Русские не сдаются

Война и плен – понятия неразрывные. Почему русским нельзя сдаваться врагу и сдавать свою страну

Рассказывают, что когда русские солдаты во время Северной войны со Швецией попадали в плен, то по приказу шведского короля и ярого русоненавистника Карла XII (он мечтал ликвидировать российскую государственность и разделить Россию на семь княжеств, в одном из которых правил бы Мазепа) им отрубали правую руку, чтобы они уже больше не могли бы поражать шведов на поле боя. Потом этих одноруких солдат царь Пётр обменял на шведских пленных и назначил их… капралами в войска! Для чего? – да для того, чтобы глядя на них, никто бы уже из русских солдат не сдавался бы в плен к врагу. Плен… это тяжелейшее испытание для любого военнослужащего из любой армии в мире. По сути – это рабство. В исторической науке есть гипотеза, что само это общественное явление – рабство на заре человеческой истории возникло первоначально как форма пребывания военнопленных в стане тех, кто их взял в плен. Там пленных заставляли работать на победителя в качестве дармовой рабочей силы на самых вредных и тяжёлых работах, они были лишены всех прав и человеческого обращения, и это ещё было хорошо, ведь до появления рабства пленных убивали, а в диких племенах их просто съедали. Вспомните судьбу английского мореплавателя Джеймса Кука, который попав в плен к канакам на Гавайских островах, был ими съеден… (Высоцкий ошибался в своей известной песне, когда утверждал, что Кука съели аборигены Австралии, у австралийцев, надо признать, людоедства не было). Так появилось рабство, то есть подневольный труд без вознаграждения, только за миску похлёбки, и первыми рабами были вражеские пленные, а потом уже рабство в древних государствах распространилось и на своих бесправных граждан. В античном мире и в средние века не было никаких договоров или соглашений между воюющими странами относительно судьбы пленных. Конечно, их меняли на своих пленников, или отпускали за выкуп, но чаще всего их судьба была горька, их продавали в рабство на невольничьих рынках, особенно этим была известна Золотая Орда, где в городе Сарае на Ахтубе (южнее современного Волгограда) был самый большой в Европе рынок рабов. От тех времён сохранилась красивая легенда об Авдотье-рязаночке, простой русской женщине из-под Рязани, которая сама пошла в Золотую Орду к хану, чтобы выпросить у него своих родственников, попавших в плен после очередного набега ордынцев. Она попала к хану и владетель ордынцев, которому понравилась молодая и красивая женщина, предложил стать ей его женой (то есть попасть в ханский гарем) и за это он отпустит из плена одного её родственника, а какого – ей было предложено выбирать самой: мужа, сына, или брата. Авдотья-рязаночка выбрала брата, так как умно сказала хану, что мужа она может найти и другого, сына тоже может родить другого, а вот брата другого у неё не будет. Хан был так восхищён этим умным ответом и проявлением родственной любви, что всегда ценилось на Востоке, что отпустил из плена весь рязанский полон и её саму!

Но так, к несчастью, бывало далеко не всегда. Чаще всего пленные, став рабами, отправлялись на галеры простыми подневольными гребцами, так как корабли в те времена двигались мускульной силой гребцов. Пленных приковывали цепями к этим громадным вёслам и они разделяли участь корабля. Если корабль шёл ко дну, поражённый тараном противника, то несчастные рабы погибали вместе с кораблём… Но чаще всего они довольно скоро умирали от непосильного тяжелейшего труда. Так что рабов требовалось много, а за рабами, т.е. за пленными постоянно отправлялись набеги кочевников на русские земли. Самым известным в истории стал русский пленник Иван Исаевич Болотников, который был «боевым холопом» (т.е. военным слугой) у князя Телятевского, был взят в плен крымскими татарами и продан на галеры туркам. Ему повезло, его корабль захватили на абордаж германцы, а он, выдав себя за католика, сумел освободиться в Италии. На Руси же в это время началось «смутное время», воспользовавшись этим Болотников вернулся на Русь, сумел войти в доверие к очередному Лжедмитрию, и был назначен им воеводой. Дальше он со своим войском из восставших крестьян и казаков дошёл до Москвы, но Москву взять не смог, оборонял Калугу и Тулу, но принуждён был сдаться царю Василию Шуйскому. Впоследствии казнён. Согласитесь, это был сильный человек! Обычно, после каторги на галерах, пленник совершенно бывал сломлен и морально и физически, а вот Болотников нашёл в себе силы возглавить войско восставших и чуть не взял Москву! Так что «русских мало убить, их ещё и повалить надо!», – как говаривал прусский король Фридрих Великий после очередного поражения от русских войск.

