Страна под следствием

Если начать бороться с экстремизмом так, как предлагает глава Следственного комитета, ставя некое «общественное благо» выше конкретных прав и свобод граждан, то полстраны может увидеть небо в клеточку. Станет ли от этого в стране больше «блага»? Тем более что уже очевидно: социальная повестка для людей важнее, чем желание государства закрутить гайки, посадив всех на «скрепы».

Александр Бастрыкин нечасто появляется в информпространстве, но когда появляется — с масштабными идеями. Среди его прошлых инициатив была идея возвращения в УК конфискации имущества преступников (сделано), отказ от примата международного права над российским (отчасти сделано) или возвращения в УПК понятия «объективной истины».

В своей новой публикации он выходит за пределы чисто профессиональной тематики и говорит уже об идеологии государственной политики.

В ней абстрактное общественное благо (что это такое, не очень понятно — ни в каких законах оно не прописано) ставится выше прав и свобод граждан, которые как раз четко прописаны в Конституции.

Ради этого общественного блага, полагает глава СК, необходимо ограничить те права и свободы, которые еще остались в стране. Так, глава СК рекомендует проверить все религиозные, национально-культурные и молодежные организации, «организовать конкретную и предельно адресную профилактическую работу с представителями неформальных молодежных объединений в целях принятия мер, направленных на получение информации о негативных процессах, происходящих в молодежной среде».

«Представляется целесообразным определиться и с пределами цензурирования в России глобальной сети интернет»,

вплоть до запрета электронных СМИ с иностранными владельцами по опыту Китая. При этом глава СК считает важным «предусмотреть внесудебный (административный) порядок включения информации в федеральный список экстремистских материалов, а также блокировки доменных имен сайтов, которые распространяют экстремистскую и радикал-националистическую информацию». А если обладатели такой информации «не считают ее экстремистской», продолжает автор, «пусть сами обжалуют соответствующие действия уполномоченных госорганов в суде и доказывают там свою правоту». И вообще, заключает он, «следует активизировать работу по внедрению современных технических средств для эффективного контроля радиоэфира и интернета».

Кроме того, автор предлагает наказывать за непризнание итогов крымского референдума: «необходима его особая правовая защита, в том числе средствами уголовно-правового воздействия», считает глава СК. Хотя в УК уже есть статья за пропаганду сепаратизма, в том числе за отрицание российской принадлежности Крыма.

У этих идей, вероятно, найдется немало поклонников во власти. Так, прокурор Крыма Наталья Поклонская сразу заявила: «Если непризнание итогов референдума сопровождается активными противоправными действиями, то этих лиц стоит привлекать к административной или уголовной ответственности». Активность противоправного действия, как и его определение, при этом трактовать можно широко. Обещают поддержать инициативу главы СК и в Совете Федерации.

 Вполне возможно, программная статья Бастрыкина — повод напомнить президенту о важности ведомства при начавшейся реформе силового блока и сокращении финансирования, а также усилении политических конкурентов вроде нового начальника Нацгвардии. Но от этого высказанные в статье идеи и логика не становятся менее грозными для будущего России.

Даже решение текущих задач не отменяет того факта, что не последний юрист в стране фактически призывает изменить Основной закон.

Бастрыкин предлагает создать «концепцию идеологической политики государства», а базовым ее элементом могла бы стать «национальная идея».

Между тем в 13-й статье Конституции четко изложено: «В РФ признается идеологическое многообразие. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

Российский истеблишмент периодически предлагает считать определенное общественное благо важнее, чем уже установленные демократические нормы. Так, недавно с идеей запрета выезда за границу для людей, осужденных по экстремистской статье, выступила депутат Госдумы Ирина Яровая. Более того, согласно внесенному в Госдуму пакету антитеррористических законопроектов в праве на выезд может быть отказано человеку, которому было объявлено «официальное предостережение».

«Официальное предостережение» — отдельная тема, поскольку может быть сделано, по сути, кому угодно и за что угодно.

Люди, которые призывают: «Хватит уже играть в лжедемократию, следуя псевдолиберальным ценностям», все чаще вбрасывают в общество подобные идеи. И они явно по душе той части российской элиты, которая уже фактически стала невыездной и при этом настолько богата, что надеется процветать даже в случае добровольной изоляции России от мира.

Кроме того, автор предлагает наказывать за непризнание итогов крымского референдума: «необходима его особая правовая защита, в том числе средствами уголовно-правового воздействия», считает глава СК. Хотя в УК уже есть статья за пропаганду сепаратизма, в том числе за отрицание российской принадлежности Крыма.

У этих идей, вероятно, найдется немало поклонников во власти. Так, прокурор Крыма Наталья Поклонская сразу заявила: «Если непризнание итогов референдума сопровождается активными противоправными действиями, то этих лиц стоит привлекать к административной или уголовной ответственности». Активность противоправного действия, как и его определение, при этом трактовать можно широко. Обещают поддержать инициативу главы СК и в Совете Федерации.

 Вполне возможно, программная статья Бастрыкина — повод напомнить президенту о важности ведомства при начавшейся реформе силового блока и сокращении финансирования, а также усилении политических конкурентов вроде нового начальника Нацгвардии. Но от этого высказанные в статье идеи и логика не становятся менее грозными для будущего России.

Даже решение текущих задач не отменяет того факта, что не последний юрист в стране фактически призывает изменить Основной закон.

Бастрыкин предлагает создать «концепцию идеологической политики государства», а базовым ее элементом могла бы стать «национальная идея». Между тем в 13-й статье Конституции четко изложено: «В РФ признается идеологическое многообразие. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

Российский истеблишмент периодически предлагает считать определенное общественное благо важнее, чем уже установленные демократические нормы. Так, недавно с идеей запрета выезда за границу для людей, осужденных по экстремистской статье, выступила депутат Госдумы Ирина Яровая. Более того, согласно внесенному в Госдуму пакету антитеррористических законопроектов в праве на выезд может быть отказано человеку, которому было объявлено «официальное предостережение».

«Официальное предостережение» — отдельная тема, поскольку может быть сделано, по сути, кому угодно и за что угодно.

Люди, которые призывают: «Хватит уже играть в лжедемократию, следуя псевдолиберальным ценностям», все чаще вбрасывают в общество подобные идеи. И они явно по душе той части российской элиты, которая уже фактически стала невыездной и при этом настолько богата, что надеется процветать даже в случае добровольной изоляции России от мира.