О Кате, еде, и парижанках...

Соловей на ветке заливался все громче, его трели раздавались все ближе, вот уже можно и рукой дотянуться к соловушке. Катя с закрытыми глазами шарит рукой – умолкни птичка, удавлю!

Сквозь сон девушка соображает – наступило утро, 6 часов 20 минут. Смартфон исполняет садистскую роль будильника, и, чтобы подсластить пилюлю, поет соловьем.

Разлепив глаза, осмотрелась. День предполагался чудный, солнечный. Лежа на спине, Катя энергично задрала обе ноги, потрясая ими в воздухе. Затем повторила это упражнение, подняв и руки вверх – поза перевернутого таракана. Очень полезная вещь, кстати, предупреждает варикоз и прочие неприятности. Начальница посоветовала…

Голышом отправилась в ванную. Катя принципиально спит голышом, и окошко открыто до наступления морозов: девушка следит за своим здоровьем, это ей привили с детства. Дед повторял – красивый человек тот, кто здоров. И улыбался, обнажая крепкие зубы, поигрывая мускулами. Это в 76 лет! Сколько помнит деда, он ходил налегке, без шапки, зонта, и каждое утро пыхтел с гирей в руках. Всегда пил крепкий чай с ложкой спирта. Правда иногда емкость ложки сильно увеличивалась, но по сей день дед про болезни мало что знает…

Из дУша Катя выпорхнула, аки фея утренняя, разрумянившаяся.

Встала на весы. Их у нее три штуки. Сегодня выбрала те, что с подсветкой. Живот подтянула, спину напрягла – ну, и что там с цифирками?

Увидела и сплюнула, а чтоб тебе! Опять весы врут! Откуда взялось лишнее?

По правде говоря, борьба с весом у Кати шла не на жизнь, а на смерть. Но успех был переменным, как правило, не в пользу Кати.

А все – бабушка! С детства – завтрак с оладьями, обед - первое, второе и компот; ужин – каши, и оладки, что остались с утра. И так было до студенческих лет. А потом…Ее друг-товарищ, без стеснения заявил: Катюха, хороший ты парень. С тобой не пропадешь. Ты пожрать сама любишь, и друга накормишь. Но как мужчина скажу – много жрешь. Потому лишний жирок имеешь. Нафиг тебе он сдался, а? – и ткнул ее в бок, весело хохоча…

Аут. Она перестала есть, без объяснений. Вскоре у бабушки случился сердечный приступ – Катя умирает, у нее что-то серьезное, она скрывает. Произошел скандал. Встал вопрос о будущей личной жизни. И Катя поняла, что не сломит сопротивление домашних.

Выход был один – отселиться. Путем долгих семейных разборок, решено было: будь по- твоему.

Ей была куплена скромная квартира, пустая, без мебели, но с сиренью под окнами. И до центра – пешком за часик добежишь. Если метро – минут двадцать.

На работу, экономистом в отдел международных перевозок, она пришла в хорошей форме. По глазам тамошних мужиков видела – «хороша глаша, да не наша». Все при ней, как и положено.

Вскоре Хозяйка послала на дополнительное обучение, Катя сметливая, схватывала на лету. В бумагах – порядок, в цифрах – порядок. Работа в радость. Пора бы к личной жизни голову повернуть…

Не получалось. Времени в обрез. Хотелось карьеру сделать.

Принялась языки учить, английский неплохо знала, но этого мало, взялась за французский. Их фирма с французами дружила, те в перевозках – доки, хозяйка частенько в Европу наведывалась. В офисе шептались, мол, к любовнику опять подалась, но Кате это было до лампочки. Чужая жизнь ее не парила.

Катя с детства любила парижских шансонье, копировала их произношение. Запросто освоила французский прононс – манеру говорить «с заложенным носом». На работе, выкраивая каждую минуту, ходила в наушниках, повторяя фразы, звуки и прочее. Через полгода заговорила. Не побоялась.