В старину русские воины очень редко сдавались в плен, пленными чаще всего становились гражданские лица из простого сельского населения, которых массами угоняли захватчики. Русские же воины сражались отчаянно до конца, бывало, убивали себя, чтобы не сдаться врагу. Характерный пример этому – оборона Смоленска от поляков в годы Смуты, когда последние защитники крепости в июне 1611 года взорвали себя в соборе, после того, как войска короля Сигизмунда ворвались в город. Лишь немногие сдались, как к примеру воевода Михаил Шеин, который тоже сражался отчаянно, но был вынужден сдаться, когда весь город уже был захвачен, а у него оставалась только одна из башен крепостной стены, в которой укрывались мирные жители и вся его семья. Но его ждала тяжёлая участь, его мучили в плену, унижали, возили привязанным в открытой телеге по улицам Варшавы, а поляки кидали в него камни и грязь.

Очень малым количеством русских пленных характеризовалась и война 1812 года с Наполеоном. Это отмечали сами французские военные, особенно после Бородинской битвы. А французам была нужна рабочая сила и они стали массово брать в плен простых граждан Москвы, обвиняя их в поджигательстве города (хотя точно известно, что такого приказа не отдавал ни Кутузов, ни губернатор Москвы Ростопчин). А чтобы сломить дух сопротивления у жителей Москвы, то по приказу французского маршала Даву (назначенного Наполеоном комендантом Москвы) стали устраиваться массовые казни московских горожан, расстрелы, чему есть множесво свидетельств. Французские войска, после своего отступления из Москвы, гнали с собой большое количество русских пленников из гражданского населения (вспомните судьбу Пьера Безухова из эпопеи «Война и мир» Льва Толстого), которые первыми и умирали от холода и голода. Отставших обессиленных пленных (если их только не успевали освободить наши партизаны) «просвещённые европейцы» добивали… Таково вообще было отношение Европы к русским – нас никогда не считали в Европе за людей, это нужно знать нашим солдатам и сейчас, и не сдаваться в плен к бандеровцам, ведь бандеровцы полагают себя «истинными европейцами», а соответственно – считают русских «низшей расой» – термин, придуманный пропагандой Геббельса в годы германского нацизма в отношении всех вообще славян. И как, вероятно, радуются сейчас подданные «гетмана» Зеленского, что их-то Европа, наконец, признала «европейцами» и им дозволено погибнуть на поле боя за интересы этой самой Европы. Достойная участь, сравнимая с участью цепного пса, погибающего за интересы своего хозяина! А вот мы – русские, как были в глазах европейских идеологов «низшей расой», так до сих пор и остались.

Не сдавались русские солдаты и матросы в плен к тем же французам и англичанам и во время Крымской войны середины 19-го века, при обороне Севастополя. Когда интервенты врывались на разбитые бастионы города то находили там только трупы наших воинов, павших до последнего человека. После разрущенный город был покинут и русские войска ушли на противоположную сторону бухты, не оставив врагу ничего, чем можно было бы поживиться. Не сдавались русские солдаты и во время русско-турецкой войны 1878-79 годов, ведь они знали, что озверевшие турки перерезают горло всем русским пленникам, если те отказываются переходить в мусульманство. Знаменитый русский святой Иван Воин, которому строились храмы и писались иконы – это обобщённый образ русского воина, что, попав в плен к туркам не сменил своей веры и был казнён ими.

