Кампания по десталинизации дала предсказуемый результат в виде заметного укрепления симпатий к Вождю Народов. Конечно, это симпатии даже не столько к «легенде о личности», сколько к «легенде о стране», которую эта личность возглавляла. Но не только это. За симпатиями к Сталину скрывается нарастающая готовность общества к новой модернизации страны.
Почему именно «сталинскую модернизацию» мы примеряем на себя, понятно: она является фактом нашего существования. Мы с ней соприкасаемся каждый день в своей практической жизни – на работе или в быту. Во всяком случае, так случается с почти каждым москвичом или петербуржцем, спускающимся в метро. А «модернизацию Горбачева» (а это тоже была попытка модернизации) мы, естественно, вспоминать не хотим.
Наше отношение к «сталинской модернизации» развивается в рамках некоего «треугольника ощущений», сторонами которого являются:
• Понимание неизбежности перемен, которое проникло даже в самые перекормленные слои нашего общества.
• Страх перед последствиями этих перемен, боязнь утратить привычный образ жизни.
• Недовольство элитой, ее отрывом от общества и управленческой неэффективностью.
Поэтому, вероятно, нарастающая любовь к абстрактному «Сталину» соседствует с нежеланием даже косвенно поддерживать радикальные силы в обществе, которые заявляют о том, что они готовы такую модернизацию начать. Наше общество раз за разом обходит в последний момент симпатиями, отдавая голоса тем, кого принято называть «никакими» и от кого никто особо уже давно ничего не ждет.
Мы боимся цены «модернизации», понимая, что ее неизбежно придется платить. И платить ее придется всем.
Под «ценой модернизации» нельзя понимать только репрессии. Хотя и это имеет значение. Ведь из пострадавших – а даже по наиболее «умеренным» цифрам это от 650 до 800 тысяч расстрелянных и больше двух миллионов отправленных в лагеря – лишь меньшинство из пострадавших можно отнести к тем категориям граждан, которые допустимо называть «элитой». Даже учитывая репрессированных по т.н. «кулацкой» и «национальным» линиям («польской», «финской», «немецкой» и т.д.), большая часть пострадавших была «обычными людьми». Такими же, как мы. И это страшная цена. И, конечно, перекладывая это на себя в масштабах отдельного «маленького» человека, мы боимся, что это заденет и каждого из нас. А статистические данные о том, что «в процентах» репрессировано было сравнительно мало, – подспорье невеликое.
Но «цена модернизации» – это понятие куда более широкое. Модернизация была не только экономическим и политическим явлением, но и социальным. В конце 1920-х годов начался коренной слом той социальной структуры, того образа жизни, которым страна жила долгие годы.
НЭП был удобен и комфортен почти для всех. НЭП был вообще довольно нетребовательным к людям. Не только к руководителям, которые постепенно погружались в то, что тогда называлось «обуржуазивание», а теперь – «коррупция», но ко всему обществу. Никаких сверхусилий ни от общества, ни от элиты нэповские времена не требовали. Надо было просто жить-поживать, да добра наживать, что, собственно, и отразил «любимец партии» Н.Бухарин в своем знаменитом лозунге «Обогащайтесь». А страна, тем временем, постепенно погружалась в пучину технологической деградации, утрачивая даже те технические компетенции, которые у нее были на конец Гражданской войны. Достаточно почитать, например, историю отечественного танкостроения. Или историю мучительного создания бомбардировщика ТБ-3, строившегося 5 лет, тогда как его предшественник ТБ-1 был создан практически мгновенно – всего за 9 месяцев. И было это – в 1925 году.
Воссоединение СССР с Дальневосточной республикой произошло менее 3х лет до этого. Ничего не напоминает?
И это в 1931 (а не, скажем, в 1925-м) году были произнесены страшные слова: «Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» . Да, конечно, Сталин ритуально говорил о царских временах, как о причине отсталости, но по сути это был приговор всей советской экономической и социальной политике предыдущих 10 лет, которые можно было смело назвать «тучными». Подобно годам нефтегазового гламура 2000-х.
Но, если сравнить страну в 1927 году и в 1939 году, то прежде всего в глаза бросится даже не разница в промышленном потенциале, хотя она колоссальна.
