Коварство мужчины плюс коварство женщины...

Это случилось в самом конце 70-х годов прошлого столетия. Два коллеги - два кандидата наук, работали вместе в одной лаборатории научно – исследовательского Лесного института. Они были почти ровесниками, но были совершенно разными людьми по отношению к жизни и науке. Первый был очень энергичным, даже жестким, пробивным, настырным, и был четко ориентирован на успешную научную карьеру. В общем, он был скорее организатором, чем исследователем. Первый работал старшим научным сотрудником, был руководителем темы и начальником Второго. Второй занимал должность научного сотрудника и был как раз исследователем - очень умным, талантливым и слегка рассеянным. Он намного большее удовольствие получал от самого процесса познания, а преференции за хорошую работу были приятными, но не главными.

В процессе работы коллеги накопили большой массив различных физиологических характеристик для 120 деревьев сосны. Некоторые значения этих характеристик они получили сами в процессе выполнения темы, а какие то данные были получены и опубликованы ранее другими исследователями. Кривая, построенная ими для одной из таких характеристик, была очень интересной, достаточно новой, и проясняла некоторые весьма спорные вопросы в экофизиологии древесных растений. Характеристики  104 растений уверенно и красиво ложились на указанную кривую, а вот характеристики 16 деревьев выпадали из основной закономерности. Эти 16 деревьев образовывали свою новую, отличную от основной кривой, зависимость.

Первый поступил, как и положено успешному карьеристу - выбросил данные по этим 16 деревьям, забыл о них и сел писать свою докторскую диссертацию. Конечно, любая докторская диссертация это плод труда нескольких лет, а то и десятилетий. Но полученная кривая очень четко и очень гармонично вписывалась в диссертацию Первого, даже украшала ее. Ну а Второй всерьез заинтересовался этим отличием, ему стало любопытно – почему эти 16 деревьев ведут себя неправильно, и каковы основные причины эту неправильность вызвавшие. Второй стал искать новые данные по этому вопросу в научной литературе, начал проводить эксперименты и строить разные гипотезы. Первому это не нравилось. Зная большой талант Второго и его умение логически мыслить, Первый очень опасался, что Второй что то необычное накопает и работа над его докторской диссертацией затормозится. Первый жестко разговаривал со Вторым, убеждал его не тратить время на пустяки, даже загружал по максимуму текучкой.

Но Второй продолжал свои изыскания, даже оставался после работы, но ни подтвердить, ни даже опровергнуть выдвигаемые гипотезы пока не получалось. Второй очень нервничал, расстраивался и снимал стресс алкоголем, благо спирта в лаборатории было более чем навалом. Жене второго, естественно, не нравилось, что муж приходит с работы поздно, да еще иногда и не совсем трезвый. Возможно, супруга Второго решила, что у него появилась любовница, жестко высказала супругу все, что о нем думала, и начались регулярные семейные сцены и разборки.

И вот однажды Второй слегка перебрал, пришел домой, сел в прихожей на стул и задремал, а его жена, недолго думая, вызвала милицию. Не знаю уж, что и как она сказала милиционерам, но они разбудили Второго и собрались везти его в медвытрезвитель. Второй, естественно, отчаянно сопротивлялся, утверждал, что он может и дома поспать, но его скрутили и доставили в вытрезвитель, где два огромных санитара мигом переодели Второго в казенную пижаму, вкололи ему дозу успокоительного и снотворное и уложили в постель. Утром Второму выдали счет за медицинское обслуживание и ночевку, а в Институт ушла бумага о пребывании их работника в вытрезвителе.

Я в то время работал научным сотрудником в соседней лаборатории того же Института, и с большим уважением и теплотой относился ко Второму. У нас с ним вышла даже совместная статья в центральном научном журнале «Физиология растений». Я пошел к директору Института и попытался убедить его, что случившееся со Вторым – явное недоразумение. Но директор сказал, что ему уже звонили из обкома КПСС, что Второй опорочил честь советского ученого, что в дирекцию пришла бумага  о сопротивлении Второго работникам милиции. Кроме того, в дирекции лежит докладная от Первого, где тот очень нелицеприятно отзывается о деловых качества и научном потенциале Второго. В итоге Второго вынудили, видимо, написать заявление и уволили его по собственному желанию.

Впрочем, поскольку Второй был действительно хорошим работником, его тут же пригласили в Биологический Институт на ту же должность, где он и проработал до пенсии, пережив на десяток лет Первого. Первый же защитил докторскую диссертацию, но прожил после этого очень недолго. Всю жизнь он лез вверх, боролся, подличал, строил разные интриги и комбинации, часто нервничал, перегружал свой организм, и его сердце не выдержало. В общем, острая конфликтная ситуация закончилась быстро и сравнительно благополучно, даже с женой Второй скоро помирился. Не знаю уж, кто у кого там просил прощения, но они не расстались, что для меня было удивительным.

Вот только несколько лет спустя выяснилось, что научная интуиция Второго не подвела – 16 деревьев выпадали из общей закономерности не просто так, а благодаря новому, неизвестному ранее явлению. Это явление обнаружил, исследовал и подробно описал один шведский ученый. Получилось, что подлое коварство одного мужчины и глупое коварство одной женщины лишили Россию первенства в открытии этого нового явления, а в историю науки теперь навечно вписано не имя Второго, а имя его шведского коллеги.