А может, стены Иерихона пали оттого, что внутри них слишком много дули в фанфары
Его называют последним классиком афоризма, сравнивают с Горацием и Вергилием, Ларошфуко и Шатобрианом.
Его цитируют на заседаниях сессии ООН, причем неточное воспроизведение тут же исправляют на разных языках. Бирманский дипломат У Тан вне протокола внес корректировки в речь представителя США Эдлая Стивенсона из-за небрежного отношения к первоисточнику.
Его характеристики фашистского, тоталитарного общества не потеряли своей актуальности до сегодняшнего дня. А уж ктоу, как не Станислав Ежи Лец знал, что такое фашизм: он прошел через концлагерь, чудом избежал расстрела, работал в подполье редактором военных газет.
В этой статье будет использовано множество цитат этого замечательного философа и писателя-сатирика. Их многие постоянно употребляют, никогда не задумываясь о том, кому они принадлежат. В России афоризмы, принадлежащие Ежи Лец давно ушли в народ, как басни Крылова или цитаты рязановских фильмов. Тем более стоит поговорить об этом человеке. Он очень актуален для нашей страны именно сейчас, когда писать, говорить опасно. Значит, вновь учимся читать между строк.
«Любовь к Родине не знает чужих границ»
Детство будущего сатирика, родившегося в семье австрийского дворянина в городе Лемберг (нынешний Львов) было омрачено ранней смертью матери и Первой мировой войной. Высшее образование полученное в старейшем университете Восточной Европы – Львовском национальном университете им. Ивана Франко открыло перед молодым юристом блестящие перспективы, но ему по душе больше была литература.
«Иногда ирония вынуждена восстанавливать то, что разрушил пафос»
Станислав Ежи Лец начинает публиковаться с 1927 года (в 18 лет), а в 33-м журнал Tryby (Наклонения) полностью уничтожается полицией из-за его стихов «Из окна» и «Плакат», которые недвусмысленно называет рвущихся к власти в Германии нацистов «поварами новых войн». Антимилитаризм становится ведущей темой его произведений, он видит его зачатки в самых невинных вещах и предупреждает, что не выкорчеванными они могут принести страшные плоды.
«Давайте разрушать Бастилии раньше, чем их построят»
В 33-м, 35-м, 36-м и 37-м годах выходят сборники Ежи Лец с сатирическими «фрашками» - польскими миниатюрами-эпиграммами. Последний сборник фрашек свет уже не увидел. Началась вторая мировая война.
«Имеют ли людоеды право говорить от имени съеденных?»
Будучи мастером пера, Ежи Лец очень скуп на описание своей жизни того времени: «Пору оккупации я прожил во всех тех формах, какие допускало то время». Достоверно известно, что он в 1941 году был помещен в концентрационный лагерь (и отец, и мать его не скрывали еврейского происхождения). Он попытался сбежать, его поймали, водворили на место. Летом 1943 года, не дожидаясь приведения в исполнение приговора к расстрелу, он опять подался в бега, на этот раз успешно.
Бравый эсесовец заставил обреченного самого рыть для себя могилу, но никак не рассчитывал получить лопатой по шее. Ежи Лец, облачившись в офицерский мундир, ухитрился не попасться в пути от Тернополя до Варшавы.
«Чаще всего выход находится там, где был вход»
Добравшись до Варшавы, он стал активно заниматься информационным сопровождением деятельности армии и гвардии Людова, созданных Польской рабочей партией, потом примкнул к партизанам в Люблинском воеводстве, а закончил войну уже в составе регулярной армии.
«Если людоед пользуется ножом и вилкой – это прогресс?»
Сразу после войны Ежи Лец возобновляет издание сатирических «Шпилек», просуществовавших с некоторыми перерывами с 1935 по 1990 год. Он сотрудничает с Леоном Пастернаком (родственником Бориса Пастернака), Юлианом Тувимом, Анатолием Потемковским. Творчество последнего знакомо россиянам по сюжетам легендарной телепередачи «Кабачок «13 стульев»
«Из нолей легко сделать цепь»
В период воцарения в Польше партийной диктатуры Станислав Ежи Лец занимается установлением культурных связей в Вене, на пару лет уезжает в Израиль, путешествует по Ближнему Востоку. Все это отражается в его произведениях. Только на Родине, его творчество находится под строгим запретом, как Зощенко и Ахматовой в СССР. Все, на чем сатирик может заработать себе на жизнь – это переводы.
«Те, кто надел на глаза шоры, должны помнить, что в комплект входят еще узда и кнут»
После того, как в Польшу докатилось эхо ХХ съезда КПСС, она стала самым «открытым и свободным бараком соцлагеря». Ежи Лец знакомит соотечественников с «Иерусалимской рукописью», публикует «Непричесанные мысли». Этот сборник афоризмов-определений переведен на множество языков, ими по сей день при составлении речей пользуются американские президенты и немецкие канцлеры, политики разных стран, которые могут себе позволить не бояться остро-парадоксального и абсолютно демократического мышления Ежи Леца.
«Стартёр в прошлом был снайпером, и бегуны это знали...»
Он умер в 1966 году после продолжительной и тяжелой болезни. Он точно знал, что умрет.
«И умершие молчат лишь до времени, которое выскажется за них»
Напоследок еще один афоризм от Станислава Ежи Лец: «Окно в мир можно закрыть газетой». С поправкой на время, в котором жил автор, уверенно можно добавить, что для многих в России окном в мир является телевизор. И лишь немногие среди этих многих догадываются, что их окно является телевизором, а мир – он совсем не такой, каким его пытаются представить.
P.S. «Лец» в переводе с идиш означает «пересмешник».
Комментарии