­ализм, и это бы­ла прос­то на­ша жизнь.

Тог­да мы ма­ло о ней го­вори­ли. А те­перь, ког­да мир не­об­ра­тимо из­ме­нил­ся, всем ста­ла ин­те­рес­на та на­ша жизнь, не­важ­но ка­кой она бы­ла, это бы­ла на­ша жизнь. Пи­шу, ра­зыс­ки­ваю по кру­пицам, по кро­хам ис­то­рию «до­маш­не­го»… «внут­ренне­го» со­ци­ализ­ма." Стиль в котором написаны эти произведения необычен для обывателя. В книгах нет ни четко выраженного сюжета, ни главных положительных героев или наоборот явных негодяев. Автор предлагает описание потока событий воспроизводимых в основном в форме рассказов очевидцев сопровождаемых яркими эмоциональными переживаниями произошедшего, ставшего уже достоянием истории. Причем эта история реконструируется не как в учебниках объективно и беспристрастно, а излагается с точки зрения маленького человека, который оказался ввергнут в ее пучину. Судьба такого человека по замыслу автора становится отражением судьбы некоего обобщенного homo soveticus - того "красного" человека, который был искусственно выращен в лаборатории макрксизма-ленинизма и который несмотря на кардинальные изменения в нашей жизни за последние тридцать лет все еще существует и не дает нам нормально жить. При этом основная проблема состоит в том, что этот человек живет не рядом с нами, а существует внутри нас. Такая программа больше подходит для антропологического исследования, чем для публицистики. Видимо все эти книги так и остались бы "сухим" исследованием советского архетипа, если бы не литературное мастерство автора и ее опыт журналиста, благодаря которому все реальные или вымышленные интервью сами по себе складываются некую полифонию. В конце концов стиль в литературе это самое главное. Без него книга даже с оригинальным сюжетом превращается в обычное чтиво!

Однако творчество любого литератора, который удостаивается западных грантов или премий, должно содержать в себе определенную политическую составляющую - а именно рациональное обоснование превосходства западных универсальных ценностей над ценностями других цивилизаций. Иначе за что платить деньги? В принципе логично и достаточно прагматично. Для этого "красный" человек, выведенный Алексиевич "на чистую воду", представляет отличную находку. Он озлоблен, а следовательно агрессивен, не смог получить всех западных благ сидя на кухне, как Иванушка дурачок на печи (Чуда почему-то не произошло!), и поэтому на антропологическом уровне homo soveticus представляет экзистенциальную угрозу для существования другого вида homo liberalis. А из этого уже вытекает достаточно серьезный вывод о том, что противостояние Русского мира, с которым Алексиевич пытается отождествить "красного" человека, и Запада носит не поверхностный политический или идеологический характер, а уже более глубинный антропологический. И поэтому то столкновение цивилизаций, свидетелями которого мы сегодня являемся с ее точки зрения представляет собой борьбу за выживание двух подвидов человека. Очевидно, что в ходе этой борьбы homo liberalis, как более совершенный подвид человека думающего, имеет полное право особенно не разбираться в средствах этой борьбы со стоящим на более низкой ступени эволюции homo soveticus. Его можно жечь, как это было в Одессе, его женщин и детей можно обстреливать из артиллерии, как это происходит на востоке Украины!

Вот это собственно говоря и есть то, за что Запад и выдал нобелевскую премию Алексиевич. Ведь на самом деле она писала свои книги не для русских, проживающих на просторах СНГ или в дальнем зарубежье, и не для того, чтобы внести свой посильный вклад в русскую литературу. Она писала все это для Запада, чтобы последний мог аргументировано обосновать ущербность homo soveticus, как тупиковой ветви эволюционного развития человечества. Точно также, как в свое время использовались книги Солженицина, чтобы окончательно дискредитировать коммунизм в глазах левых интеллектуалов Европы в 60-70-х годах, точно также книги Алексиевич сегодня активно используются для дискредитации цивилизации Русского мира в глазах западного обывателя. Поэтому для организаторов компании по вручению нобелевской премии Алексиевич неважно насколько она популярна в России, Белоруссии или Украине, а важно насколько успешно можно использовать ее аргументы для обоснования опасности амбициозных русских и насколько успешно можно "лепить" из этих аргументов образ врага! Поэтому как итог звучат словах Алексиевич  - "Время надежды сменило время страха. Время повернуло вспять… Время сэконд-хэнд… Теперь я не уверена, что дописала историю "красного" человека…". Это заявка на продолжение и можно не сомневаться в том, каким оно будет.  Несмотря на то, что она говорит нам - " У меня три дома – моя белорусская земля, родина моего отца, где я прожила всю жизнь, Украина, родина моей мамы, где я родилась, и великая русская культура, без которой я себя не представляю." Очевидно, что последний дом она уже покинула и скорее всего уже туда никогда не вернется. Потому что невозможно любить русскую культуру и одновременно тихо ненавидеть Русский мир! Это патология, которая сегодня на Западе выдается за творчество!