Русские народные сказочники

«Тут начиналась сказка, начиналась побаска от сивки и от бурки, и от курицы виноходки, от зимняка поросенка наступчатого».

Начиналась с зачина, сопровождалась присказками да прибаутками, фантастичная и волшебная, соблюдала формулы «сказочной обрядности» или же, наоборот, пренебрегала каноном, без зачина и концовки, становилась приближенной к действительности, бытовой среде в зависимости от того, из чьих уст звучала, каким сказителем сказывалась…

Абрам Кузьмич Новопольцев

Сказитель-балагур, сказочник-увеселитель Абрам Новопольцев – типичный представитель наследия скоморохов. Его репертуар удивляет разнообразием: здесь и фантастические волшебные сказки, и новеллистические бытовые, и сказки о животных, а также анекдоты, назидательные предания, исторические легенды. Однако даже классическая традиционная сказка в передаче Новопольцева при всей формальной верности канону переосмысляется, перерабатывается за счет уникального стиля сказочника. Главная особенность этого стиля – рифмовка, которая подчиняет себе любую сказку, рассказываемую Новопольцевым, делает ее потешной, легкой, беззаботной и не может не развеселить, не развлечь слушателя. «Тут и сказке конец, сказал ее молодец и нам, молодцам, по стаканчику пивца, за окончанье сказки по рюмочке винца».

Егор Иванович Сороковиков-Магай

Сказка облегчала тяжелые трудовые будни крестьянина, приподнимала дух, давала силы жить дальше, сказочников всегда знали и ценили в народе. Часто сказочники пользовались привилегиями, например, в рыболовных артелях на Байкале сказителю давали лишний пай и освобождали от целого ряда трудных работ. Или, например, как вспоминает Сороковиков, выдающийся русский сказитель, большую часть сказок приходилось рассказывать на мельнице, когда приходило время молоть хлеб. «Приезжаешь на мельницу – даже принимают мешки мне-ка помогать. "Он седне будет рассказывать сказки!" И пускали через очередь. "Смелем тебе, только говори сказки нам!" Вот таким путем много приходилось сказок говорить». Сороковикова отличают от многих сказочников знание грамоты и пристрастие к книгам, отсюда и особенность рассказываемых им сказок: они носят отпечаток книжных влияний и городской культуры. Привносимые Егором Ивановичем в сказку культурные элементы, такие как особый книжный склад речи героев или бытовые аксессуары (телефон в тереме царевны, клубы и театры, записная книжка, которую вынимает мужичок-крестьянин, и многие другие), преобразуют сказку и пронизывают новым мировоззрением.

Бедная, неграмотная крестьянка Анна Барышникова, больше известная под прозвищем «Куприяниха» или «тетка Анюта», унаследовала большинство своих сказок от отца, любителя вставить красное словцо и рассмешить публику. Точно так же и сказки Куприянихи – задорные, зачастую стихотворные – подобно сказкам Новопольцева, унаследовали традицию скоморохов и специалистов потешников-бахарей.

Сказки Барышниковой изобилуют пестрыми зачинами, концовками, поговорками, прибаутками и рифмой. Рифмовка обуславливает весь сказ или отдельные его эпизоды, вводит новые слова, имена, создает новые положения. А некоторые из зачинов сказочницы представляют собой самостоятельные присказки, перекочевывающие из одной сказки в другую: «Зародился хлеб не хорош, по подлавочью валяли, на пече? в углу сажали, в коробок загребали, не в городок. Никто хлеба не купить, никто даром не берёть. Подошла свинья Устинья, всю рылу обмарала. Три недели прохворала, на четвертую неделю свинья скорчилася, а на пятую неделю совсем кончилася».

Сказка, будто кусок пластилина в руках, переделывается и меняется под влиянием различных факторов (индивидуальные особенности сказителя, место бытования сказки, социальная среда, к которой принадлежит исполнитель). Так, рассказываемая в солдатской среде, сказка впитывает в себя реалии походной и военной жизни, казармы и предстает перед нами уже совершенно иной, новой сказкой. Для солдатской сказки характерен свой особый репертуар, особый круг тем и подбор эпизодов. Аксаментов, ленский сказитель, один из лучших представителей солдатской сказки, бережно относится к сказочной традиции, но при этом его сказка модернизирована, подчинена реалиям солдатского быта (часовые, разводящие, увольнительные записки, гауптвахты и пр.). В солдатской сказке не встретишь фантастических «в некотором царстве» или «за тридевять земель», действие приурочено к определенному месту и даже времени, дело происходит в Москве или в Петербурге, а персонажи зачастую наделяются именами исторических лиц, подвиги героя теперь также приурочены к географической области. У Аксаментова это чаще всего Франция и Париж. Главный персонаж его сказок – русский солдат. Также сказитель вводит в рассказ пьяниц, карточные игры, гостиницы, гулянки, порою эти картины пьянства превращаются даже в какой-то апофеоз пьяницы, что придает специфический оттенок сказочной фантастике.

Для сказочницы Винокуровой, крестьянки-беднячки, всю жизнь боровшейся с нуждой, главный интерес в сказке представляют бытовые детали и психологическая обстановка, в ее сказках не встретишь зачинов, концовок, присказок и других атрибутов классической сказки. Часто ее рассказ – сугубое перечисление фактов, причем довольно скомканное и путаное, так, перескакивая с одного эпизода на другой, Винокурова употребляет формулу «короче сказать». Но при этом сказочница может вдруг неожиданно остановиться на подробном описании простейшей бытовой сцены, что в принципе не свойственно сказке. Винокурова стремится приблизить сказочную среду к реальной действительности, отсюда ее попытки проанализировать психологическое состояние героев, описать их жесты, мимику, порою сказительница дает даже описания внешности персонажей своих сказок («неоткуль прибегает к нему мальчик, в коротеньком сертучке и чорненьская фуражка»).