Что общего между Ливаном и высокообогащенным ураном

На модерации Отложенный

Я приехал в Ливан по приглашению «Хизб ут-Тахрир». Меня попросили поучаствовать в конференции. Сразу отмечу, что эта организация запрещена в России, даже в ряде мусульманских республик СНГ, хотя и не считается террористической в остальных странах мира. Ее запрещают только в мусульманских странах с прозападными либеральными или диктаторскими режимами. Например, заклятый враг «Хизб ут-Тахрир» - Ислам Каримов. Долгое время, пока отношения между Россией и Узбекистаном были натянуты, представители этой организации свободно пользовались возможностью приезжать в Россию и отдыхать от преследований у себя на родине в Узбекистане (соответственно, речь об узбекском отделении организации, потому что вообще-то она международная и представлена в сорока странах мира). Дальнейшее сближение между Путиным и Каримовым привело к тому, что в России ее тоже запретили, несмотря на то, что «Хизб ут-Тахрир» - пацифистская организация, которая занимается в основном критикой режимов в мусульманских государствах. В Америке и Европе она не только не запрещена, но и открыто действует, а в Англии она имеет свой филиал, и даже ходят разговоры о том, что организация курируется британскими спецслужбами. Также как и о том, что «Хизб ут-Тахрир» – западный инструмент влияния.

В принципе, я абсолютно не разделяю политическую методологию и взгляды «Хизб ут-Тахрир», который на мой взгляд являются с одной стороны неправильными, а с другой – утопическими. А с третьей стороны – мешающими серьезной оппозиции и протесту. Воздержусь от высказывания своего мнения, кто на самом деле стоит за спиной «Хизб ут-Тахрир». В любом случае, мне было интересно посмотреть на организацию вблизи, послушать ее дискурс в таком непосредственном общении. На конференции в Бейруте собралось огромное количество самых разных участников со всего мира – из Великобритании, Центральной Азии, Сирии, Африки. Выступления объединялись геополитической тематикой. В фокусе проблемы был экономический кризис, ядерная программа Ирана, а также санкции и давление на Иран. Темы животрепещущие.

Сам факт проведения такой конференции было встречен критикой в правящих кругах и правительстве Ливана. Некоторые высокопоставленные ливанские политики были весьма недовольны, но поскольку государство в Ливане слабое, а общины сильные, то вопреки расхожим представлениям де факто здесь существует большая политическая свобода. Поэтому чувствуешь себя в таких условиях совершенно свободно, ходишь и дышишь полной грудью, словно до 1914 года в Европе.

Помимо участия в конференции я встречался с представителями различных конфессий, составляющих ливанское общество. Пообщался с лидерами христиан, друзов, шиитов. И в итоге пришел к выводу, что ливанское общество, в отличие от того, что было пару–тройку десятилетий назад, сегодня едино на базе антиизраильской и антизападной платформы. Лишь совсем небольшая часть общества по-прежнему является пятой колонной Запада.

Христиане осознали, что были использованы западными державами как инструмент в играх в регионе.

Сегодня основная установка по части устранения любой агрессии или давления что у православных, что у маронитов на союз с мусульманами, и прежде всего с Хезболлой. Генерал Мишель Аун превратился из западного игрока, каким он был несколько десятилетий назад, в фигуру, безусловно символизирующую союз между христианами и мусульманами. Символом аутентичности, подлинности и интегральности ливанского общества является фигура бывшего премьер-министра Салима Хосса, который воплощает в себе образ неподкупного политика, чье имя пользуется уважением за неподкупность – он говорит прямо то, что думает. Его моральное влияние на ливанское общество огромно. И с ним я также встретился. Мы обсуждали основные угрожающие тренды в развитии политической конъюктуры на Ближнем Востоке и в целом в мире.

Я вернулся в Россию вчера ночью. Поездка была короткою, всего неделя, однако она была так насыщена, что ощущалась по плотности чуть ли не как месяц. Ливан поражает тем, что будучи в общем-то левантийской периферией восточного средиземноморья, по насыщенности интеллектуального поля он не уступает наиболее оживленным европейским центрам. Здесь сходятся интеллектуальные модальности четырех основных фундаментальных направлений – шиитская и суннитская, православная и католическая. Стоит еще добавить и друзов, как гностиков, которые сами себя считают мусульманами, в то время как сами мусульмане не причисляют их к исламу. Эти компоненты создают накал и мощное напряжение интеллектуального взаимообмена.

Здесь много продвинутых европейцев. Одна из наиболее ярких личностей – уроженец Ливана, православный грек Мишель Элефтериадес, эпицентр богемной и салонной жизни Ливана. Он композитор, скульптор и очень известный деятель интеллектуально-богемного поля. Мишель был женат на россиянке и, если не ошибаюсь, дважды чемпионке мира Баталовой. Немного знает русский язык, прекрасно говорит по-французски, по-английски, по-гречески и, так как он родился в Ливане, по-арабски. Он яркий представитель бейрутской богемы и через него проходят послы, приезжие деятели искусств, множество бизнесменов крупного полета. Он – один из главных символов интеллектуального Бейрута, точка сборки самых различных модальностей сознания.

Бейрут напоминает Париж времен Сартра. Здесь много французских и англо-американских интеллектуалов – именно независимых интеллектуалов. Я говорю не о шпионах и агентуре, которые там кишат, а о реальных людях, которые ищут в Бейруте свежего пения муз. И все очень реально, все очень серьезно – вопросы жизни и смерти, недавно прошедшая война 2006 года с ее шрамами. Патрули с оружием в руках на бронетранспортерах через перекресток. В частности эти меры были связаны с проведением конференции «Хизб ут-Тахрир», чтобы не допустить провокаций, так как съехалось по моим подсчетам порядка пятисот человек.

Ливан впечатляет как один из мировых центров, несмотря на свою миниатюрность. Однако его миниатюрность насыщена интенсивностью, словно высокообогащенный уран.