Для предотвращения возможных зверств и бессмысленных разрушений и убийств во время ведения боевых действий именно Россия выступила инициатором подписания первого всеобъемлющего соглашения между странами. Так в 1899 году в голландском городе Гаага и по предложению русского императора Николая Александровича II, была созвана международная конференция (она открылась 18 мая того года – именно в день рождения русского царя!). Авторитет России стоял тогда высоко, недавно ещё закончилось царствование государя императора Александра Александровича III, того кто в своей стране получил прозвание «Миротворца» – он не вёл ни одной войны, но всегда заботился об усилении российской армии и флота. Ему принадлежит известная мысль, что у России нет иных союзников, кроме её армии и её флота. И это понимали в Европе, да и во всём мире и согласились на открытие этой конференции. Договаривающиеся стороны приняли несколько конвенций о правилах «цивилизованного» ведения войны, в частности и о том, что не разрешается сбрасывать бомбы или какие-то взрывчатые вещества «с воздушных шаров», дабы не разрушать жилища мирных жителей… Как наивно сейчас выглядят эти положения, когда мы каждый день ныне слышим об ударах европейских и американских ракет и дальнобойных артиллерийских систем по этим самым домам мирных жителей в России и на Украине, и получается – в наше «цивилизованное» время в войне уже не осталось «мирных жителей», все стали солдатами? Получается, что так. Но интересно положение о военнопленных, принятое на этой конференции 1899 года и подтверждённое после на следующей конференции 1907 года. Там впервые в истории утверждался человеческий статус военнопленного, за ним закреплялись определённые права человека. Процитируем некоторые из этих положений, принятых «цивилизованной Европой» по предложению «варварской России» ещё в самом конце XIX века.

«Статья 4. Военнопленные находятся во власти неприятельского Правительства, а не отдельных лиц или отрядов, взявших их в плен. С ними надлежит обращаться человеколюбиво. Все, что принадлежит им лично, за исключением оружия, лошадей и военных бумаг, остаётся их собственностью.

Статья 5. Военнопленные могут быть подвергнуты водворению в городе, крепости, лагере или каком-либо другом месте с обязательством не удаляться за известные определённые границы; но собственно заключение может быть применено к ним лишь как необходимая мера безопасности (!) и исключительно пока существуют обстоятельства, вызывающие эту меру.

Статья 6. Государство может привлекать военнопленных к работам сообразно с их чином и способностями, за исключением офицеров. Работы эти не должны быть слишком обременительными и не должны иметь никакого отношения к военным действиям. Военнопленным может быть разрешено работать на государственные установления, за счёт частных лиц или лично от себя. Работы, производимые для Государства, оплачиваются по расчёту цен, существующему для чинов местной армии, за исполнение тех же работ, а если такого расчёта нет, то по ценам, соответственным произведённым работам. Если работы производятся на государственные установления или за счёт частных лиц, то условия их определяются по соглашению с военной властью. Заработок пленных назначается на улучшение их положения, а остаток выдаётся им при освобождении, за вычетом расходов по их содержанию.

Статья 7. Содержание военнопленных возлагается на Правительство, во власти которого они находятся. Если между воюющими не заключено особого соглашения, то военнопленные пользуются такой же пищей, помещением и одеждой, как войска Правительства, взявшего их в плен.

И наконец: Военнопленные, удачно совершившие побег и вновь взятые в плен, не подлежат никакому взысканию за свой прежний побег (!). Военнопленные могут быть освобождаемы на честное слово, (!) если это разрешается законами их страны, и в таком случае обязаны с ручательством личною своею честью добросовестно исполнить принятые ими на себя обязательства как в отношении собственного Правительства, так и Правительства, взявшего их в плен. В этом случае их собственное Правительство обязывается не требовать, не принимать от них никаких услуг, противных данному ими слову».

Вот так почитаешь и подумаешь: как же деградировал «цивилизованный Запад» за прошедший век с лишним, по сравнению с теми нравами и обычаями, что несла этому Западу «нецивилизованная и жестокая» Российская империя в конце позапрошлого века!

