КАВАЛЕРЫ ОРДЕНА ИСКАРИОТА (Ко дню рождения В.И.Ленина)

КАВАЛЕРЫ ОРДЕНА ИСКАРИОТА

Каждый раз, накануне определенных «красных» дат, в «демократической» и некоторой «патриотической» печати появляются статьи и «научные» изыскания, в которых Ленин объявляется главным и едва ли ни единственным виновником всех постигших Россию несчастий.

Обвиняют его в победе революции, поражении России, развязывании Гражданской войны, заключении Брестского мира.

Террор, пытки, расстрелы, вроде бы не знала Россия всего этого до Ленина…..

«Немецкий шпион, получающий деньги из рук Вильгельма, прибывший в Россию в «пломбированном» вагоне с целью совершить переворот и отдать империю в руки Германии». Примерно так с подачи яковлевых, волкогоновых и прочего... выглядит Ленин в головах недалеких обывателей. И теперь когда, казалось бы, открыты все архивы, и можно публиковать все, что угодно, публикаций нет. С доказательствами у господ «демократов» что-то туго. Есть общие рассуждения, вот где-то в архивах не-то французских, не-то немецких что-то обнаружено, вот «есть расписка о выдаче денег» какому-то еврею, а он знаком с другим, который встречался с Лениным.

Подобные «факты» услужливо подхватываются лакейскими СМИ и тиражируются на многомиллионную аудиторию.

Очередное «открытие»: «Считается, что Ленин не покидал Финляндию. Но вот французская разведка обнаружила документы... Вот телеграмма, где Ленин просит 2000, а еще лучше 3000,а кассир был связан с неким "N", а тот в свою очередь имел фирмы и был немецкий шпион». ( Очевидно, имеет в виду Ганецкого и Парвуса).

Что же касается немцев, в германском генштабе, в отличие от российского образца 9O-х, идиотов и предателей было мало. И, естественно, что любая подпольная организация, любая партия, любой кружок, которые можно было использовать против России наверняка немцами негласно поддерживались и финансировались.

Сейчас, уже ни для кого не секрет и опубликованы документы, о участии ЦРУ в создании и финансировании польского (и не только) профсоюза "Солидарность". Не раз газеты писали о финансировании другими государствами некоторых националистических партий. Целые телевизионные каналы оказались в руках заграничных попечителей, но обывателя больше волнует и возмущает, то, что было почти 100 лет назад чем-то, что творится сейчас.

Но даже если допустить, что действительно партию большевиков финансировали немцы, Ленин четырежды гений.

Во-первых, потому что не только обосновал теоретически, но и на практике доказал, что можно создать общество, в котором будет исключена эксплуатация человека человеком.

Во-вторых, потому, что сделал революцию в России на немецкие деньги,

В-третьих и в-четвертых потому, что на немецкие же деньги сделал революцию в Германии и сбросил Кайзера Вильгельма.

Кстати, в 1914 году Ленина арестовали в Галиции по подозрению, что он... русский шпион. И только при содействии австрийских социал-демократов, он был освобожден и выехал в Швейцарию.

Версия с "пломбированным" вагоном, в действительности имела место. Но в представлении того же обывателя выглядело это примерно так: Кайзер вызывает Ленина, сует ему в руки пачки денег и велит отправится в Россию делать революцию. Представители немецкого генштаба для маскировки сажают Ленина в закрытый вагон, обвешивают со всех сторон пломбами. Кайзер собственноручно пишет на вагоне: «Александру Федоровичу Керенскому, до востребования, от друга Вили» и отправляет вагон в Россию. В России из-за неразберихи и беспорядков Ленин не то сбежал, не то его освободили разбойники-грабители решившие что в вагоне золото. Прибыв в Петроград, по немецким картам и планам, он и сделал революцию.

И хотя нынешние историки (в кавычках и без) говоря о «пломбированном» вагоне подробностей не приводят «вагон» имел место.

В действительности дело обстояло так. После победы Февральской революции в эмигрантской среде в Швейцарии возник план проезда в Россию через Германию, путем обмена русских политэмигрантов на германских военнопленных. Почти год этот «секретный» план муссировали многие газеты. В.И.Ленин решил воспользоваться этим планом. Через секретаря Социал-демократической партии Швейцарии Ф.Платтена удалось получить пропуск на проезд через Германию. 27 марта 1917 г. В.И.Ленин, Н.К.Крупская с группой эмигрантов выехали из Цюриха. На германской пограничной станции Готтмадинген им был предоставлен вагон, три двери которого были опломбированы, четвертая, задняя, была открыта. Около нее в купе находились два офицера германского командования, на полу коридора мелом была очерчена граница, через которую никто, кроме Ф.Платтена, сопровождавшего группу русских эмигрантов, не мог переходить.

30 марта поезд прибыл на побережье Балтийского моря, эмигранты пересели с поезда на шведский грузовой пароход, который переправил их в шведский город Треллеборг, а оттуда поездом они прибыли в Стокгольм. В Стокгольме В.И.Ленин пробыл один день, организовал там Заграничное бюро ЦК РСДРП, встретился со шведскими социал-демократами, и вечером выехал из Стокгольма.

