В. Познер и К. Собчак, диалог...

Ксении Анатольевне Собчак
АВТОРВладимир Познержурналист
Уважаемая Ксения Анатольевна, 

Не надо лукавить. Да, формально дебаты https://tvrain.ru/teleshow/debaty/debaty_navalnogo_i_poznera-405714/
были именно об этом, но только формально. Я-то пришел, чтобы говорить конкретно именно об этом случае. Но на самом деле речь пошла совсем о другом, о цензуре вообще, о преступлениях Первого канала (да, и моих тоже), причем инициатором именно такого поворота были и Алексей Анатольевич, и Вы. 

Напомню Вам, что когда подключили Парфенова, Вы спросили его, стал ли бы он давать в «Намеднях» это событие, на что он ответил, что да. Тут — если бы я знал что федеральные каналы дали, причем подробно дали, материал об этом событии — то обязательно сказал бы об этом, что вне всякого сомнения несколько изменило бы картину для зрителя. Если Вы знали, что в итоговых программах этот сюжет фигурировал, то, на мой взгляд, Вы, как журналист, просто обязаны были сказать об этом. В этом бы выражалась Ваша объективность, что для журналиста обязательно. Вы же не сделали это, что вполне подходит под рубрику применения цензуры (ведь Навальному и Вам такое признание было бы невыгодным). 
 

Раз Вы решили написать мне, то я хотел сказать Вам два слова по поводу Вашего заключения. 

В России — хорошо ли, плохо ли (на мой взгляд, плохо) — самые большие, мощные телевизионные каналы являются либо прямо, либо опосредованно, государственными, то есть, контролируются властью. Вы работали на таком канале, ведя развлекательную программу. Впрочем, тип программы не имеет никакого значения. Имеет же значение, что Вы решили бороться с этой властью, стать частью оппозиции — и это Ваше право. Но при этом Вы хотите, чтобы эта власть продолжала бы предоставлять Вам контролируемый ей канал и платить Вам зарплату и возмущаетесь, что Вас от этого эфира отстранили. Но иначе, Ксения, не бывает нигде. 

Когда, например, во Франции, где главный ТВ канал является государственным, к власти приходит другая партия, ПОЛНОСТЬЮ сменяется не только руководство этого канала, но и ВСЕ ведущие журналисты. Может быть, самый яркий пример, это то, что произошло с Патриком Пуавр д’Арвором. Если Вы не в курсе, почитайте в Интернете. 

Еще раз: я — противник государственных каналов, я за то, чтобы власти — как центральной, так и региональной — было запрещено прямо и ли косвенно владеть какими-либо СМИ, за это можно бороться, выступать и т.д., но коль скоро она ими владеет, то, мягко говоря, смешно возмущаться тем, что она, власть, увольняет, убирает с принадлежащего ей канала человека, который публично и активно противостоит ей. Я вчера не стал об этом говорить, чтобы не ставить Вас в несколько неловкое положение. 

И последнее. Почему я доволен вчерашними дебатами. Вы помните цифры, которые Вы в начале программы процитировали? Вы помните, какой процент — ничтожный — был практически за меня? А в конце, помните? Вообще, такие опросы абсолютно не научны, никаких значимых выводов сделать из них нельзя. Но в данном случае, когда берется одна и так же группа, которая в начале высказывает в процентном отношении одно мнение, а потом, выслушав аргументы сторон, заметно меняет свое мнение, это значит, что люди способны слушать и анализировать, и вот это меня более всего порадовало. 

С уважением, 

ВП 
 

Ксения Собчактелеведущая
 Ответ Владимиру Познеру

Уважаемый Владимир Владимирович!

Раз Вы ответили мне публично, то считаю нужным все-таки разобраться до конца, для меня это очень важно — вчера Вы обвинили меня в непрофессионализме. Так как затронута моя профессиональная честь, считаю важным объясниться.

Еще раз по порядку. Слова Алексея Навального Вы назвали «либо заблуждением, либо ложью», а меня обвинили в неподготовленности, что «непрофессионально». Но на самом деле:

1) Я в самом начале программы поставила сюжет, где прямо говорится: «Только через два дня, в среду, 2 марта, в криминальных новостях вышли короткие сообщения об аресте Бобокуловой Пресненским судом. Итоговые программы «большой тройки» посвятили резонансному преступлению минимум эфирного времени».