Главным было изменение социальной структуры общества и его образа жизни. Исчезли многие социальные категории, причем далеко не всегда в ГУЛАГ. Просто тем, что давало «хлеб с маслом» в период НЭПа, уже было не прокормиться. Почти как в рыночной экономике. Исчезали одни социальные институты, например, коммерческая торговля и разного рода «акционерные общества», метко описанные в «Золотом теленке», появились другие. Люди начали тратить деньги не только на что хватало и хотелось, но на что было «положено»: как тут не вспомнить добровольно-принудительную подписку на «Займы индустриализации». Они начали жить не «в свое удовольствие», а «как положено»: напомним хотя бы запрещение менять работу без согласия руководства предприятия. Стали без труда находить на карте новые города в местах, о существовании которых они ранее даже и не слышали. А демонстрировать свою зажиточность стало «не круто» не только номенклатуре, но и простым обывателям, если, конечно, они не были стахановцами и ударниками. Которые стали совершенно новой, неведомой дотоле и очень значимой, выделяющейся социальной категорией.
Да, конечно, обществу нравилось, что высшая власть «закрутила гайки» в отношении элиты и закрутила кроваво. Ведь чего сегодняшнее общество хочет от новой модернизации и от условного «Сталина»? Новых заводов и каналов? Новых городов? И этого тоже, но главное, чего ожидает общество, так это примерного и показательного наказания элиты, которая, как кажется обществу, «потеряла берега». Все остальное рассматривается как «приложение».
Но в 1930-е и обществу в целом пришлось взять на себя значительную часть бремени модернизации. Жизнь в эпоху «сталинской модернизации» стала быстрее и жестче. И не только потому, что начали наказывать за брак, за халтуру, за разгильдяйство, за даже мелкие хищения (пресловутый «закон о трех колосках»). Общество в целом начало жить в новых стандартах требовательности к себе. И, надо отдать должное, – у СССР тогда это вполне поучилось.
Не этой ли «цены модернизации» мы боимся больше всего? Больше угрозы «широкомасштабных репрессий», про которые, чем больше рассказывают радикальные либералы, тем меньше в них верится, даже если часть того, о чем говорят люди типа Гозмана и Надеждина, – правда? Мы же все понимаем, что «завинчивание гаек» коснется не только нашей «элитки», действительно показывающей нарастающие признаки системного разложения, но и всего общества, которое вполне наслаждалось социальной и правовой нетребовательностью «постсоветского НЭПа».
Однако есть обстоятельство, которое наша элита, пребывающая в святой уверенности, что наше общество, мечтая о «сталинской модернизации», никогда ее не выберет, недооценивает.
Россияне уже в массе своей едят «что положено», отдыхают «где положено». Общество находится под нарастающим налоговым бременем. Началась – конечно, на базе рыночных механизмов – глубокая перестройка социальной структуры общества, которая, можно не сомневаться, избавит нас от значительной части профессий, к которым мы привыкли за последние – тучные – года. Начиная от бесчисленных «финансовых аналитиков», а закачивая визажистами и консультантами по шоппингу.
Центр экономического роста начинает смещаться из Москвы, а отъезд из столицы в провинцию «за карьерой» уже не считается зазорным. Да и темп жизни даже в прежде вальяжной столице стал явно убыстряться, причем на фоне снижения потребностей и амбиций.
А тут еще воссоединение с Крымом доказало «несмертельность» перемен. То есть, конечно, проблемы появились, но выжили же…. Этот сдвиг в «стратегической ментальности» россиян, с 1991 года живших исключительно в парадигме «лишь бы не было хуже», еще только предстоит полноценно оценить.
Иными словами, наше общество ощущает нарастающее бремя модернизации, не видя самой модернизации. И, наблюдая за «праздником жизни» элиты, оно справедливо требует от власти «выравнивания» социального бремени. То есть ситуация почти идеально встраивается в общественную «мечту» о «сталинской модернизации». Посему нельзя исключать, что общество, глядя на элитариев-нэпманов, все же решит, что возможные издержки модернизации вполне допустимы.
Со всеми вытекающими последствиями.
Дмитрий Евстафьев
Комментарии
Обычное обострение.
Пропейте таблеточки и будет вам спокойствие.
13 января 1937 г.
Здравствуйте, дорогие товарищ Сталин! Наш любимый вождь, учитель и друг всей счастливой советской страны. Дорогие товарищ Сталин! Я шлю Вам свой горячий и сердечный привет и желаю Вам лучших успехов в жизни Вашей, быть здоровым навсегда. Я хочу Вам описать мою невеселую жизнь.
Дорогие тов. Сталин! Я слыхала по радио в Ваших речах, Вы говорили, что в Советском Союзе жизнь детей очень хорошая, они учатся в школах, широко открыты им двери в школу. Это, конечно, верно, дорогие товарищ Сталин.