Впервые большое количество русских пленных появилось только в начале XX века во время русско-японской войны. Та война впервые показала слабость русского генералитета, неумело распоряжавшегося на поле боя, недооценившего противника. Отсюда и многочисленные неудачи наших войск а Маньчжурии, когда уже почти выигранные за счёт мужества наших солдат сражения оканчивались отступлением наших войск, так как генералы, и сам главнокомандующий генерал Куропаткин, не представляли себе точно силы врага, преувеличивали её и отступали перед ним. А после того, как генералом Стесселем была сдана японцам сильнейшая крепость Порт-Артур, то японцы взяли в плен весь её гарнизон, а после к ним прибавились русские моряки с захваченных адмиралом Того русских судов эскадры адмирала Рожественского, который трусливо сдался японцам, хотя имел возможность на быстроходном миноносце прорваться во Владивосток. Надо заметить, сдались тогда только 4 крупных судна нашей эскадры, а абсолютное большинство экипажей других судов предпочло смерть в бою и в волнах Японского моря. Но тогда в Японии впервые в истории были образованы лагеря наших военнопленных, где, к слову сказать, японцы установили очень щадящий и даже гуманный режим по отношению к нашим пленным. Дело в том, что Япония решила тогда стать «цивилизованной» державой на европейский манер и соблюдать Гаагские конвенции. Во внутриевропейских войнах по правилам этих конвенций (ещё раз заметим – предложенных Россией) тогда было принято содержать военнопленных в гуманных условиях. Их сносно кормили, лечили и не отягощали сверхтяжёлой работой. Японцы решили следовать этому и в отношении русских военнопленных, не подозревая, что русских-то в Европе за людей не считают! Это после европейские и американские советники разъяснили японцам, что русские – это ведь не люди, и их нужно гнобить. И вот уже во время интервенции на наш Дальний Восток, во время гражданской войны в России, японцы уже начали принимать жёсткие меры к русским советским, взятым в плен, вплоть до того, что наших людей сжигали в топках паровозов, как всем памятного красного комиссара Сергея Лазо и его товарищей.

Надо сказать, что на умонастроения наших военнослужащих сильно в негативном плане повлияла социальная рознь, что как болезнь охватила Россию в начале XX века. Бунты и смуты, а также раскольническая деятельность политических партий и некоторых групп в Государственной Думе дезориентировали общество. Угасало понятие патриотизма, патриотами называли себя черносотенцы, а их демонизировала либеральная пресса, как крайних реакционеров. Служба царю и отечеству в «просвещённом» обществе рассматривалась как ретроградство, что стояло на пути «европейской цивилизации и прогресса». Передовые либеральные писатели писали (и довольно талантливо!) такие известные и лживые опусы, как известная повесть «Поединок» Куприна. Но эта зараза стала проникать и в народные массы, потому перед началом войны 1914 года в народе бытовали противоречивые и антивоенные настроения. А правящая бюрократия не смогла донести до народа осознанные цели и причины наступившей мировой войны, вызванной агрессивными устремлениями немецкого кайзера Вильгельма и правящей империалистической верхушки олигархата и генералитета Германии. Русские армии сражались храбро, но неудача восточно-прусской операции в 1914 году, когда в результате несогласованных и скороспешных (вызванных необходимостью начать наступление раньше срока для отвлечения немецких сил от Парижа) действий командующих двух (1-й и 2-й) армий целая армия генерала Самсонова (2-я) оказалась в окружении в лесах и болотах, а её бойцы массово попали в плен, командующий застрелился. Тогда впервые в истории во вражеском плену оказалось большое количество наших пленных, число которых пополнялось за счёт неудач следующего 1915 года, после оставления Польши. Но, разумеется, в то время в Германии не существовало ещё лагерей смерти, влияние знаменитых конвенций, о которых я писал, ещё сказывалось и признавалось. Но почитайте соответствующие страницы эпопеи «Хождение по мукам» Алексея Толстого, где описывается офицерский лагерь для русских военнопленных, куда попал главный герой эпопеи прапорщик Телегин, взятый в плен австрийцами, союзниками немцев, будучи тяжело раненым. Русских офицеров держали в сырых неблагоустроенных бараках, набитых до отказа, кормили буряками и какой-то жидкой бурдой.

Неудивительно, что многие болели и умирали, или сходили с ума. Тех, кто пытался возмущаться скорые трибуналы австрийцев без лишних слов приговаривали к расстрелу, как и Телегина. Лишь только счастливая случайность помогла ему и двум его товарищам бежать из плена. Так «культурные европейцы» содержали в плену даже русских офицеров, а что говорить о солдатах!

