Тейпы и тукхумы

При решении вопросов, связанных с урегулированием ситуации в Чеченской Республике, основное внимание уделяется решению проблем, связанных с базисными политическими и социально-экономическими основами взаимоотношений Российской Федерации и Чечни. Между тем представляется совершенно неоправданным оттеснение на второй план вопросов внутричеченского устройства, организации системы местного самоуправления. В результате возникла ситуация, при которой те или иные решения принимаются с учетом мнения правящей чеченской элиты или оппозиционных к ней группировок, тогда как большинство чеченского населения (по нашим данным, порядка 3/4) достаточно аполитично: равнодушно как к Масхадову, так и к его оппонентам (вооруженным и невооруженным, в Чечне и вне ее).
Пока рано говорить о чеченцах как о единой государствообразующей нации. Заметим, что самоназвание чеченцев - "нохчо", а общеупотребительный термин "чеченцы" во многом является случайным и происходит от названия небольшого селения Чечен-аул в нескольких километрах от Грозного.

I

Начиная с первых столкновений российского царизма с вайнахскими племенами (с начала XVIII века) и кончая современными событиями на Северном Кавказе, одной из главных ошибок российского руководства было то, что при принятии решений в отношении территорий, на которых традиционно проживали чеченские племена, практически не учитывалась или учитывалась крайне слабо этносоциальная специфика чеченского общества (разделенность на тейпы, тукхумы).
В политике по присоединению к России дагестанских, адыгских, балкарских и иных народностей Северного Кавказа приносили успех методы, связанные с использованием статусных и имущественных различий внутри горских обществ, когда большая часть знати (кабардинские, дагестанские, шамхальские князья) путем подкупа, привилегий и льгот переходила в подданство к российским императорам.
Совсем по-другому обстояли дела с чеченскими племенами. Структура чеченского общества существенно отличалась от структуры других кавказских обществ. Уже в XIX веке в России появились многочисленные исследования, посвященные вайнахским, в особенности чеченским, племенам*.

_____________________
* В большинстве своем в этих работах описывался крутой, "злой" нрав чеченцев, сообщалось, что у них нет князей и социального неравенства, что этот народ странный и дикий, и его можно либо уничтожить, либо силой заставить цивилизоваться. Наиболее известная работа на эту тему: А. Берже. Чечня и Чеченцы. Тифлис. 1859. (не говоря уже о многочисленных художественных образах, созданных А. С. Пушкиным, М. Ю. Лермонтовым, Л. Н. Толстым).

Именно тогда заинтересованные читатели могли впервые для себя узнать о своеобразии чеченского народа, о различных чеченских племенах, о смысле слов "тейпы" и "тукхумы". Однако анализа и серьезного исследования данной проблемы проведено не было.
Тем не менее уже с XIX века российские власти пытались использовать специфику чеченского общества в своих интересах. Так, например, структурированность чеченцев по этноконфессиональному принципу позволила России умело сыграть на противоречиях между двумя наиболее распространенными у чеченцев тарикатами "накшбандийа" и "кадирийа". Духовным организатором сопротивления царизму стали шейхи накшбандийа, в отличие от шейхов кадирийа, проповедовавшие учение о ненасилии и несопротивлении (например, шейх Кунта-Хаджи Кишиев).
Ненависть к российскому царизму со стороны представителей "накшбандийа" была умело использована большевиками во время установления советской власти в Чечне. Этот тарикат стал опорой советской власти в республике и вплоть до начала 90-х годов нынешнего столетия прямо или косвенно сохранял привилегированное положение в светской и духовной иерархии чеченского общества.
Вопрос взаимоотношения по линиям "тарикат - власть", "тейп - власть", "тарикат - тейп" и т. д.- один из важнейших для понимания многих процессов в Чечне, как в прошлом, так и в настоящем. Специфика социального устройства современного чеченского общества определяется и переплетением норм народного права - "адата" с нормами шариата.
Политизированные группировки в Чечне (и за ее пределами) пользуются традиционной патриархальностью чеченского общества, представляя свои интересы в качестве общенациональных. При этом не учитываются возможности местного самоуправления, еще не организованного, но уже заявляющего о себе как о самостоятельной силе. Даже в цитадели религиозного экстремизма последнего времени - Урус-Мартане - традиционные общины чеченцев, "купы", еще за полгода до начала антитеррористической операции федеральных сил начали вытеснять чужаков-ваххабитов из общественной жизни.
Новым явлением в жизни Чечни стал внутренний сепаратизм как реакция на неспособность местной власти решать насущные проблемы простых чеченцев. В июле 1999 года представители одного из самых влиятельных и богатых тейпов - чинхой - провели родовой сход, на котором была выдвинута инициатива установления собственной независимой власти в пределах родовых земель. Примеру этого тейпа последовали и многие другие (гендерченой, пешхой, нашхой).
Включение фактора местного самоуправления в набор политических и социально-экономических мер урегулирования ситуации в Чечне создаст серьезные предпосылки для разрешения нынешнего кризиса.