На именинах хозяйки выдала ей речь по-французски, с пожеланиями от коллектива. Та на попу так и села – стало быть, Катя все ее телефонные разговоры с Леоном понимает.

-Надеюсь, не болтаешь лишнего? – только и спросила Катю.

Катя сдвинула плечами, и серьезно так: - у меня дед в партизанах был. Я в деда…

Пошутила, конечно, но эти слова подействовали самым удивительным образом. Хозяйка стала доверять Кате, как никому. И называла ее «макИ». Мало кому в голову приходило, что это название французских партизан в годы той войны.

Пришло время отпуска. От хозяйки шикарный подарок – две недели в Париже, включая проезд. Ну, а еда – за свой счет, голуба. Экономь. Жить будешь у Софи, - и адресок подруги вручила: там тебя уже ждут…

Софи – тощая, средних лет женщина, элегантная, обладательница машины «Ситроен», старых аппартаментов в Латинском квартале (двухкомнатная квартира без кухни) и приходящего по утрам сына лет двадцати, музыканта, бряцающего в ночном клубе. Был мил и весел, но рассмотреть его толком Катя так и не успела.

Через три дня Катя уже ориентировалась в Париже, бродила по Елисейским полям, Латинскому кварталу, Лувру.

Встречные парижанки были миловидны, задумчивы, и даже те, которые оседлали велосипеды и мотоциклы, сумели остаться женственными. Катя не могла избавиться от мысли, что парижанки не очень здоровы и потому такие тощие и бледные. Красавиц, на которых хотелось обернуться вслед, Катя не повстречала.

Впрочем, это было неважно. Хрупкость парижанок впечатляла, особенно на первый взгляд. Катя загорелась идеей - познать тайны худобы женщин Франции: это диета или, может, снадобья какие… И ринулась добывать информацию, обратившись к Софи за поддержкой.

Бизнес Софи - продажа и аренда квартир в столице. Дело прибыльное, хлопотливое, приносившее неплохие деньги. Но душе Софи этого было мало. В душе она была просветителем, поэтом, философом. И к просьбе Кати – раскрыть тайну изящных фигур парижанок, Софи отнеслась с пылом. С просветительским жаром. Одним словом, ответственно.

- Каждый день мы ходим в boulangerie – в булочную, – докладывала Катя родителям, отзваниваясь по вечерам. - Теплый утренний круассан, хрустящий багет к ужину и что-нибудь маленькое сладкое на полдник - типичный ритуал для каждой парижанки.

- Они едят мучное?

– удивлялась мама.

- Еще как! Они позволяют себе круассаны с маслом, сыр, никогда не отказываются от хлеба и десертов, – утверждала Катя.

- Но как же можно быть худым и все это кушать? – не верила мама.

- Я тебе больше скажу - для француза пропустить завтрак, обед или ужин – немыслимо!

- И что, никаких диет? Это невозможно…Так в чем секрет?

- В том, КАК они едят, - таинственно сообщала Катя.

Уже на второй день пребывания у Софи, она поняла – перекусов тут не признают. Ни в офисе, куда привела ее Софи, ни на детских площадках. Нигде не видно орешков-яблок-сухофруктов-соков-сухариков, сладких газировок. Табу.

- Да, табу. Вы никогда не встретите француза, который жует что-то между обедом и ужином, – подтвердила Софи.

-А дети? Они так любят эту запретную пищу, - не сдавалась Катя. - Софи, не верю…

- Бьен!- решительно сказала Софи, - и потянула Катю за руку. У нее директор школы в приятелях. - Серж, покажи школьную столовую моей гостье, - обратилась с просьбой и получила разрешение.

Школьная столовая выглядела прилично: скатерти, свежие цветы. Еда на тарелке разделена на четыре части. Две из них занимают свежие или приготовленные овощи, одну – «медленные углеводы» (паста или рис) и еще одну – основное блюдо. Как правило, это белок: рыба или мясо. Порции небольшие.

- Выглядит вкусно. А добавку дают? – любопытствует Катя.

- Добавку не дадут, можно даже не пытаться, - отвечает директор Серж.