Но заметим, лагеря военнопленных использовались германцами и австрийцами не только для уничтожения наших пленников, а и для подготовки смуты в самой России. Всем известна история с «опломбированным вагоном», в котором из Швейцарии в 1917 году через территорию Германии была отправлена большая группа российских оппозиционных деятелей, настроенных на сепаратный мир с Германией. Эти оппозиционеры во главе с лидером большевиков Лениным, попав в Россию сразу стали формировать политические силы, действующие на заключение такого мира. Но так формировалась только одна сторона будущего противостояния в России, для развязывания гражданской войны требовалась ведь и другая сторона, жёстко противостоящая ей. Это не могли быть русские монархисты, искренне преданные идеи Великой России во главе с законным государем, нет, это были те деятели из «прогрессивного блока» Думы, которые, стакнувшись с высшим генералитетом в лице начальника главного штаба русской армии генерала Алексеева и командующего Северо-западным фронтом генерала Рузского – они (вместе с думскими депутатами Гучковым и Шульгиным) и заставили Государя Николая Александровича отречься от престола, когда тот приехал в штаб фронта в Псков. Однако, был в русской армии генерал, который был широко известен своей беспримерной храбростью на поле боя, потому очень любимый солдатами, которых он, откровенно говоря, не берёг, кладя их сотнями в отчаянных атаках на позиции противника. Но он сам ходил в эти атаки и потому был возвеличен официальной пропагандой, как беспримерный герой. Это был знаменитый генерал Лавр Корнилов. Героизм этот, часто необдуманный, в конце концов завёл его в австрийский плен, где, надо признать, он содержался в достойных условиях и пользовался относительной свободой. Австрийская контрразведка быстро разобралась в этой личности, с ним беседовали, выяснили его непомерно амбициозные планы на власть, его критическое отношение к российскому царскому двору и… устроили этому генералу побег, прямо из столицы Австро-Венгрии, где он содержался, который закончился весьма успешно, вскоре бравый пленник был уже в России, благосклонно принят императором, а в критические дни февраля 1917 года, когда требовалась верная и твёрдая рука для подавления бунта, он был назначен Государем командующим Петроградским гарнизоном. Подавить этот, явно спровоцированный предателями в штабе и в Думе, бунт, было необходимо, как воздух. На 1917 год намечалось генеральное наступление всех наших фронтов, враг уже был разбит на фронте в Закавказье, взяты Эрзерум и Трапезунд, командующий Черноморским флотом адмирал Колчак готовил высадку десанта для взятия Стамбула. Резервы Германии и Австро-Венгрии были истощены, победа была недалека… Но прославленный генерал Корнилов, за которым шли войска Петроградского гарнизона, поддавшись свои амбициям, надеясь, что думские деятели сделают его Верховным главнокомандующим, пошёл на поводу у революции и… надев красный бант, арестовал в Царском Селе всю семью императора вместе с императрицей и детьми Государя… После этой чудовищной измены император отрёкся от престола. А генерала Корнилова Временное правительство Керенского (бывшего члена прогрессивного блока в Думе) сделало, таки, Верховным главнокомандующим, но ненадолго. Став Верховым, этот явно незадачливый генерал предпринял попытку скороспешного военного переворота в августе 1917 года, проиграл и был заключён в тюрьму, из которой и бежал, после октябрьского большевистского переворота 1917 года на Дон, где начал формировать белую армию, развязавшую весной следующего 1918 года войну против советской власти в прикубанских степях. Так бывшие политические сидельцы из Швейцарии столкнулись с бывшим сидельцем из австрийского плена, сплотившим вокруг себя антибольшевистские силы, то есть обе эти партии неслучайно вышли из-за рубежа, их там специально готовили для развязывания внутриполитической борьбы в России. Всё это обернулось позорным для России Брестским миром, сдачей врагу огромных территорий Украины, Белоруссии и Прибалтики, кабальной контрибуцией, началом кровавой гражданской войны на территории бывшей единой Российской империи.