2 апреля В.И.Ленин и его спутники переезжают на санях (финских вейках) по льду Ботнического залива от шведской границы к русской. С пограничной станции Торнео В.И.Ленин посылает телеграммы в Бюро ЦК РСДРП, в Петроград к сестрам и просит их сообщить о своем приезде в редакцию "Правды". 3 апреля на станции Белоостров, В.И.Ленина и его спутников встречает делегация петроградских и сестрорецких рабочих, члены ЦК. Вечером этого же дня петроградские рабочие, солдаты и матросы устраивают торжественную встречу В.И.Ленину на Финляндском вокзале.

Закрывая тему о шпионаже, отмечу, что Временное правительство в свое время, создало следственную комиссию по проверке версии о шпионаже Ленина в пользу Германии. Но проведя громадную работу, следователи не нашли никаких доказательств и дело закрыли. Нет доказательств и в настоящее время.

Все передачи, телефильмы, статьи основаны только на предположениях их авторов, правда поставлены очень умело, и ориентируются на, скажем мягко, простодушных доверчивых зрителей.

Скажите, ну какой нормальный генштаб будет столь ценного агента везти в вагоне через всю Германию. В вагоне, который на каждой станции окружали толпы журналистов, а затем, рискуя жизнью ценнейшего агента, переправлять его по льду залива, рискуя утопить. А не проще ли переправить в каюте первого класса или провезти в зашторенном автомобиле и затем переправить через линию фронта, которая не была сплошной.

Еще один «аргумент» - французская разведка передала временному правительству 26 томов с доказательствами шпионской работы Ленина, но 20 томов где-то затерялись.

Очевидно, автор этой версии Главный цензор Советской армии Волкогонов соизмерял интеллект французской разведки с интеллектом своим.

Так и представляется картина, следователь Александров везет на тележке за собой 26 увесистых томов доказательств и теряет, теряет…

Конечно, дураки-французы повторить доказательства не сумели, ведь отдали Керенскому все оригиналы.

С легендой о «германофильстве» Ленина и его якобы шпионаже в пользу Германии связывают так называемый «Брестский мир» заключенный по настоянию Ленина.

Что же предшествовало подписанию «мирного договора», а по сути капитуляции перед Германией.

Начавшись с выстрелов в Сараево, 1-я Мировая охватила практически всю Европу. Миллионы русских солдат были посланы царским правительством защищать чужие интересы.

До сих пор нам внушают, что Россия выступила в защиту братьев Сербов.

Однако все было абсолютно не так.

Набрав миллионные займы, объявленный нынешними демократами святым, Николай II займы банально прокутил.

Оказавшись в критическом положении Париж потребовал немедленной оплаты по векселям или вступлению в войну.

«Святой» выбрал последнее и, абсолютно не подготовленные русские армии вступили в войну.

Двадцатого июля 1914 года царь Николай II опубликовал манифест о войне.

По военным соглашениям Николай должен был двинуть свои армии в наступление против Германии на четырнадцатый день после объявления войны.

На Западе германские корпуса неудержимо катились через Бельгию, стремительно приближаясь к Парижу. Оттуда в Петроград неслись панические требования – скорее выступить против Германии.

Тридцатого июля русский военный агент в Париже срочно доносил в Ставку:

«Французские армии перейти в наступление в ближайшем уже едва ли смогут. Я ожидаю в самом лучшем случае медленного отступления… Весь успех войны зависит всецело от наших действий в ближайшие недели и от переброски на русский фронт германских корпусов».

Генерал Жилинский, главнокомандующий Северо-западного фронта, считал наступление в Восточную Пруссию заранее обреченным на верную неудачу, напрасно начальник штаба генерал Янушкевич отговаривал от немедленной атаки – из Парижа торопили. Французский посол Морис Палеолог обивал пороги министерств, добиваясь перехода русских армий в наступление. И 31 июля главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, дядя царя, по прозвищу «большой Николай», сообщил Палеологу, что виленская и варшавская армии начнут наступление «завтра утром, на рассвете».

Неподготовленные русские армии вторглись в Германию.

Русская армия была настолько неподготовлена для наступления, что артиллерии нечем было стрелять, а у солдат не было винтовок, многие из них были вынуждены ждать, пока убьют соседа, чтобы взять его винтовку.

Как писал монархист князь С.Трубецкой, - «с русской патриотической точки зрения это [наступление] было невозможно, почти преступно. С точки зрения союзной – это было возвышенно»

Кайзер Вильгельм, не ожидавший такой быстроты от русских генералов, вынужден был замедлить поход на Париж.

Германское главное командование перебросило на Восточный фронт гвардейский резервный корпус и XI стрелковый корпус со 2-й кавалерийской дивизией. Еще до прихода этих подкреплений немецкие полки перешли в наступление и опрокинули русских.