Да, строго здесь. Ну, зато вечером детвора свое наверстает, наестся от пуза…

- Катрин, - мнется Софи, - ты ошибаешься. Когда приходит время ужина, детям накладывают на тарелку еды немного: ровно столько, чтобы утолить голод. Дети привыкают к маленьким объемам пищи, их желудок не растягивается, и во взрослом возрасте им нет нужды объедаться.

Инквизиторы! Нет слов…

Чуть позже, успокоившись, Катя таки порадовалась за французов. Вспомнились бабушкины «тарелочки» – в три половника. И свои детские слезы, капающие в тарелку. И лишний вес на долгие годы, как последствия этих «тарелочек».

Через две недели пребывания в стране изящных женщин, Катя ощутила себя несчастным человеком. Ей постоянно хотелось есть. Пройти мимо и не остановиться у красивых зеленых вагончиков с ароматной свежей выпечкой и густым запахом кофе, было на грани ее силы воли. Это был подвиг, и она его совершала ежедневно. Софи об этом не догадывалась…

Да, парижанки едят всё. Но порции-то крохотные. Птичьи порции, просто чтобы подразнить рецепторы и почувствовать вкус еды. Для этого, понятное дело, достаточно одного кусочка.

Для того, чтобы усмирить желудок они прибегают к хитростям. За сервированным столом беспрерывно звучит речь. Французы говорят намного больше, чем едят. Кстати, дотрагиваться до смартфонов во время еды – моветон. И еще - «мы не смотрим телевизор во время еды, ибо тогда можно автоматически съесть что-то лишнее».

Они научились оставлять еду на тарелке. У них нормально - взять десерт и оставить половину. Вам приносят – ах! – шоколадный фондан с шариком ванильного мороженого. Софи смотрит на часы – 10 вечера, вилкой разрушает фондан и откладывает в сторону.

Катя внимательно рассматривает Софи. Из чего сделано тело парижанки? Из костей и мышц. Элегантная сухощавость…Кожа лица в мелких морщинках, будто в трещинках. Дорогая косметика их скрыть не может, а ведь женщине едва за сорок. Иногда Софи напоминает ящерицу, с конечностями-щупальцами. А грудь? «Сударь, не ищите, тщетно».

Но как ровно Софи держит спину! И как ловко водит машину! И какой у нее искрений смех и добрый взгляд. Она замечательная…

Вернувшись домой, девушка выглядела, как святая Катерина на иконе. Бледная, замученная, прозрачная. Что они с тобой сделали! - сокрушались домашние.

Спустя месяц подошла к зеркалу голышом, рассмотрела себя внимательно.

Те три-четыре килограмма, что так мешали на бедрах, исчезли напрочь. Спасибо тебе, Софи. Содержимое моей тарелки уменьшилось. А в остальном…

Из-под дивана вытащила две небольшие гантели – раз-два, упражнение начинай! Вспотела. Приняла душ. Теперь винегрет, кофе – и на работу шагом марш. Туфли с каблуками – в рюкзачок, на работе переодену. Обулась в мокасины, натянула юбку, легкую кофточку. И быстрой походкой, энергично, - сорок минут и в офисе.

В обеденное время – бульон с фрикадельками. Немного рыбы с овощами. После работы – зашла в кондитерскую, с удовольствием съела кусочек воздушного пирога с яблоками, запила чаем. И уже перед сном – небольшой бутербродик с московской колбаской. Как бонус. О-о, кайф. Теперь в люлю, - окно настежь.

Как восхитительно пахнет ночью матиола…

Утренняя дорога на работу – в радость. Стройное тело, крутые бедра, высокая грудь, щечки розовые, губы алы…Вот это женщина! Идет королевна по улице, краем глаза восхищенные взгляды мужчин ловит. Каждый второй шею выворачивает. Красота - это здоровье, правильно говорит дедушка.

Франция, спасибо тебе за урок. Научила меня любить и ценить себя. Что и говорить, красивые у нас женщины. Теперь я это точно знаю.