Эпоха мировых войн, начавшаяся в 1914 году, не закончилась в году 1918, когда Германия и её союзники потерпела поражение от войск западных держав – Франции, Великобритании и США. Когда в Париже после заключения победного мира, западные державы устраивали торжественный парад своих войск, то на эти торжества не пригласили военных Русского экспедиционного корпуса, которых на Западном фронте было 400 тысяч, которые и спасли Париж в 1914 году, спасали и после, сражались в Сербии и в Греции, а русские войска гибли в прусских болотах, но отвлекли на себя 2 корпуса германцев, переброшенных туда из-под стен Парижа в самый решающий момент. До 1917 года, то есть 3 года тяжелейшей войны, Россия несла на себе главное её бремя, перемалывая на чудовищном фронте, простиравшемся от Балтики до Чёрного моря, и далее в Закавказье – основные силы войск блока Центральных держав, поплатившись за это миллионными потерями, как среди павших на поле боя («поле чести», как писали тогда), так и среди наших пленных. Германские же и австрийские военнопленные в русском плену жили на всём готовом, содержались вовсе не за колючей проволокой, как наши военнопленные, а часто свободно ходили по улицам городов, уезжали в село на сельхозработы, где хорошо питались, многие даже создавали семьи с невзыскательными нашими сельчанками. После революции все эти военнопленные активно поддержали большевиков, ведь те заключили мир в Бресте, вооружились, и их отряды помогали большевикам расправляться с патриотами России, восставшими против унижения своей родины. Впоследствии все эти «камрады» выехали в родной фатерлянд, где рассказывали, что Россия страна отсталая, слабая, русский народ дурак – уничтожает сам себя, воююет с собственной властью и покорить эту территорию не представляет больших трудностей. Так, к примеру, считал германскиий фельдмаршал Гинденбург (впоследствии, будучи рейхспрезидентом, он привёл к власти Гитлера, назначив того рейхсканцлером, главой правительства в 1933 году), когда утверждал, что зря подписал в Бресте мирный договор с Троцким, что он мог бы спокойно взять тогда Москву и покончить раз и навсегда и с большевиками, и с Россией, как суверенной державой. На этих мыслях возрастал в Германии гитлеровский нацизм, эти мысли волнуют Запад и сегодня. Им не нужны русские пленные, им нужна территория – с её природными богатствами, с газом и нефтью, с золотом и титаном. Потому русские пленные всегда считались там расходным материалом.