Пять дивизий, переброшенных с Западного фронта, приняли позже участие в окончательном разгроме русской армии в Восточной Пруссии. Царская армия потеряла 20 тысяч убитыми и 90 тысяч пленными, лишилась всей артиллерии.

Два корпуса – XIII и XV – были окружены и полностью попали в руки немцев.

Однако Париж был спасен. Еще до исхода боя в Восточной Пруссии Палеолог записал в своем дневнике:

«Сражение… продолжается с ожесточением. Каков бы ни был окончательный результат, достаточно уже того, что борьба продолжается, чтобы английские и французские войска имели время переформироваться в тылу и продвинуться вперед». «Окончательным результатом» была гибель русских армий, но царь выполнил свой договор: за французское золото он расплатился кровью и жизнью наших солдат. В день разгрома русских войск министр иностранных дел Сазонов говорил Палеологу:

«Армия Самсонова уничтожена… Мы должны были принести эту жертву Франции».

 Даже идейный вождь российской буржуазии кадет Милюков писал в эмигрантском листке:

«Я не ожидал тогда, что, так и не собравшись с силами, Россия пошлет миллионы своих сынов в окопы за чужое дело».

В статье американского военного корреспондента (профессионального разведчика) майора Стэнли Вошборна в "The National Geographic Magazine" август 1917 года говорилось: "В августе 1914 года, когда Париж был в опасности, Николай Второй, практически за ночь, перебросил русскую армию в Восточную Пруссию, которая с таким успехом стала продвигаться на Берлин, что весь Берлин стал забит беженцами, бегущими от казаков. И когда казалось, что уже падёт сам Берлин, германское командование перебросило 6 армейских корпусов (240 тысяч солдат) с западного фронта против русской армии.

Поэтому через 10 дней англичане и французы смогли остановить немцев при Марне. Париж был спасен, но это стоило русским 165 тысяч убитых русских солдат. Естественно немцы разбили русских в Восточной Пруссии.

В конце 1914 года, когда немцы опять рвались на Кале и в Англию, Николай Второй опять предпринял наступление в Польше. Между 1 ноября и 15 декабря 1914 года около 15 армейских немецких корпусов было переброшено с запада на русский фронт.

Конечно, Россия терпела поражения, но Запад выиграл, и немцы так и не взяли Кале (на берегу Ламанша). Бездумное выполнение «приказов» союзников продолжилось и в дальнейшем.

Весной 1916 г. русская армия по требованию союзников предпринимает сразу два наступления – в марте на германском, а в мае – на австрийском фронте.

«Почти без подготовки, - пишет О.Платонов, - в неблагоприятных погодных условиях марта месяца русскими войсками проводится операция по спасению союзников… Однако вскоре эта операция, стоившая русской армии 78 тыс. человек, была отменена. Тем не менее, положение французов улучшилось, так как германское командование было вынуждено собрать к месту русского прорыва около шести корпусов.

Следующее наступление русской армии, - продолжает историк, - предпринимается также по просьбе союзников. В начале мая австрийцы разгромили итальянскую армию в Трентино. Союзники требуют от русской Ставки спасти положение: с личным посланием к царю обращается итальянский король»

Это майское наступление русской армии – Брусиловский прорыв – тоже вскоре захлебнулось, но стоило огромных сил.

Вообще, 1916 год стал для страны переломным, в экономике стремительно нарастали хаос и анархия, на фронте началось массовое дезертирство, ширились социальные протесты.

Все бoльшая уступчивость русского правительства по отношению к союзникам вызывала все бoльшую их наглость и все новые требования. Например, президент Франции Пуанкаре, направляя французскую миссию в Россию в апреле 1916 г., письменно просил Николая II к ней отнестись «благосклонно» и сообщал, что одна из целей миссии – «настаивать на посылке 400 000 человек [русских солдат] во Францию, партиями по 40 000 человек…»

Не менее нагло вели себя итальянцы.

Генерал-адъютант Алексеев в докладе царю в мае 1916 г. даже пожаловался, что их просьбы о «немедленном наступлении нашей армии» по своему тону больше напоминают требования.

А член британского правительства виконт Мильнер в своем письме Николаю II в феврале 1917 г. писал о том, что русские солдаты сражаются с «поразительной храбростью и выносливостью», а Россия обладает «большим количеством человеческого материала» и поэтому должна помогать союзникам.

Короче, британскому правительству было лучше известно, чем русскому, каким «человеческим материалом» и в каком количестве обладает Россия, и в каком количестве должны погибать на войне русские солдаты.

Самым вопиющим образом необыкновенная уступчивость русского правительства проявилась в отправке, по просьбе союзников, значительных русских контингентов на Западный фронт.

Так, в конце 1915 г. туда была отправлена сначала одна бригада в 10 тыс. человек, а затем, как указывает О.Платонов, еще 3 бригады. Тем самым Россия оголяла свой собственный фронт, который и без того отодвинулся на сотни километров вглубь страны под ударами германской армии – немцы уже подошли к Минску, хотя начинали войну от Варшавы.

