От Дмитрия Быкова. Детские стихи

Меняльное

К нам во двор выходит Вова — наш дворовый супермен.

Он привычно и сурово начинает свой обмен.

— Слышь, Барак! Чего ты, цаца? Выходи, давай меняться!

Тут вот Надя (пискни, Надь). Я хочу ее сменять.

Посмотри, какая Надя! Шестьдесят на тридцать три*.

Выходи, махнем не глядя. За Караджича — бери.

Надя недешевая, редкая, гашёная,

с приговором новеньким, с адвокатом Новиковым…

В либеральной нашей секте из-за них большой раздрай.

— Адвокат идет в комплекте?

— Да не жалко, забирай.

Но Барак — упрямый дядя, не забыл еще про Крым. Он в ответ:

— Сначала Надя, а потом поговорим. Ты томишь ее в ГУЛАГе.

И при чем Караджич тут? Ты и сам герой Гааги без пяти уже минут.

— Слышь! — рычит Володя жутко. — Не пугай меня, дебил!

Ты ваще хромая утка, и Каддафи ты бомбил.

Во главе своей шараги ты за все свои дела

мог бы сам сидеть в Гааге, если б совесть там была.

Так что думай хорошенько. Можешь кончить, как Саддам.

Я за Бута с Ярошенко, может быть, ее отдам.

— Что ж, — Барак улыбку гасит, смуглолицый хитрован. 

— Если к ней в придачу Асад, я подумаю, Вован.

Вова смотрит по-пацански, предвкушая торжество:

— За отмену ваших санкций можно Асада… того…

Мы привязаны к Башару, но бери его на шару.

А за это и Донбасс пусть останется у вас.

Забирай его готовым, в Украину или так…

— Только вместе со Стрелковым! — говорит ему Барак. 

— Без него Донбасса мало. Мы хотим его давно.

Он бы нам для трибунала просто самое оно.

— Не отдам, — бормочет Вова, неуступчив и когтист.

— Не могу отдать Стрелкова, он теперь экономист.

Он сидит на форуме с этими, с которыми,

с толстеньким и длинненьким… С Бабкиным и Гринбергом.

— Я бы дал в придачу Трампа, — шепчет вкрадчиво Барак. 

— Автор нового «Майн кампфа» и при этом не дурак,

наша главная засада в политической борьбе.

Нам совсем его не надо. Он же ваш. Возьми себе!

Ты-то, доблестный товарищ, не такое переваришь.

Вся его органика — с вашего «Титаника»!

Улови, насколько круто все закрутится у нас:

я тебе — его и Бута, ты мне — Надю и Донбасс.

— Нет! — в ответ бросает страстно лидер нашего дворья. 

— Если к нам забросить Трампа — для чего тут буду я?

Не хватало, чтобы вылез он на наши выборА.

Блин, опять не сговорились. И уходит со двора.

Но кричит вполоборота, уходя в апрельский мрак, 

— все надеется на что-то:

— Слышь, Барак! А хочешь так:

забери в свою маммону нашу пятую колонну?

Признавайся, не таи — ведь они и так твои!

Всех бы отдал без раскачки за дворовый главный нал 

— десять фантиков жевачки. Я их в детстве собирал.

А еще бы за Башара пять индейцев не мешало.

Из резины. Просто жесть. У тебя индейцы есть?

— Нет! — Барак кричит с балкона. — Вообще, какая связь?

Ваша пятая колонна мне и на фиг не сдалась.

Может только шизофреник верить в этот твой расклад.

Я жалел на них печенек даже пару лет назад.

А теперь свобода слова там у вас накрылась вся.

И опять уходит Вова, сумку с Надей унося.

Завтра, думаю, в двенадцать он опять придет меняться,

свой нахваливать товар и выгадывать навар,

невзирая на усталость и на смех других детей…

У него же не осталось прочих экспортных статей.