Потсдамский менуэт

Гром войны сменился нежными звуками менуэта. Дым и пыль сражений за Сиди-Барани, Сталинград и Аахен рассеялись, и перед глазами, словно мираж, раскинулись зеленые стриженые лужайки у дворца Сан-Суси. Помимо этого дворца там есть и другой - большой и уродливый, и симпатичное небольшое озеро. Именно здесь, в Потсдаме, летним вечером собралась Большая тройка - послушать концерт.

 Символика и флейта

В свое время в залах Сан-Суси, выдержанных в его любимом стиле рококо, король Фридрих Великий играл на флейте (он был неплохим музыкантом), и, гуляя по регулярному парку вокруг дворца, замышлял искусные интриги, призванные запутать и разделить его врагов. С тех пор Потсдам во многом символизировал Германию. 21 марта 1933 года, передавая власть нацистам (церемония проходила в здешней гарнизонной церкви), старый фельдмаршал Пауль фон Гинденбург призвал их управлять страной «в духе Потсдама». Теперь эта церковь превратилась в ein Trümmerhaufen - груду развалин.

На краю парка Сан-Суси сохранились до наших дней бревенчатые дома, - милые своей старомодностью - построенные королем Фридрихом-Вильгельмом III для своих русских музыкантов. Теперь в них квартируют красноармейцы. Рядом проходит дорога, на которой тридцатилетнего Джона Куинси Адамса (John Quincy Adams), - первого посланника США при прусском дворе - ехавшего к месту назначения, остановил гвардейский офицер. Когда Адамс представился, прусский гвардеец осведомился: что это за государство такое - Соединенные Штаты, и где оно находится?

Сегодня главным человеком в Потсдаме стал человек «низкого происхождения» из миссурийской глубинки по имени Гарри Трумэн. Потомок Мальборо Уинстон Черчилль и советский диктатор Иосиф Сталин попросили президента США председательствовать на конференции «Большой тройки». Как-то после официального банкета для своих коллег Трумэн сел за фортепиано и сыграл им менуэт. В комнате незримо присутствовал и один немец - автор музыки Людвиг ван Бетховен, ненавидевший прусский дух.

 «Волга-Волга»

Иосиф Сталин пришел на банкет, устроенный Трумэном, в мундире цвета хаки с алыми погонами и золотой звездой Героя Советского Союза на кителе. (Маркс, увидев его, наверняка проворчал бы в бороду что-то неодобрительное, но Энгельс, не чуждый щегольству, наверняка оценил бы эту красивую униформу).

Черчилль, у которого сталинский мундир в Ялте вызвал острую зависть, вспомнил, что почетное звание Лорда-хранителя Пяти портов дает ему право носить военную форму такого же светло-бежевого цвета, и не преминул надеть ее на банкет. Трумэн появился в коричневом деловом костюме. Из других 15 приглашенных все, кроме адмирала Уильяма Д. Леги (William D. Leahy), тоже были в штатском.

После ужина за фортепиано сел сержант армии США Юджин Лист (Eugene List). Его отец  родился в России и в своих краях считался лучшим танцором; люди из соседних деревень приглашали его сплясать на свадьбах и крестинах. Правда, выступить перед самим царем ему не удалось.*

При составлении программы концерта Лист уделил особое внимание Сталину: он сыграл Чайковского, три прелюдии Шостаковича, несколько волжских, кавказских и казачьих народных песен. Сталину исполнение понравилось. Он подошел к Листу, пожал руку, выпил за его здоровье и попросил сыграть что-то еще. Потом Сталин и Трумэн уединились в углу с личными переводчиками - Чарльзом «Чипом» Боленом (Charles ("Chip") Bohlen) из Госдепартамента и Владимиром Павловым, сопровождавшим Молотова на Сан-францисской конференции. Черчилль, осведомленный о повадках Трумэна, «разбил» этот тет-а-тет, попросив Листа сыграть «Миссурийский вальс». Президент сразу же весь превратился в слух. Затем, переполненный дружелюбием и бурбоном, он сел за рояль и исполнил менуэт. Черчилль и Сталин с энтузиазмом аплодировали.