Как пишет О.Платонов, «От тяжелого продовольственного положения выигрывали крупное купечество и оптовики, тогда как мелкое купечество разорялось. Многие торговцы бросают свои лавки и поступают на фабрики и заводы. Мясные лавки… почти все закрылись, из-за отсутствия муки прекратили свою деятельность две трети булочных, ежедневно закрывались по нескольку колбасных и молочных лавок, чайных магазинов.

Одновременно происходила монополизация торговли в руках крупных купцов, особенно в торговле сахаром, мукой, рыбой». В итоге все чаще возникали товарные дефициты, которые, как правило, объяснялись не нехваткой товаров, а действиями спекулянтов-монополистов. Например, в докладе военной контрразведки в октябре 1915 г. отмечалось, что дефициты и дороговизна товаров часто возникают вследствие сознательных действий: «еврейские коммерсанты несомненно скрывают товары, сахар, соль, замедляют доставку, нарочно не разгружают насколько возможно прибывшие с товарами вагоны…».

То же касалось и перебоев с продовольствием, возникших в начале 1917 г. и послуживших непосредственным толчком к февральской революции: все они были созданы искусственно.

Собранный в стране в 1916 году урожай (4 млрд. пудов зерна) намного превышал годовые потребности в зерне (3,5 млрд. пудов), поэтому никакого дефицита хлеба не должно было возникать. Тем не менее, в Петрограде и других крупных городах возникали все бoльшие перебои с хлебом, и очереди за ним становились все длиннее. Без сомнения, спекуляция продовольствием сыграла значительную роль в возникшем хлебном дефиците. Например, незадолго до февральской революции 1917 г. крупный коммерсант Абрам Животовский (дядя Льва Троцкого) был обвинен в том, что продавал русскую муку и сахар Германии ( через Иран) – врагу России в Первой мировой войне . Накануне февральской революции 1917 г. положение с хлебом в крупных городах достигло критического уровня. Пришвин, служивший в Министерстве земледелия, в Отделе продовольствия рабочих заводов и фабрик, писал в начале 1917 г. о том, что повсюду в крупных городах останавливают заводы ввиду недостатка хлеба.

В феврале М.В.Родзянко писал царю:

“В течение по крайней мере трех месяцев следует ожидать крайнего обострения на рынке продовольствия, граничащего со всероссийской голодовкой”».

Правительство в этих условиях проявило полную беспомощность и неспособность или даже нежелание что-либо делать для исправления все более усугублявшихся проблем.

Хотя в сентябре 1916 г. правительство объявило о введении продразверстки (принудительной скупке хлеба у сельскохозяйственных производителей), но по существу это так и осталось пустой декларацией.

В.Ленин указывал на причастность Антанты к свержению Николая II:

«Весь ход событий февральско-мартовской революции показывает ясно, что английское и французское посольства с их агентами и “связями”… непосредственно организовали заговор вместе с октябристами и кадетами, вместе с частью генералитета и офицерского состава армии и петербургского гарнизона, особенно для смещения Николая Романова».

Голод и холод, тиф и холера сотнями тысяч косили крестьян, составлявших основу армии. А в это время либеральная интеллигенция, между балами и шампанским, призывала царя вести войну до победного конца и водрузить крест над Святой Софией.

Русский, да и немецкий, мужик не понимал, ради чего он проливает кровь, мерзнет в окопах, кормит вшей. На начало войны русская армия имела 1,1 млн. человек, а к 1916 году из армии дезертировало уже 1.2 млн.

Едва ли не в первых рядах бежало или сдавалось в плен «доблестное» русское офицерство.

Генерал-лейтенант Деникин в книге «Очерки русской смуты» писал:

«Знаю размеры дезертирства и уклонения от военной службы, в чем повинна наша интеллигенция едва ли не больше, чем темный народ».

На 13914 убитых офицеров и военных чиновников, 14328 сдались в плен.

«Организация, возвращающая русских из плена, имела в 1918 году списки на 3,9 миллиона пленных в лагерях Германии, Австрии, Турции и Болгарии»

Секретариат ЦК в письме от 8 января 1918 года отмечал:

«На фронте, как и вообще у нас на севере и в центре России, плохо дело с продовольствием и фуражом. Война немыслима уже по одному этому. У немцев дело обстоит не лучше... На фронте идет сплошной торг: наши несут хлеб, а немцы всякую всячину: бритвы, ножницы, электрические батареи, коньяк и т.д».

О положении на австрийском фронте писал бывший солдат царской армии П. А. Карнаухов:

«На фронте зимой 1916 года было спокойно. На передовой линии случалось, что солдаты, видя противника, уже не стреляли. Тем же отвечали и австрийцы. Иногда австрийцы кричали: «Пане! Кончайте войну!» И звали к себе русских, а русские — австрийцев. У нас еще с октября 1916 года на нашем участке началось братание с неприятелем, за что, конечно, немало влетало от офицерства, а в январе братание у нас уже стало обычным явлением. Доходило до того, что наши солдаты обменивались разными вещами, давая хлеб, сахар и получая ножичек, бритву»

Придя к власти, большевики стали перед дилеммой, продолжать войну и тем самым обречь на смерть сотни тысяч солдат, или заключить мир с Германией, признавая унизительную капитуляцию.

