Виктор Цой мертв

В магнитофоне играет гpyппа "Кино"

Ты говоришь мне: выключи это говно.

Тебя ломает от всякого старья.

Заткнись, это любимая песня моя!

Группу "Кино", чей харизматический лидер погиб двадцать лет назад, вполне можно поставить в ряд с гигантами советской поп-музыки конца 80-х – коллективами "Мираж" и "Ласковый май".

Согласитесь, что именно те, кто лихо отплясывал на дискотеках под Сандру и Наталью Гулькину стали настоящими героями 90-х – бандитами, предпринимателями, борцами с террористами на Кавказе. Группа "Кино", претендовавшая на чуть более продвинутую аудиторию кажется явлением маргинальным. Фанатов группы в посткиновский период можно было обнаружить на покинутых территориях – аспирантурах, подъездах и рок-концертах в заброшенных ДК.

Творчество "Кино" можно поделить на три периода. Первый – сырой, акустический (альбомы "45" и "46" многими эстетами считаются лучшими в истории группы). Второй – постпанковский, подражательный ("Это не любовь", "Ночь" – вот за что я, собственно, ценю эту ленинградскую формацию). Третий период, наиболее ценимый народом, можно осторожно окрестить "качественной поп-музыкой".

"Мои друзья идут по жизни маршем и остановки только у пивных ларьков"

Первый период творчества наполнен простыми пацанскими песнями, бытописательством ленинградского птушника начала 80-х. В общем, Цой предстает таким Майком для бедных (Хотя, при проклятом Совке абсолютно все были бедными, кроме одной знакомой Кормильцева из обкомовского дома).

"А она живет в сердце всех городов"

В альбомах средней фазы "Кино" живо эксплуатирует британский пост-панк (русский рок, как известно, придумал Роберт Смит).

И никто меня не переубедит в том, что название "Кино" является калькой с The Cure. Тексты остаются пацанскими, но доза романтики увеличивается.

"Мы хотели пить – не было воды"

Но все это, товарищи, было на фоне загнивания брежневского режима. Перестройка преобразила группу. Я, как всякий порядочный меломан, начинал изучение творчества группы с конца и был изрядно удивлен трансформацией группы в означенный период.

Перестройка выявила в Цое мужественного героя. Если в "последнем герое" – мы слышим только потенциального лидера на кухне, то в "группе крови" уже матерый герой. Вот только с кем боролся Цой, для меня так и остается загадкой (фильм "Игла" еще более все запутал). Впрочем, пафосная поза покорителя драконов типична для "русского рока", удивительным образом научившегося сочетать постпанковую основу с пафосом глэм-рока.

Чем же нам мил Виктор Цой? Примерно тем же, чем и Высоцкий. Тем, что не дожил. Ему не пришлось проявлять свою политическую ангажированность, а без этого в "русском роке", простите, никуда. Цой олицетворяет собой ту эпоху, когда еще не надо было ездить на Селигер или ходить на марши несогласных (еще раньше: выбирать красно-коричневых или Ельцина; выступать на концертах НБП или СПС).

Смерть, которую так боится обыватель потребительского общества, в который раз стала спасением для героя. Ему не пришлось коверкать свой, до некоторой степени, совершенный образ.

Немного перефразируя одну дурацкую песню можно констатировать: "Герои рока, спите спокойно, навеки вы в наших сердцах!"