II

Чеченское общество можно структурировать по следующим признакам: этносоциальному; этноконфессиональному; этнотерриториальному.
Этносоциальная структура чеченского общества большинством исследователей представляется следующим образом: дойзал (моногамная семья) - нек'и (родовая община) - ц'а (союз родовых общин) - тейп (род) - тукхум (племя) - к'ам (нация). Наиболее употребительные термины здесь - тейп и тукхум.
Тейп - это родоплеменная организация, состоящая из нескольких родовых общин (союзов общин) и имеющая общее происхождение от конкретного лица (рода). Любой чеченец обязан знать историю своего рода (семь и более поколений) и к какому тейпу он принадлежит.
Чеченский народ состоит примерно из 130 тейпов. Наиболее крупные и известные тейпы и их распространение отмечено на карте цифрами:
1. Чиннахой, 2. Беной, 3. Гендаргеной, 4. Гуной, 5. Билтой, 6. Маршалой, 7. Ялхой, 8. Харачой, 9. Пешхой, 10. Зумсой, 11. Чанти, 12. Чебарлой, 13. Терлой, 14. Белгатой, 15. Чермой, 16. Ригахой, 17. Энганой, 18. Саттой, 19. Дишни, 20. Курчалой, 21. Варандой, 22. Алерой.
В этом контексте говорить, например, об А. Масхадове (алерой) как о "всенародно избранном президенте" можно лишь условно. Есть и другие лидеры, чей авторитет более весом, например - главы тейпов (по-русски - старейшины, по-чеченски - тхамд), или религиозные авторитеты - устазы.