Воевать хотела лишь Антанта. На чужой территории, до победного конца, до последнего солдата.

Естественно, до последнего... русского солдата.

Главковерх Крыленко докладывал:

«англичане предлагают по сто рублей в месяц, за каждого нашего солдата в случае продолжения войны».

Подкуп и уговоры Антанта подкрепляла угрозами.

Так Англия требовала продолжения войны Советской России с Германией, в противном случае она угрожала усилением нашествия Японии.

Не ограничившись этим «союзнички» подталкивали к войне и Германию.

На заседании военной секции РКП(б) отмечалось:

«Имеются в этом направлении определенные сведения, что Антанта не желая использовать свои силы - французские и английские войска, двигают германские и польские части против нас, пугая Германию, что советское правительство займет Восточную Пруссию и тем самым усилит движение коммунизма в Германии».

Далёкий от симпатий к большевикам английский посол в России Д. Бьюкенен, в ноябре 1917 года на Парижской конференции государств Антанты предостерёг руководителей коалиции от стремления путём грубого давления заставить Россию воевать:

«Моим единственным стремлением и целью всегда было удержать Россию в войне, но невозможно принудить истощённую нацию сражаться вопреки её собственной воле».

Ленин и большевики считали войну империалистической, захватнической и предрекали, что она закончится революцией и поражением обеих сторон, что, в конце концов, и случилось.

Сейчас по разному трактуют высказывания Ленина по этому поводу.

Подробно свою позицию Ленин изложил в письме к московским большевикам. Письмо, к сожалению, в архивах не найдено, но сохранилось ответное письмо Бухарина Ленину отправленное из Лозанны в январе 1915года, где он пишет:

«Мы написали письмо, рассеивающее легенду о «германофильстве».

Но, с другой стороны, очевидно, что «поражение России» толкуется как практический лозунг партии и вводит многих в заблуждение... «поражение России» для нас - и это нужно со всей силой подчеркивать - не является лозунгом, т.е. партийной директивой, влекущей за собой определенные практические действия, способствующие поражению... «поражение России» есть положение, выражающее лишь объективный прогноз - и не более».

Как же принималось решение о заключении мира, что этому предшествовало?

Представление об этом дают стенограммы заседаний и письма секретариата ЦК РСДРП(б), выступления и работы Ленина:

«Сейчас все спасение не в открытом разрыве Брестского договора, а в умении лавировать среди сложившихся сложных международных ситуаций, благодаря противоположности интересов отдельных империалистических стран...» (В.И.Ленин)

«. можем ли мы вести войну? На этот вопрос приходится ответить отрицательно, так как армии у нас нет, она дезорганизована, наступления немцев она не выдержит, а, отступая, мы отдадим в руки немцев всю нашу артиллерию (за отсутствием фуража мы не сможем увезти артиллерию). Сдавая её, мы открываем путь на Ревель и губим Петроград, а с ним вместе и социалистическую Российскую республику». (Письмо Секретариата ЦК 11 января 1918г.)

«..Условия, которые предложили нам представители германского империализма, неслыханно тяжелы, безмерно угнетательские, условия хищнические. Германские империалисты, пользуясь слабостью России, наступают нам коленом на грудь. И при таком положении мне приходится, чтобы не скрывать от вас горькой правды, которая является моим глубоким убеждением, сказать вам, что иного выхода, как подписать эти условия, у нас нет». (В.И.Ленин на заседании ЦК 24 января 1918г.)

Необходимо отметить, что в ЦК по поводу заключения мира не было полного единодушия. На заседании ЦК 21 января, за тезисы Ленина, о заключении сепаративного мира проголосовало всего 15 человек, 32 поддержало позицию «левых коммунистов» во главе с Бухариным (отказ от мира, ведение революционной войны), 16 голосовали за позицию Троцкого (объявление войны прекращенной, отказ от подписания мира и демобилизация армии).

Но дальнейшие события показали, что война невозможна, народ устал и жаждет мира.

Советник президента США Вильсона, эксперт по внешней политике, А.Кулидж в докладе Госдепартаменту писал: «Нельзя закрывать глаза на тот факт, что народные массы России жаждут установления мира почти любой ценой».

Об этом же говорилось в письме секретариата ЦК от 3 марта:

«По тем сведениям, которые имеются в нашем распоряжении, ясно, что большинство рабочих крупных центров и крестьянство стоят за мир, а мелкие города - за революционную войну».

1918 год - февраль. Совещание с представителями воинских частей подтвердило - армия развалилась, продолжение войны привело бы не только к падению Советской власти, но и России.

25 февраля Совнарком направил запрос всем местным Советам, проведя своего рода референдум.