 Обмен любезностями

Банкет у Трумэна несколько оживил ход конференции, начавшейся без спешки, ни шатко ни валко. Первым на самолете в Германию прибыл Трумэн. Чуть позже прилетел Черчилль. Сталин опоздал на сутки - он ехал на поезде. По пути его следования русские приказали задернуть занавески и закрыть ставни во всех домах. Немцам не разрешили увидеть человека, чьи солдаты перебили больше половины «молодых волков» Гитлера. Трумэн проехал по Берлину в открытом автомобиле. Среди руин он наверняка заметил нечто знакомое: статую барона фон Штойбена - немца, обучавшего армию Вашингтона в Вэлли-Фордж. Этот памятник, стоящий сегодня в Потсдаме (его в знак благодарности подарило Германии правительство США) - точная копия монумента, украшающего Лафайет-сквер напротив Белого дома.

Затем Черчилль и Сталин по очереди нанесли визиты Трумэну. Сталин остался на обед. Двум самым могущественным людям на планете подали печенку с луком. На следующий день уже Черчилль и Сталин пригласили пообедать Трумэна. Он сначала отправился к британскому премьеру - пешком, по тенистым аллеям потсдамского парка. Черчилль вместе с дочерью Мэри встретил «соседа» на лужайке перед своей резиденцией; Трумэн в знак приветствия приподнял шляпу. Примерно в три часа дня президент отправился наносить второй визит - к Сталину. Тот, зная, что его гость уже пообедал, приготовил легкое угощение. В меню были «икра, мясо и рыба» - самый минимум по стандартам русских банкетов. Журналисты отметили, что обед прошел «в дружественной обстановке».

 В логове зверя

Поначалу в Потсдаме Черчилль выглядел усталым, - почти больным - хотя после предвыборной кампании ему удалось выкроить неделю для отдыха в Андайе. В первую ночь он не мог заснуть - мешал лязг подковок на сапогах британских часовых, мерявших шагами двор под его окном.

На следующий день часовым велели переобуться в ботинки на каучуковой подошве и держаться подальше от премьер-министра. Впрочем, его немного приободрила поездка в Берлин.

Несколько лет назад Черчилль пообещал, что загонит нацистского зверя в его логово. И вот на прошлой неделе он пришел к закопченным руинам гитлеровской Рейхсканцелярии. Черчилль - массивный, безмолвный, торжествующий - постоял на том месте, где «этого выскочку» последний раз видели живым. Несмотря на смрад, он спустился в заваленный мусором бункер - последнее пристанище Гитлера и Евы Браун. Там, где, как считается, было сожжено тело фюрера, Черчилль задержался надолго, в глубокой задумчивости. Потом он отвернулся, опустил голову; сложил пальцы правой руки буквой V.

В Тиргартене для смотра были выстроены британские войска. Когда подъехал Черчилль, из группы солдат раздались приветственные возгласы. Премьер подумал, что они адресованы ему, и вновь поднял руку с указательным и средним пальцами, сложенными в виде V - символа победы. Потом, однако, Черчилль услышал, что солдаты кричат: «Эттли! Эттли!» Он тут же опустил руку, насупился, сердито глядя прямо перед собой. Ехавший в следующем джипе вице-премьер - лейборист Клемент Р. Эттли  (Clement R. Attlee) - с улыбкой помахал солдатам.