Дорогие Иосиф Виссарионович, я и мой брат Александр не в силах ходить в школу. Потому, что, товарищ Сталин, питания у нас нет. Корову и лошадь у нас уже отобрал Куриловский сельский Совет в 1935 году, И вот уже второй год мы живем без коровы и лошади. Теперь у нас в настоящее время нет никакой скотины ввиду того, что сельский Совет неправильно на нас наложил налог. Он учел, что отец мой ездил под извозом, но то все неверно. Отец мой не ездил, и наложили неправильно — все ложно, Одного налогу было положено 900 рублей, а всего было наложено больше двух тысяч рублей. Такой большой налог мы уплатить не в силах.
Дорогие Иосиф Виссарионович! В колхоз мы не вступили потому, что отец мой инвалид, он сражался на двух войнах и потерял там все свое здоровье, и так что работать в колхозе не в силах. А единолично жить тоже неважно, не только неважно, но даже плохо. Но мы работаем не торопясь, помаленьку. Земли мы в настоящее время не имеем, сдали в колхоз в 1936 году. Дорогие товарищ Сталин, в школу нам ходить очень невозможно, так как нет питания, и к тому же у нас очень сильное малокровие. Дорогие товарищ Сталин! Так вот, товарищ Сталин, любимый наш вождь, я Вам описала свою жизнь. Надеюсь на Вас, любимый вождь счастливой страны, что Вы не оставите мою просьбу. Пишите, пожалуйста, дорогой товарищ Сталин, мне ответ, я буду ждать с нетерпением.
Мой адрес: г. Макарьев на Унже Ивановской области, Куриловский сельсовет, деревня Илейкино, Швецова Нина Васильевна. Н. Швецова (мне 12 лет). ЦГАНХ СССР — Ф. 478. - Оп. 3 — Д. 3237. - Л. 48-48 об,49.
6 марта 1934
"Мы живем как дикари, как первобытные люди. Но мы живем так некультурно, не потому, что мы не умеем жить, нет, дорогие товарищи, Молотов, Куйбышев и Каганович, у нас не хватает средств... Теперь дорогие товарищи прошу вас вы живете хорошо, у вас и хлеба хватает и питание хорошее и жалование приличное, у вас есть что и обуть и одеть... Вы живете в хорошей жизни. А у меня и моей семьи нет ни обуви, ни одежды, ни хлеба, ни квартиры хорошей"
ГАРФ. Ф.Р-5446. Оп.82. Д.27 Л.28. Кат.86 Письмо анонимных авторов В.М. Молотову (датировано маем 1931 г.)
ПОМОГИТЕ!!!
Товарищ МОЛОТОВ, дело обстоит с рабочим бытом в городе Зиновьевке на Украине очень плохо, рабочие чуть ли не устраивают стачек. А почему? Потому, что деньги (зарплата) не выплачиваются уже два месяца, питание очень плохое. Кормят кулишом с прусаками, хлеба дают очень мало, в ЦРК нет ничего, все рабочие оборвались, одежды нет где купить, жиров уже более года не видим. Сейчас под гнев рабочих, наверное, работает контрреволюция.
Начали развиваться хулиганство, самоубийства и бандитизм. Одним словом, тянут с рабочего последние соки. Цены очень вздорожали на все продукты и самую мелочь в 100 и более раз (например, пачка табаку - 7 копеек, чтобы достать ее, надо дать 1 рубль - 1 рубль 20 копеек, побриться - 70 копеек, 1 пуд картофеля - 20 рублей, 1 бутылка масла подсолнечного - 8 рублей, 1 бутылка керосину - 2-3 рубля)...
Между тем все партийцы на государственных должностях кушают в особой столовой при закрытых дверях с милиционером.
... Уверяем, что 50-60% рабочей молодежи больны туберкулезом, расшатали свое здоровье до нельзя большего.
ГА РФ. Ф. Р-5446. Оп. 89. Д. 17. Л. 22-24. Письмо рабочих В.М. Молотову
5. XII. 31 року, город Днепропетровск
... Я сейчас приведу пример, чем пользуется рабочий из лавки Ц.Р.К. на месячный паек: сахару 1400 грамм и рыбы сырой соленой 2000 грамм и макарон 500 грамм - вот и все, что получит рабочий на месячный паек. Так как вы думаете - можно ли жить? Безусловно, нет.
Горсовет знает.
Но на это я скажу просто, конкретно, что если какой-либо рабочий выскажет что-нибудь из этих дефектов, то ему пришьют здесь и правый, и левый уклон, и разлгильдяйство, а еще лучше - контрреволюцию; из этого Вам понятно, почему молчат...ГА РФ. Ф. Р-5446. Оп. 89. Д. 20. Л. 1-2об. Письмо М. И. Калинину публикуется с сохранением стилистических и орфографических особенностей оригинала
Февраль 1930г.