Из 500 Советов всех уровней, большинство высказалось за мир. 8 марта VII экстренный съезд 30 голосами против 12 принял резолюцию:

«Съезд признаёт необходимым, - утвердить подписанный Советской властью, тягчайший, унизительнейший мирный договор с Германией».

Бездоказательно обвиняя большевиков в пособничестве немцам, почему-то умалчивают о сотрудничестве с иностранными державами белых.

Эти «патриоты» России готовы были сотрудничать с кем угодно: с Антантой (Деникин), с японцами и чехами (Колчак), с поляками и румынами (Врангель), с эстонцами (Юденич).

А так любимый современными, бряцающими шпорами и трясущими эполетами, ряженными, генерал Краснов просил помощи у немцев на условии отторжения Донской Области от России в пользу Германии, за это презираем был теми же белыми офицерами. В эмиграции ему руки никто не подавал.

Во время Великой Отечественной войны этот «Рыцарь Русской Правды» воевал вместе с эсэсовцами против советского народа, за что был справедливо казнен...

Война и разруха сделали свое дело, страну охватил голод. Особенно остро он чувствовался в городах. Миллионы рабочих, их семьи пухли от голода. В Петрограде норма на одного работающего достигала 1,2 кг хлеба в месяц. В стране, зажатой в кольце блокады, под угрозой оказались жизни миллионов, хлеб необходим был для армии, для защиты революции. Единственным выходом было взять хлеб в деревне, там, где еще были большие запасы.

«..Мы, будучи в осажденной крепости, не могли продержаться иначе, как применением разверстки, т.е. взять все излишки у крестьян, какие только имеются, взять иногда даже не только излишки, а и кое-что необходимое крестьянину, лишь бы сохранить способной к борьбе армию и не дать промышленности развалиться совсем»- писал Ленин.

Хотя продразверстка и была крайней и жесткой мерой, но не была она, как пишут, изобретением большевиков, а была введена 29 ноября 1916 года царским правительством. (Для сравнения: в 1917-1918 г.г. большевики заготовили 30 млн. пудов хлеба, в 1918-1919 - 110 млн. пудов, 1919-1920 - 260 млн. пудов. А заготовки царского правительства составили в 1914-1915 - 302 млн. пудов и в 1917 году - 772 млн. пудов, т.е. в три (!) раза больше).

Хлебную монополию узаконило в марте 1917 года и Временное правительство. Осенью 1917 года, оно же направило воинские команды в деревни для изъятия про-довольствия. И если продотряды Временного правительства основной упор делали на изъятие хлеба у бедноты, то большевики изымали хлеб у кулаков и делились этим хлебом с бедными.

«При проведении хлебной монополии - признать обязательными самые решительные, ни перед какими финансовыми жертвами не останавливающиеся, меры помощи деревенской бедноте и меры дарового раздела между нею части собранных излишков хлеба кулаков, наряду с беспощадным подавлением кулаков, удерживающих излишки хлеба». (В.И. Ленин. «Тезисы по текущему моменту»).

Естественно, на местах при проведении продразверстки допускались насилия и перегибы. Ленин всегда был сторонником жесткой линии к врагам и категорическим противником насилия над крестьянином.

«Военный коммунизм» был вынужден войной и разорением. Он не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой. Он был временной мерой».

И во время гражданской войны и после ее окончания Ленин постоянно подчеркивал, что в отношении с крестьянином необходимо соблюдать принцип добровольности и согласия:

«Уметь достигать соглашения со средним крестьянином - ни на минуту не отказываясь от борьбы с кулаком и прочно опираясь только на бедноту - это задача момента...». (20 ноября 1918г.)

После победы в Гражданской войне тон высказываний Ленина изменился. Та же жесткость, но уже к товарищам по партии:

«Нет ничего глупее, как самая мысль о насилии в области хозяйственных отношений среднего крестьянина»,.

«учиться у крестьян способам перехода к лучшему строю и не сметь командовать!»

«При объединении крестьянских хозяйств необходимо соблюдать принцип добровольности. Нужно крестьянина убеждать и нужно убеждать практически»...

Аналогичны отношения Ленина с церковью и духовенством.

Вначале церковь как бы присматривается к новой власти. Затем, почувствовав угрозу материальному благополучию, церковь начинает проводить агитацию против большевиков.

К середине 1918 года агитация резко усиливается, что не осталось незамеченным большевиками. На заседании ЦК под председательством Ленина отмечается

«... в последнее время усилилась агитация духовенства против Советской власти».

Здесь же принимается «жесткое» решение:.. Решено провести против духовенства усиленную письменную агитацию (Протокол заседания ЦК РКП(б) от 19.05.1918г.).

Пока шла война, большевикам было не до духовенства.

После войны ситуация резко меняется. Страна разорена полностью. Все что можно разграблено, вывезено отступающими «господами» и их зарубежными «союзниками», что нельзя было вывезти, разрушено.

Перед большевиками и Лениным дилемма - страну надо восстанавливать, народ и армию кормить. Золотой запас частично вывезен за границу, частично разграблен. Кредиты молодой державе не дают, а в это время в монастырях, и церквях сосредоточены громадные ценности, изъятые у того же народа.