 Вторая мировая война доказала это. Наши тяжёлые поражения в начале войны объясняются вовсе не слабостью Красной Армии, или её технической отсталостью к июню 1941 года. У нас хватало и танков, и самолётов в западных военных округах, но слабость правительства Сталина была тогда вот в этой «интернационалистской» закваске, идущей от мечтаний о грядущей «мировой революции» и всеобщим «пролетарском братстве». Всерьёз рассматривался вариант восстания «немецкого рабочего класса», как только этот класс узнает, что фюрер Германии напал на страну социализма – СССР. Снимались художественные фильмы («Если завтра война» по роману писателя Шпанова), в которых героическая Красная Армия, которая, разумеется, полностью готова к отражению нападения, в первые же часы обращает противника в бегство, а потом «большим ударом» идёт по вражеской территории. В тот же самый момент немецкий рабочий класс восстаёт против нацистского режима, выходит на баррикады и с радостью соединяется с советским народом в едином порыве… Подобные фильмы и книги принесли вреда боеспособности наших войск больше, чем вся немецкая резидентура. В обществе и в армии (а ведь армия – это неотъемлемая часть общества) господствовали шапкозакидательские настроения, тем более армия была расслаблена известным «Заявлением ТАСС» от 17 июня 1941 года, написанным лично Сталиным, где утверждалось, что Германия «полностью соблюдает все условия пакта о ненападении». А значит – войны в ближайшее время ждать не приходиться. И хотя есть много материалов, утверждающих, что приказы о повышенной боеготовности постоянно отдавались нашим Генштабом, но на деле именно после этого «Заявления ТАСС» в войсках были разрешены отпуска, много командиров убыло на отдых. Вспомните, где застало 22 июня героя романа «Живые и мёртвые» Константина Симонова, политрука Красной Армии, часть которого находилась на границе, под Гродно? Она застала его на крымском курорте, куда он убыл с женой (оставив дочь с бабушкой там под Гродно, на самой границе!) сразу после 17 июня. А потом он целую неделю, вместе с большим эшелоном таких же отпускных командиров добирался до Минска. До Минска не добрался (Минск на шестой день войны взяли немцы!), уже под Борисовым их встретили прорвавшиеся немецкие танки и пришлось всем этим командирам Красной Армии идти под немецкими бомбами (так как большая часть нашей авиации погибла прямо на аэродромах под ударами люфтваффе, ведь наши самолёты были даже не замаскированы!) пешком до Орши, а это уже на Днепре, где спешно организовывался Днепровский оборонительный рубеж из войск, перебрасываемых из тыла. В обречённых же соединениях Особого Западного военного округа были отдельные очаги сопротивления, как всем известный Брест, но в целом войска сталинского любимца генерала Павлова были разбиты, многие части охватила паника, никто не знал, где проходит линия фронта – где немцы, а где наши?.. А в результате целые армии попадали в «котлы», в германские танковые клещи и сдавались в плен. Так уже в первые дни войны, за счёт всеподавляющей паники и моральной неготовности к началу боевых действий, сдавшиеся красноармейцы массово образовывали целые толпы военнопленных, безоружных, сбитых с толку, потерявших своих командиров. Немцы даже не ожидали такого количества военнопленных, их были сотни тысяч (точных цифр нет), если не миллионы и германское командование распорядилось огораживать километровые территории колючей проволокой, ставить по периметру пулемётные вышки, загонять в эти территории толпы наших военнопленных, их там держали без еды, без малейших условий, без крыши над головой. Люди погибали с голоду, а пытавшихся вырваться расстреливали из пулемётов… Это была ужасная трагедия, о каких Гаагских или Женевских конвенциях вспоминала тогда «цивилизованная» Германия? Некоторым нашим военнопленным удавалось вырваться из этих «загонов», когда толпы измученных людей массово бросались на колючую проволоку, под пулемётным огнём проламывали своими телами заграждения и бежали в лес. Из ста человек выживал один… Что тут скажешь?.. Одно можно сказать: русские, не сдавайтесь, вас никто на Западе за людей не считает, вы для них – низшая раса, на вас не распространяются никакие конвенции, подписаны они, или не подписаны.

Конечно, в дальнейшем практичные немцы устроили уже хорошо организованные лагеря, где советских пленных держали в бараках, выдавали баланду и гоняли на работы. Я не говорю о специальных «лагерях смерти», где дымили трубы крематориев, а человеческая кожа и сало шли на изготовление кожаных сумок и мыла для чистоплотного немецкого народа, пепел же от сжигаемых людей вывозился в качестве удобрения на аккуратные немецкие поля. Имена Освенцима, Майданека, Бухенвальда и других таких лагерей всем хорошо известны. Но большинство лагерей для военнопленных были обычными трудовыми лагерями, их было много по всей Германии, их контингент «остербайтеров» (восточных рабочих) обслуживал немецкую промышленность, вкалывал на заводах и шахтах. Но как там обращались с пленными? – пленные массово голодали, особенно в конце войны, когда сами немцы стали испытывать трудности с продовольствием, что им было кормить русских пленных. Многие наши пленные в этих трудовых лагерях в конце войны погибали именно от голода. Массовые захоронения их существуют на месте бывших лагерей, там уже нынешние немцы поставили даже памятники погибшим, а их родственникам в России современная Германия даже выплачивала какую-то компенсацию, если, разумеется, у родственников погибших в лагерях сохранились подтверждающие родство документы… Но сколько ещё живых родственников получило эту компенсацию? – единицы. А всего в немецком плену (по данным Генштаба Вооружённых Сил Российской Федерации) находилось 4 миллиона 559 тысяч советских военнослужащих. Но и здесь существуют разногласия.