 За закрытыми дверями

Каждое утро в 11 часов Вячеслав Молотов, Джеймс Ф. Бирнс (James F. Byrnes) и Энтони Иден проводят совещание за закрытыми дверями. Именно советский наркоминдел, новый госсекретарь США и глава британского Форин-офис проделали основную работу в первую неделю конференции. (Иден чувствует себя плохо, и Черчилль даже попросил его жену вылететь в Потсдам, чтобы поддержать мужа. Недавно стало известно, что один из их двоих сыновей пропал без вести на Бирманском фронте; к тому же, британского министра иностранных дел по-прежнему беспокоит язва желудка).

Среди пунктов окончательной повестки дня, несомненно, будут фигурировать вопросы об участии России в войне против Японии и оккупационном режиме для Германии. То же самое можно сказать об общей проблеме разделенной Европы и голубой мечте Гарри Трумэна добиться того, что не удалось Франклину Рузвельту - выработать по-настоящему единую линию «Большой тройки» в Европе, а затем, когда придет время, и в Азии.

Некоторые говорят, что Трумэн привез в Потсдам «чертежи» будущего устройства Европы; другие - что большую часть конкретных вопросов, естественно, поднимают Черчилль и Сталин. Но что происходит на самом деле, не знает никто. За первую неделю конференции изнывающие от любопытства 150 журналистов, обосновавшиеся в Берлине, не получили из Потсдама никаких политических новостей. Страдая «профессиональным заболеванием» - неспособностью просто сказать, что ничего точно не известно - они лезли из кожи вон, чтобы изобразить что-то на пустом месте. В общем и целом, репортажи из Потсдама за прошедшую неделю не делают чести мировой прессе.

Корреспонденты обоснованно сетуют: Трумэн и Черчилль могли бы убедить скрытного «дядюшку Джо» Сталина распространять с разумными временными интервалами коммюнике об общем ходе работы конференции. На деле, однако, «тройка» сейчас не больше изолирована от прессы, чем Рузвельт и Черчилль во время их саммитов - не говоря уже о «белом безмолвии», окружавшем конференции в Тегеране и Ялте. Главное отличие Потсдама заключается в том, что на месте событий находится больше репортеров.

 За сценой

Однажды «Большая тройка» пала жертвой собственных мер безопасности. Во время заседания участники услышали недалекие взрывы. Что случилось - неужели «вервольфы» вышли на охоту? Они послали одного из помощников узнать в чем дело. Тот потратил целый час на то, чтобы пройти через русские посты, расставленные на потсдамских улицах через каждые 100 метров, и выяснить, что виновник происшествия - 502-я саперная рота армии США. Солдаты подрывали оставленные немцами мины замедленного действия.

Это был не единственный «шум за сценой». Французы, к примеру, были возмущены тем, что их оставили за бортом конференции, и опасались, что «тройка» проявит излишнюю мягкость по отношению к Германии. Парижская Le Canard Enchainé кликушествовала: «В Потсдаме немцы делят союзников на четыре «зоны оккупации»».

Английские, французские и даже немецкие домохозяйки судачат по поводу историй о клубнике, бифштексах, швейцарских часах и прочей роскоши, которой окружила себя «Большая тройка» и ее свита. Впрочем, в разбомбленном Кройдоне миссис Джин Бакстер, стоя в очереди за продуктами, высказала другое мнение: «Если все это поможет им решить, как сделать наш мир лучше, мне не жалко».

 Столпы нового мира

Добиваются ли участники каких-либо результатов? В сжатом коммюнике американской делегации утверждается, что да. И на личном уровне они вроде неплохо ладят друг с другом, а это может иметь огромное значение - особенно установление контакта между Трумэном и Сталиным, ведь это их первая встреча. Американский президент уже провел вместе с ним почти столько же времени, сколько Рузвельт в Тегеране и Ялте (12 дней в общей сложности). При этом Потсдамская конференция может продлиться и три недели.

Из того немногого, что нам пока известно, можно сделать лишь вывод о том, то в нашем (не столь уж дивном) новом мире ценятся еда, вино и музыка - и некоторые из его обитателей выходят к ужину в бежевых мундирах.