В письме к В.М.Молотову Ленин пишет:

«Нам, во что бы-то ни стало, необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом. Без этого фонда никакая государственная работа, никакое хозяйственное строительство совершенно не мыслимы. Все соображения указывают на то, что позже сделать нам этого не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс».

Естественно церковь активно сопротивлялась. Деньгами и оружием поддерживала подпольные террористические группы, подбивала верующих на антисоветские выступления. Такие выступления произошли в Петрограде у Казанского собора, у церкви Скорбящей божьей матери, Владимирского собора на Петроградской стороне, Покровской церкви на Боровой и т.д. Были избиты члены комиссий и отдельные граждане, пытавшиеся успокоить толпу, имелись раненые.

В городе Шуя комиссию встретили камнями и поленьями. Для успокоения толпы прибыли красноармейцы. Из толпы раздались выстрелы. В завязавшейся перестрелке погибли 4 человека, 10 были ранены. К вечеру были произведены аресты. На судебном процессе выяснилось, что выступление было подготовлено заранее рядом священнослужителей, купцами, эсерами и др. 11 человек главные организаторы кровопролития, были приговорены к высшей мере, ряд выступавших получили от 1 года до 5 лет заключения, 14 человек были освобождены от наказания. По ходатайству того же духовенства 6 человек из 11 приговоренных к высшей мере, были помилованы.

В постановлении Политбюро ЦК РКП(б) от 18 мая 1922 года говорилось: «Смягчение наказания шести осужденным обосновывалось «исключительно соображениями о возможности с наименьшим ущербом для существа приговора, справедливого по отношению ко всем 11-ти, пойти максимально навстречу ходатайству прогрессивного духовенства».

Активная работа части духовенства, подбивающих народ на антисоветские выступления, поддержка, в том числе, деньгами и оружием подпольных террористических группировок, укрытие громадных ценностей, когда в стране царил голод, вызывали ответные меры: «...изъятие ценностей, в особенности, самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть проведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок.

Чем большее число представителей РЕАКЦИОННОГО духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше».

Сейчас сидя в кресле у телевизора, легко осуждать подобные высказывания, но тогда ситуация требовала жестких и решительных мер.

Страну необходимо было спасать от голода, восстанавливать после разрухи.

Приводя, как доказательство жестокости Вождя революции, его высказывания типа «посадить», «расстрелять», «повесить», почему-то умалчивают о том, как выполнялись подобные «указания».

Сколько и где расстреляно, кого и за что повесили, многих ли утопили, четвертовали, сожгли по приказу Ленина. А ведь такие «грозные приказы» можно встретить у Ильича повсеместно.

В октябре 1921 года Нарком иностранных дел Чичерин жалуется Ленину на произвол чекистов. В Армавире, Туапсе, Новороссийске чекисты арестовывают дипломатов, вскрывают дипломатическую почту, проводят обыски. В ответ грозное:

«.. арестовать паршивых чекистов и привезти в Москву виновных и их расстрелять».

В конце письма вообще ужасное:... «подвести под расстрел чекистскую сволочь».

Казалось бы бежать «паршивым чекистам» без оглядки или, на худой конец, слезно вымаливать прощение, но «чекистская сволочь» невозмутимо ждет своей участи.

Решение было «суровым». Чекистов приговорили к... двухнедельному изучению инструкции.

Не менее грозное наказание «светит» Наркому просвещения: «за срыв монументальной пропаганды - Луначарского следует повесить».

Ну а в письме. написанном в 1921 году Петру Богданову Ильича вообще «занесло»:...

«Коммунистическую сволочь» следует сажать в тюрьму, а нас всех и Наркомюст, сугубо, надо вешать на вонючих веревках».

Почему-то до сих пор не найдены тела повешенных на «вонючих веревках», спокоен был Луначарский переживший Вождя почти на 10 лет. Да и писались все эти грозные фразы скорее для устрашения, чем для исполнения. И когда кого-то надо было помиловать, избавить от ареста или наказания обращались не в ЧК, не в Политбюро, а лично к Ленину.

В мае 1919 года ЧК арестовала ряд экспертов-искусствоведов. В защиту экспертов выступил Горький.

В письме отправленном Зиновьеву он писал:

«Сегодня арестована, целиком составленная мною по поручению Луначарского, коллегия по экспертизе вещей датского подданного Блюма... Я покорно прошу освободить арестованных экспертов, ибо их арест глупость или нечто худшее».

Ответ Зиновьева:

«...Арестов производится, действительно, очень много. Но - что делать? Против нас оперируют граф Пален, Бенкендорф, ген. Родзянко, имеющие массу агентов и шпионов в Питере. А кормит и холит их, конечно, Антанта, которая тоже имеет немало здесь агентов. ...Я сам в такие дни испытываю самые тяжелые чувства. Но - бороться надо во что бы то ни стало».