Весь опыт войн, что Российская империя, а после СССР, сейчас Российская Федерация вели на протяжении XX века и уже в начале века XXI, говорит однозначно – русским лучше в плен не сдаваться, несмотря на все международные конвенции (последняя такая конвенция о военнопленных была принята в Женеве в 1949 году, а ратифицирована СССР в 1954 году) к русским военнопленным, в Европе всегда относились как к расходному материалу, надо сказать честно. Это доказывает и опыт ныне ведущихся военных действий на Украине. Мы много слышали о тех издевательствах, которым подвергают наших пленных в украинском плену. Их явно считают не за людей, а людьми по представлениям «истинных европейцев (а як же!) и великих укров», являются только народы Европы – то есть потомки варваров и вандалов, разрушивших некогда великую цивилизацию Древнего Рима, потомки английских пиратов и работорговцев, истребивших и продавших в рабство половину населения чёрной Африки, потомки польской шляхты, которая тех же украинцев считала своими «хлопами» и относилась к ним хуже, чем к собакам. Вот это – истинные европейцы! Почему последователи Мазепы, Петлюры и Бандеры считают себя «европейцами» понять трудно, ведь они веками жили на степной границе, перемешивались с крымскими татарами и турками, одно время владевшими Украиной, даже национальный украинский костюм с его шароварами и свитками очень походит на татарский. Они сами просили Россию при царе Алексее Михайловиче на Переяславской Раде принять их в состав Русского царства, когда их очень уж допекли европейцы-поляки, наконец, вера православная у нас одна – и у русских и у украинцев. Но вот дело, видимо, в том, что русские утвердили себя в истории, как народ, сумевший создать великое государство, освоить земли от океана до океана, включив в свой состав, по сути, целый континент. Части украинской культурной элиты это показалось зазорным. Видимо, родство с польской шляхтой, всегда отличавшейся невероятным гонором, повлияло на их умы. И с середины века XIX-го началось на украинских землях движение самостийников, с непременным выпячиванием всех своих местечковых обычаев, подчёркиванием отличий в языке от русских и нарочитым углублением этих отличий, а также придумыванием себе никогда не бывшей истории. Этого ещё нет у Гоголя, почитайте его «Тараса Бульбу», там везде запорожцы именуют себя «русскими лыцарями», вспоминают единую Древнюю Русь, а про «европейцев» поляков выражаются так: что лях, что собака – вера одинака. Вот оно – истинное украинство, а не выдуманные «великие укры». Но включение Польши в состав Российской империи после победы над Наполеоном, облегчило контакты польских и украинских самостийников. Польша с её резко антирусски настроенной элитой, пользуясь отсутствием границ внутри империи, начала сильно влиять на умонастроения образованных украинцев, внушать им большее родство украинцев с поляками, чем с русскими. В Европе враги России это поняли и бросили огромные средства на развитие этой тенденции, тем более, что Галиция была частью Австро-Венгрии. Был искусственно скомпонован, с использованием большого числа немецких и польских слов и галицизмов новый литературный язык, на котором не писал ещё и Тарас Шевченко – язык его произведений есть просто диалект русского языка, понятный любому русскому читателю. Нынешнюю же «мову» ещё не всякий украинец и поймёт. Мне рассказывал один житель Волыни, что он совершенно не понимает язык его сородичей из Галиции. Но главное – это ведь Европа (це Европа!), а русские – это потомки азиатов, потомки Орды. Действительно, Россия в своём развитии освоила все те земли, что входили в состав Золотой Орды и многие другие, и стала всесветной державой, а Украина – нет. И вот это и не могут простить русским, стремясь унизить и растоптать всякого русского, тем более, попавшего в плен. Недавние события в селе Макеевка, когда нацисты из ВСУ расстреляли беззащитных русских пленных, сложивших оружие, расстреляли, не вспомнив ни о каких международных конвенциях, что ведь признаёт и Украина, этот случай ещё раз доказал – русским сдаваться в плен нельзя! Ибо они по определению – имперская нация. К этой имперской нации принадлежат все народы многонациональной России – и татары, и калмыки, и чеченцы, и буряты, и мордовцы, и чуваши, и пермяки, и якуты, и все народы севера – все, все, ибо они россияне. К этой нации принадлежат и те из украинцев, кто помнят Богдана Хмельницкого и Сидора Ковпака, а не лижут американские или польские сапоги. И все они смотрят на русских солдат, сейчас сражающихся с европейским нацизмом на нашей рiдной Украине и потому нашим солдатам сдаваться врагу нельзя, ибо весь мир уже выучил назубок: «Русские не сдаются»!