Ахиллесова пята

Жертвой необъявленной агрессии с севера стал Южный Вьетнам. Официально не участвуя в войне, коммунистический Ханой полностью контролировал южных "ополченцев" – Вьетконг, и тайно перебрасывал на юг "отпускников" – регулярные подразделения северовьетнамской армии.

Когда на помощь Южному Вьетнаму пришла американская военная машина, многим казалось, что у коммунистов нет шансов. Но вышло по-другому. Почему?

Фактически исход войны был решен в 1968-м. Во время новогоднего праздника Тет коммунисты неожиданно нарушили перемирие и атаковали противника по всему югу, включая столичный Сайгон. Американские и южновьетнамские войска отразили нападение. Причем Вьетконг потерял около 45 000 человек и был полностью обескровлен.

Но, по иронии судьбы, именно это провалившееся наступление обеспечило Северному Вьетнаму победу.

Зато в США поднялась буря негодования: резонансные газетные статьи, телевизионные репортажи, массовые демонстрации, громкие политические заявления.

Шутка ли – коммунисты атакуют повсюду, они в самом центре Сайгона! Американская военная стратегия никуда не годится! Наши парни напрасно гибнут во Вьетнаме! Именно тогда произошел психологический надлом, заставивший Америку постепенно свернуть военное присутствие в регионе и предать своих южновьетнамских союзников.

Соединенные Штаты проиграли, поскольку в США имелось мощное общественное мнение, ценившее каждую американскую жизнь.

Северный Вьетнам победил, поскольку общественного мнения там не было вовсе, а вьетнамская жизнь в глазах коммунистического руководства не стоила ничего.

Итак, безжалостная диктатура способна компенсировать недостаток военной мощи, а демократия – напротив, свести на нет военное превосходство. Тем сложнее положение сегодняшней Украины, втянутой в гибридную войну с РФ. Наш противник не только обладает гораздо большими ресурсами, но и пользуется преимуществами авторитарного строя.

Цена человеческой жизни в России близка к нулю – если дело не касается самого Владимира Владимировича, его родных и ближайшего окружения.

Поэтому ни "Норд-Ост", ни Беслан, ни теракты в московском метро не нанесли  путинскому режиму серьезного ущерба, а, наоборот, усилили его.

Кремлю нипочем гибель российских десантников на Донбассе, уничтожение авиалайнера с двумя сотнями российских туристов или демонстрация отрезанной детской головы в российской столице. Общественное мнение в РФ управляемо и не представляет угрозы для властей.

В отличие от бездушного соседа, Украина готова взорваться из-за одной-единственной человеческой жизни. Потому что для нас эта жизнь бесценна.

И ответственность за нее в любом случае ложится на украинское руководство – даже если от действий Банковой мало что зависит.

История Надежды Савченко – это искреннее восхищение, неподдельная боль и  жгучий гнев. Это мужество, благородство и сопереживание. Но еще это отвратительные политические игры и попытки использовать общественное возмущение в междоусобной грызне. Это взаимные обвинения и бессмысленные погромы, никак не влияющие на судьбу украинской заложницы. Это истеричное размахивание рецептами, которые якобы заставят Путина пойти на попятную, – и нежелание думать о том, чем предложенное обернулось бы в реале.

Перекрыть транзит российского газа через украинскую территорию?

 Это означает фактический разрыв с Европой и превращение в непредсказуемую страну-изгоя. Потеряв внешнюю поддержку, Украина обречена на поражение.

Выйти из Минских соглашений  в одностороннем порядке?

Это как раз то, чего с нетерпением ждет Кремль: срыв декоративного "мирного процесса" по вине Киева. У Москвы появятся шансы наконец-то расколоть ЕС и добиться ослабления антироссийских санкций.

Полностью разорвать экономические связи с РФ?

Это ослабит нас сильнее, чем Россию. Резервы двух стран несопоставимы: около 380 миллиардов долларов у них, и менее 14 миллиардов у нас. Приток валюты значит для разоренной Украины больше, чем для РФ, и любые убытки бьют по нам больнее, чем по ним.

Потерями можно было бы пренебречь ради достижения цели. Но, к сожалению, исступленное "Надо что-то делать!" не приносит желаемых результатов.

Несколько месяцев назад многие верили, будто гражданская блокада Крыма заставит оккупационную власть пойти на уступки и освободить крымских политзаключенных. Однако ничего подобного не произошло: никто не был выпущен на свободу, и репрессии в Крыму лишь ужесточились, хотя Украина истратила один из своих немногих козырей, потеряв контроль над энергоснабжением полуострова.

Все то, чем мы справедливо гордимся – пассионарность, гражданская активность, способность ценить человеческую жизнь и драться за нее – воспринимается Кремлем как наши болевые точки.

Он может играть на украинских эмоциях, шантажировать нас, сталкивать лбами, заставлять мучиться от бессилия, провоцировать на бессмысленные и пагубные шаги. При этом соседский режим фактически неуязвим для симметричных ударов. Даже если Украина арестует и сгноит в тюрьмах сотни россиян  – это не повредит отмороженному Владимиру Владимировичу. Жизни его покорных подданных не стоят ничего.

Украина по-прежнему слабее России, и сравниться с противником мы пока не можем.

Украина по-прежнему человечнее России, и сравниться с противником мы не хотим. Но неравенство сил хотя бы частично компенсируется западной поддержкой. А чем компенсировать отсутствие бездушной диктатуры?

Только хладнокровием и выдержкой. Способностью соизмерять желаемое с возможным. Стойкостью и мудростью. Лишь тогда наша человечность станет преимуществом, а не уязвимым местом, Ахиллесовой пятой.

Это и есть цена победы. И цена жизни для всей Украины.

Михаил Дубинянский, для УП