В свою очередь, тейпы объединены в 9-11 тукхумов ( их количество остается спорной темой в научной литературе): а'ккхи, нохчмахкхой, чебирлой, м'астой, терлой, шарой, шотой, нашхой, мялхистой, галай, лама'ккхи. Двенадцатым тукхумом иногда называют ингушей, чье происхождение , язык и обычаи имеют много общего с чеченцами.
Исторически тукхум - это военно-экономическое объединение определенной группы тейпов, часто не связанных между собой кровным родством, но решающих общие задачи защиты от нападений врагов и торгового обмена. Каждый тукхум говорил на определенном диалекте чеченского языка.
Этноконфессиональная структура может быть представлена следующим образом (от частного к общему): сельская умма (мюриды) одного вирда во главе с муллой - вирд во главе с устазом - тарикат (содружество нескольких вирдов во главе с шейхом) - суфийское сообщество тарикатов - единая мусульманская умма.
Устаз - не мулла, не мусульманский священник, читающий молитвы. Это святой, дословно: просветленный, богоизбранный . Ему поклоняются наряду с Аллахом и пророком Мохаммедом, что, кстати, принципиально отличает традиционный чеченский ислам от так называемого "чистого" ислама (фундаментализм, ваххабизм), исключающего культ святых. Тем не менее в Чечне есть немало сторонников "чистого" ислама, которых здесь воспринимают не иначе как проводников зарубежной арабской идеологии, чуждой местным социокультурным условиям.
Последователи каждого определенного устаза - мюриды - объединены в вирды, или секты. Каждый мюрид клянется в верности своему вирду, обязуется выполнять его волю. Создается своего рода орден, братство, живущее по своим специфическим духовным канонам, независимо от официального духовенства. В этом смысле авторитет муфтия Чечни А. Кадырова был ограничен по преимуществу своим вирдом и представительством духовенства республики во внешних сношениях.
В Чечне более десятка самостоятельных вирдов. Формально каждый чеченец должен иметь своего устаза - святого, быть членом определенного вирда - секты. Границы вирда могут не совпадать с границами тейпа. Помимо родовых барьеров, чеченцы разделены внутриконфессиональными (религиозными). В одной семье, члены которой, как правило, относятся к одному тейпу, могут проживать последователи разных святых, что вносит дополнительную напряженность в межличностные отношения.
Этнотерриториальная структура чеченского общества исследована меньше всего, однако имеет наибольший потенциал в перспективе урегулирования нынешней ситуации в Чеченской Республике. Она выглядит следующим образом (от частного к общему): куп (община) - сектор (союз нескольких купов) - сельская община (в границах села) - районная община (в границах административных районов) - республиканская община (все граждане, населяющие Чеченскую Республику).
Куп - это неформальная "десятка" семей, проживающих в одном селе (это чаще всего соседи и родственники), которые решают все проблемы своей улицы, квартала и т.д. Такие "купы" уже существуют практически во всех населенных пунктах Чечни как неформальные структуры. "Куп" возглавляет самый авторитетный житель "десятки" - "куп-да" . Из нескольких десятков "купов" образуются так называемые "сектора" (приблизительно 30 "купов" - один сектор, объединяющий около 300 человек). Лидеры "купов" избирают "юрт-да" - главу села. Смысл этой пирамиды суть институциализация "неформальной" власти - с целью возврата к традиционной организации (общинной) власти и управления, в которой уже не будет места ни лидерам бандформирований, ни "ваххабистским" агитаторам. Это прообраз местного самоуправления в его чеченском варианте, имеющий четкий вектор развития: на основе "юрт-да" (глав сел) избирается глава района и так далее вплоть до главы республики.
Стратегия урегулирования ситуации может базироваться на восстановлении исходных принципов устройства чеченского общества, а именно на возрождении социального института "куп", когда ячейкой социального устройства становится территориально-семейная община*. По сути, речь идет о чеченском варианте местного самоуправления. Преимущества этого пути заключаются, во-первых, в возможности обустройства чеченского общества "снизу" (а не "сверху" ), посредством объединений "купов" в сельские, затем районные и республиканские структуры власти. Во-вторых, уровень местного самоуправления не несет той политической и идеологической нагрузки, которая довлеет над властными структурами высшего звена. В-третьих, подобная структура чеченского государства будет в наибольшей степени соответствовать демократическим ценностям, которые не чужды чеченскому народу.

_____________________
* Из хорошо известных в отечественной социологии прецедентов можно вспомнить институт "махалля", который в настоящее время становится важным элементом государственного устройства в Узбекистане.

Возрождение института "куп" может осуществляться независимо от политических условий. При этом включение этого института в политическую структуру чеченского общества могло бы ускорить нормализацию ситуации в республике. Села, управление в которых строится на этих принципах, практически невозможно будет вновь "переключить" под влияние бандгрупп. В современной Чечне в настоящее время уже есть такие села (Кен-Юрт, Шалажи и некоторые другие).
По большому счету, роль федерального центра в становлении чеченской государственности по этому сценарию не является решающей. В конце концов, вопросы местного самоуправления по российскому законодательству автономны от централизованного управления.
Стратегической задачей федерального центра остается придание этой структуре управления особого правового статуса, конечно, в рамках законодательства Российской Федерации.
До последнего времени в Чечне не сложились элементы гражданского общества. Бандитская республика - это не только диагноз, поставленный российскими спецслужбами. Это социологический факт. Многолетняя (после 1991 года) независимость от России показала свою внутреннюю несостоятельность. Тейпы и вирды как социальные институты самоорганизации общества, к сожалению, выявили свою недостаточную эффективность. Актуальна угроза их серьезной деформации и даже исчезновения.
Именно вне Чечни - в Москве и некоторых других крупных городах - реализовался гражданский потенциал нации: образовалось несколько десятков общественных, общественно-политических организаций и движений, которые вправе рассчитывать на выражение воли чеченского народа.

http://www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=101&n=7