Дорогой товарищъ Михаил Иванович
Жизнь рабочаго тяжела. Жены обедать недаютъ, уходятъ с 5 часовъ утра захлебом, мясом, картошками и приходят домой около четырехь часов ито принесеть не-все есть нечего я всегда голодный а дети босые и голодные съ каждымъ днем все хуже-хуже — мужикъ на-базар ничего невезетъ, что будем делать. Надежда на Вас. Уважающий вас рабочий изъ завода Ленина. Помогите намъ.
Дорогой Иосиф Виссарионович!
Я домохозяйка. В настоящее время живу в г. Нижнем-Тагиле по ул. Дзержинской д. 45 кв. 10. Прасковья Степановна Клементьева. Имею мужа и двоих сыновей, возраст 3,5 года и 9 месяцев. Я всю жизнь стремлюсь изучить военное дело, но у меня положение неважное, двое маленьких ребятишек, кроме мужа никого родных и родственников не имею, значит и ребят оставить совершенно не на кого. Правда, постарший сын у меня ходит в садик - 4, где хорошо поправился и хорошо развивается, а вот с меньшим Боренькой положение очень серьезное. Кормить ребенка совершенно нечем. Раньше хотя при консультации работала молочная кухня. Теперь она закрыта. Готовить не из чего. Все магазины пустые, за исключением в небольшом количестве селедка, изредка если появится
колбаса, то в драку. Иногда до того давка в магазине, что выносят людей в бессознательности.
Иосиф Виссарионович, что-то прямо страшное началось. Хлеба, и то, надо идти в 2 часа ночи стоять до 6 утра и получишь 2 кг ржаного хлеба, белого достать очень трудно. Я уже не говорю за людей, но скажу за себя, я настолько уже истощала, что
Иосиф Виссарионович, может быть еще где есть нехорошие люди и вот приходится так страдать. Напишите мне, Иосиф Виссарионович
Клементьева П. С. Поступило в ЦК ВКЩб) 2 февраля, 1940 г.
РГАЭ, ф. 7971, оп. 16, д. 77 л. 98, 99. . В. Игнатьева - ЦК ВКП(б)
Уважаемые товарищи!
Я хочу рассказать о том тяжелом положении, которое создалось за последние месяцы в Сталинграде. У нас теперь некогда спать. Люди в 2 часа ночи занимают очередь за хлебом, в 5-6 часов утра в очереди у магазина? 600-700-1000 человек. Когда вечером возвращаемся с работы, в хлебных магазинах хлеба уже нет. По вечерам они совершенно не торгуют хлебом. В центре Сталинграда имеется хлебный рынок, но там тоже ларьки закрывают в 7 часов вечера и не всегда бывает хлеб.
В городе нет дежурных магазинов, которые бы торговали до 3-4 часов ночи. Спрашивается, когда же рабочему человеку покупать хлеб и может ли он, особенно женщины-матери, оставлять детей на весь день голодными без хлеба и сами вынуждены работать натощак, не считая того, что перекусишь немножко в цеховой столовой, да и здесь хлеб к обеду не всегда подают.
На рынке у нас творится что-то ужасное. Мясо кг стоит 25-30 руб. картофель? 50-60 руб. ведерко. Кислая капуста? 3 руб. блюдечко, пшено? 2 руб. 50 коп." 3 руб. стаканчик, яйца" 15-16 руб. Молоко - 7-8 руб. литр и т. д. Мы не видели за всю зиму в магазинах Сталинграда мяса, капусты, картофеля, моркови, свеклы, лука и др. овощей, молока по государственной цене. Мы не видели за всю зиму в магазинах Сталинграда мяса, капусты, картофеля, моркови, свеклы, лука и др. овощей, молока по государственной цене. Одним словом, люди точно с ума сошли Знаете, товарищи, страшно видеть безумные, остервенелые лица, лезущие друг на друга в свалке за чем-нибудь в магазине и уже нередки у нас случаи избиения и удушения насмерть. В рынке на глазах у всех умер мальчик, объевшийся пачкой малинового чая.
Нет ничего страшнее голода для человека.
Дожили, говорят, на 22 году революции до хорошей жизни, радуйтесь теперь!
Меры надо принимать немедленно и самые решительные, пока еще <народ) не взорвался.
Игнатьева Вера, член ВКП(б) " Сталинград, Верх(ний) пос СТЗ, 261-й дом, кв. 10.
РГАЭ, ф 7971, оп 16, д 78, л 92-93
Комментарий удален модератором
Т.н. ужасные сталинские репрессии коснулись 1-1,5% населения СССР, что является обычным процентом для государства такого размера.
Да надоело просто утираться от плевков амеров.
Пусть теперь они поутираются.
Я слышал госдеп срочно отзывает из декретного отпуска г-жу Псаки. Будет выступать с ребенком на спине.