Добрая сказочка на ночь

Пять лет назад режиссер Роланд Эммерих выпустил на экран фильм-катастрофу “Послезавтра”, в котором он попытался привлечь внимание к новым для нас аспектам взаимоотношений с природой. В некотором смысле это кинематографический “Последний день Помпеи” – модель общества, переживающего практически мгновенную гибель.

В этом фильме в Северном полушарии за считанные дни меняется климат: оно покрывается толстой ледяной корой, и от статуи Свободы остается только торчащая надо льдом голова да рука с факелом. Такой переход не может быть гладким, ну вот и всякие массово-трагические события.

Не бог весть каких художественных достоинств фильм внимание привлек. Его обсуждали, о нем (на темы поставленных в нем вопросов) спорили. В том числе и о научной стороне. И вывод по научной стороне был такой: показанные события практически нереальны, климатические катастрофы развиваются долго, десятки и сотни лет, и, если придется, люди успеют как-то к ним приспособиться.

Мы и сейчас, в связи с глобальным потеплением, живем в условиях катастрофы. На Гренландии построено так называемое Хранилище Судного Дня, туда серьезные мужики на случай глобальной гибели загружают генофонд растительного мира для тех, кто, возможно, придет после нас через сотни или даже тысячи лет после климатической катастрофы, когда она минует и начнется, так сказать, период восстановления народного хозяйства. Вот только эти люди и заняты довольно угрюмым трудом, а у всех остальных – танцы-шманцы. Быстро только кошки родятся. Но!

В последних числах прошедшего октября в Финляндии состоялась международная научная конференция, посвященная изменениям климата (BOREAS conference). 31 октября с сенсационным докладом на ней выступил профессор Уильям Паттерсон из канадского университета Саскачевана. Ему удалось создать уникальный инструмент для прецизионного изучения климатических изменений. Это робот-микротом, умеющий делать сверхтонкие срезы с исследуемых образцов, – например, с раковин древних моллюсков. Этот срез, как оказывается, может рассказать в подробностях о физических условиях в той среде, в которой он сформировался. "Мы можем, к примеру, установить температуру в середине июля 400 миллионов лет назад", – объясняет Паттерсон возможности новой методики исследования. Более того, можно проследить за ее дальнейшими чуть ли не ежедневными изменениями! Утрирую, конечно.

Новую методику Паттерсон применил к катастрофическому похолоданию в конце плейстоценового периода, в результате которого теплый и мягкий климат Европы на 1300 лет сменился оледенением. Считается, что эта катастрофа произошла в результате прорыва естественной дамбы, отделявшей гигантское ледниковое озеро на месте нынешних Великих Озер в Канаде от Гольфстрима. Это нарушило термохалинные процессы во всей Атлантике.

До сих пор считалось, что само похолодание длилось всего лишь десять лет. В геологических масштабах времени это есть мгновенная катастрофа.

Однако и это представление о мгновении в истории перевернуло исследование Паттерсона. Сделанные им прецизионные измерения температурных изменений в ходе данного оледенения привели его к выводу, что оно наступило в 20 раз быстрее – за 6 месяцев. Это уже гораздо ближе к фильму Эммериха, и является первым научным результатом (если не считать падения астероида 65 млн. лет тому назад, когда вымерли динозавры), демонстрирующим нам, сколь хрупка может быть судьба не только отдельной человеческой индивидуальности, но и всего человечества. Он показывает, что глобальная катастрофа может развиваться чрезвычайно быстро. Даже без астероидов. Это меняет не только естественно-научные, но и все наши философские представления о наших взаимоотношениях, выражаясь высоким штилем, с господом Богом. И меняет довольно радикально. Разные это все-таки вещи – жизнь в глобально-устойчивом, спокойном мире, к которому мы привыкли за многие тысячи лет, и жизнь в мире, полном угроз и катастроф, ибо разные смыслы подсказываются жизни в столь разных мирах.

По мере накопления знаний об истории планеты на больших промежутках времени, возникли и ширятся представления о том, что Земля, наша прекрасная голубая планета, скорее для жизни неблагоприятна, чем благоприятна. Минимум 15 глобальных вымираний случилось за историю биосферы, и лишь одно из них – по внешней причине (астероид). Причины всех остальных – чисто земные. Возможно, они коренятся в фундаментальных свойствах самой жизни. Профессор Питер Уорд из Принстонского университета вообще считает Землю планетой, для жизни непригодной. Он ее ассоциирует не с Геей – богиней древнегреческих мифов, а с чудовищем тех же мифов – Медеей, пожирающей своих детей. Мрачно, конечно, но возможно и верно, что жизнь, “переваривая” природу в собственных интересах, производит в ней такое истощение и такую деградацию, что она становится просто неспособной поддерживать какую бы то ни было организацию.

Ученые уже не раз заявляли об опасности исчезновения человека с лица планеты в результате климатических изменений. Но у Уорда эти прогногы находятся на пределе мрачности: "Гипотеза Медеи гласит, что жизнь фактически делает нашу планету непригодной для проживания". В лучшем случае, по его мнению, она вернётся к микробной жизни, каковая и господствовала на ней львиную долю всей истории биосферы.

…Энрико Ферми задал когда-то простодушный вопрос: “Если Вселенная битком набита жизнью в высших формах, то почему мы не видим ее вокруг себя?” “Да вот потому и не видим” – отвечает ему Уорд.