2) Навальный тоже упомянул, что телеканалы поставили «два дня спустя».

1. Вопрос Парфенову был поставлен не совсем так, как Вы говорите. Речь шла о том, «поставили бы Вы такой сюжет в «Намедни», а то вот Владимир Познер, например, не поставил бы?» То есть я не «сознательно» умолчала (чего умалчивать-то, если мы в самом начале об этом заявили?), а провела параллель с вашей позицией.

Факты таковы: минимум дважды в программе было упомянуто, что телеканалы выпустили новость не сразу, а только после того, как их обвинили в замалчивании, и стало ясно, что новость обсуждает вся страна. Конечно, в студии Вы могли этого просто не услышать, пропустить, а Арину Бородину в этот момент могла отвлечь дочка, или мы плохо и недостаточно это объяснили. Это можно обсуждать, но говорить, что мы об этом не сказали — все-таки не стоит.

2. Касательно перехода от темы гибели девочки к общей теме цензуры. Владимир Владимирович, с самого начала тема дебатов звучала как «Замалчивание важных новостей — цензура или выбор редактора?», а не «Почему Познер не поставил бы в новости сюжет о гибели девочки». Было очевидно, что и Вам, и Алексею, и нашим зрителям будет интересно поговорить о цензуре на федеральных каналах. И переход от частного к общему здесь был очевиден. Учитывая Ваш телевизионный опыт и быстрый ум я уверена — Вы прекрасно понимали, что тема будет шире конкретного случая, и, кстати, ваша позиция здесь была предельно ясна и понятна: «Я не отвечаю за Первый канал, и за цензуру». Ваш же оппонент считал, что Вы соучастник преступления. И конечно, этот интересный и важный диалог — продолжение темы, возникшей в вашей переписке с Алексеем.

3. По поводу моей работы и работы моих коллег на телевидении. Телевидение не должно быть государственным. Это факт. А пока оно государственное, на нем должны работать профессиональные люди, а не отрицательный отбор по принципу «кто громче крикнет «крымнаш» или еще что-нибудь, что скажет начальство. У нас есть закон запрещающий цензуру. Это касается и госканалов. Против нас всех применена именно она. Шац с Лазаревой не стали хуже шутить, я не стала хуже вести развлекательные шоу, а Парфенов не разучился делать свои программы. Выталкивая всех этих, а также любых других людей с альтернативной точкой зрения из информационного пространства, нам всем, по сути, затыкают рот и борются лично с каждым из нас. Если же госканалы и их высокие руководители считают, что телевидение — это как госфабрика по производству молока, то скажите об этом прямо: «мы берем на работу только обслуживающий интересы власти персонал». А ведь нам по-прежнему пытаются объяснить, что Владимир Соловьев или Дмитрий Киселев непредвзятые журналисты. И подлость и иезуитство — именно в этом.

4. И последнее. Несмотря на все вышесказанное, и независимо от Вашего отношения, я уважаю Вас и согласна с тем, что Вы делаете важную и нужную работу. Просто конкретно на этих дебатах Ваша позиция была слабее. «Слабее» не в смысле хуже или лучше — просто публично отстаивать позицию компромисса всегда сложнее, чем позицию идеалистическую, бескомпромиссную. При этом Вы единственный человек, который не врет и много раз говорил публично, что у Вас есть ограничения, которые Вы сознательно приняли. Эта честность вызывает глубокое уважение. А судить за компромисс всегда легко. Я вот честно скажу, что не знаю, и, возможно, тоже пошла бы на какой-то неприятный компромисс ради возможности делать социально важные вещи. Это вообще сложные вопросы, из серии «что лучше: добро во имя зла, или зло во имя добра?», «что лучше — иметь какую то свободу слова (в Вашем случае достаточно обширную, большую, чем у любого человека либеральных взглядов в нашей стране) в несвободной стране, или бороться с любыми ограничениями свободы слова ценой публичного черного списка?» На мой взгляд, мудрый ответ на оба эти вопроса — не знаю.

В конце концов, каждый делает свой выбор. А какой из них правильный — посмотрим.