Однако Горький не успокаивается и пишет письмо, на этот раз, Ленину, где просит освободить арестованных интеллигентов, связанных с партией кадетов.

«Дорогой Алексей Максимович - пишет В.И.Ленин -.. и до Вашего письма мы решили в Цека назначить Каменева и Бухарина для проверки ареста буржуазных интеллигентов околокадетского типа и для освобождения кого можно». И это при том, как писал далее Ленин «...что околокадетские профессора дают сплошь да рядом заговорщикам помощь. Это факт».

Не ограничившись ответом Горькому, Ленин собирает специальное заседание Политбюро ЦК РКП(б) в сентябре 1919 г. Политбюро принимает постановление:

«Предложить т.т. Дзержинскому, Бухарину и Каменеву пересмотреть совместно списки и дела арестованных во время последних массовых арестов. Разногласия по вопросу об освобождении тех или других арестованных вносить в ЦК».

После постановления Политбюро дела арестованных начали пересматриваться. Уже через неделю были освобождены профессор С.Сазонов, левая эсэрка Шкловская-Дворецкая и ряд других интеллигентов. В этом же году Советское правительство и Верховный революционный трибунал при ВЦИК освободили от суда и наказания всех членов тех политических групп и партий, которые объявили об отказе от вооруженной борьбы с Советской властью.

Неугомонный Алексей Максимович, не раз обращался к Ленину по разным вопросам и всегда Владимир Ильич внимательно рассматривал всевозможные, даже самые незначительные прошения, если необходимо ставил вопрос в ЦК или решал сам.

Решение, как правило, было положительным.

Точно так же реагировал Ленин на просьбы рядовых граждан.

В январе 1921 года прихожане церкви при Военно-медицинской Академии Петрограда просят отменить распоряжение о ликвидации церкви.

«т. Красиков! - пишет Ленин члену коллегии Наркомюста. - Удобно ли, даже при особых условиях, превращать церковь в клуб? Есть ли налицо какие-либо особые условия? Не лучше ли отменить и вернуть церковь?»..

------------------------------------------------------------------

Отношение Советской власти к казачеству.

Эта тема периодически появляется на страницах печати, в том числе и «патриотической». Однако когда знакомишься с документами, относящимися к данной теме, понимаешь, что не все, а если быть точнее, все обстояло совсем не так, как это трактуется сегодня. Большевики вели среди трудового казачества большую пропагандистскую работу.

Трудовому крестьянству и казачеству были переданы офицерские, церковные и монастырские земли, а также земли войскового запаса, за трудовыми казаками сохранялись их наделы.

Несмотря на это, казаки продолжали колебаться в выборе окончательной линии и в своих действиях метались между восстанием против Деникина и предательскими ударами в спину Красной Армии.

Казаки-середняки, не приемля Деникина, тем не менее, пытались договориться с ним посредством Всеказачьего круга. Однозначно против Советской власти выступили верхи казачества и станичное кулачество.

К началу 1919 года разуверившись в красновском режиме, все больше казаков-середняков стали переходить на сторону Советской власти. Ленин не раз подчеркивал:

«...Основная масса казачества рассматривается нашей партией не как классовые враги, а как возможные союзники и друзья».

Однако действия органов власти, особенно на местах, оттолкнули, а затем и озлобили казаков.

Громадный вред нанесла политика «расказачивания», в процессе которой репрессиям подвергались все без исключения казаки, участвовавшие в антисоветских выступлениях.

Не были так же приняты во внимание сословные традиции и обычаи казаков.

Такие действия обострили отношения казаков с властями. Середняцкие массы донских казаков стали вновь переходить на сторону белых.

На Дону стали вспыхивать антисоветские мятежи, участились антисоветские выступления.

По указанию Ленина, с целью исправления ошибок, в ЦК РКП (б) были разработаны «Тезисы о работе на Дону».

Вот некоторые отрывки из «Тезисов» и постановлений ЦК РКП(б), разработанных под руководством Ленина:

- «Мы строжайше следим за тем, чтобы продвигающаяся вперед Красная Армия не производила грабежей, насилия и прочее, твердо помня, что в обстановке Донской области, каждое бесчинство красных войск превращается в крупный политический факт и создает величайшие затруднения».

- «Необходимо ясное и настойчивое проведение в агитации и на практике той мысли, что мы не приневоливаем к коммуне».

- «Ввиду явного раскола между северным и южным казачеством на Дону и поскольку северное казачество может содействовать нам, мы приостанавливаем применение мер против казачества и не препятствуем их расслоению».

- «...члены Донского ревкома, игнорируя указания ЦК партии, придерживались старой линии «разказачивания» и этим нанесли серьезный вред Советской республике».

- «Столь же демонстративный характер нужно придавать расправе над теми лжекоммунистическими элементами, которые проникнут на Дон при его освобождении и попадутся в каких-либо злоупотреблениях против казачества».

Своевременные меры, принятые ЦК и правительством, изменили обстановку. Казаки-середняки снова стали переходить на сторону Советской власти....

*****