История повторяется

Говорят, что история повторяется. Те процессы, которые мы видим сегодня, имеют аналогии в прошлом. Нам хотелось бы провести параллель между состоянием интеллигенции Российской империи предреволюционных годов, и ее религиозными настроениями, с сегодняшним витке истории.

В начале 20-го столетия большинство представителей интеллигенции традиционно считали себя христианами. Свое отношение к христианству они обычно выражали такими фразами: “Христианство благородное учение; оно содержит в себе высокие идеалы; это прекрасный путь к самосовершенствованию”, и т.п. И, в тоже время, среди интеллигенции укоренилась отчужденность и холодное безразличие к Православию, и органическая, на первый взгляд, непонятная враждебность к Церкви. Интеллигент, считавший себя христианином, говорил: я имею собственный взгляд на религию, я принимаю христианство свободное от суеверий, я не буду бить поклоны головой об пол, – у меня свое внутреннее христианство.

Интеллигенция того времени отличалась широкой эрудицией, и тем более странно, что в отношении к Православию она проявляла поразительное невежество, кастовое высокомерие и окаменевшую предубежденность. Увлекаясь европейской философией, эти люди не были знакомы с блестящей христианской патристикой, в которой могли бы найти ответы на самые глубокие метафизические вопросы. Читая поэзию Японии и Китая, они как будто не подозревали о существовании церковной гимнографии; восхищаясь мистикой западных пантеистов – Мейстера Экхарта и Бёме – они не хотели дотронуться рукой до книг православных аскетов. Между интеллигенцией и Церковью образовалась пропасть, которая расширялась все больше и больше. Выражать свою приверженность к какому-то абстрактному, туманному христианству и относиться с презрением к Церкви – стало стилем мышления интеллигенции и ее своеобразным этикетом. Театр, литература, пресса, объединились в общих усилиях дискредитировать Православие, очернить в глазах народа Церковь, иногда скрыто, а иногда с явной ненавистью, переходящей в какой-то демонизм. При этом дело обставляли так, как будто речь идет о сохранении христианских идеалов, которые якобы искажает Церковь. Особенно усердствовала дешевая газетная пресса, которая специализировалась на сочинении пасквилей и анекдотов, насмешек и сплетен над священниками и монахами. Даже более серьезные издания старались обратить общественное мнение против Церкви. Известный философ, член Государственной Думы Сергей Булгаков, в книге “Свет невечерний”, имеющей автобиографический характер, вспоминал, что когда он принял священнический сан, то ему пришлось тотчас оставить кафедру в университете, которому он отдал много лет своей жизни. Когда Булгаков был одним из ведущих легальных марксистов, то это не препятствовало его преподавательской деятельности, а когда стал священником, то в глазах своих коллег превратился в изгоя. По неписаным законам священник не мог оставаться членом университетской корпорации, и это происходило в государстве, которое считалось христианским.

Чем объяснить неприязнь интеллигенции к Церкви? Укажем на одну причину, которая нам кажется главной. Церковь – это живая духовная среда, имеющая свои законы и структуру, которые охватывают всю жизнь человека. Церковь требует от христианина непрестанной борьбы со своими страстями и духом гордыни. Человек должен постоянно изменять себя, очищать свое сердце, контролировать не только поступки, но мысли и тайные желания. Здесь ему предлагается новая система ценностей, новые нравственные ориентиры, не похожие на светский этикет. От него требуется не только вера, но религиозная дисциплина: посещение храма, регулярные молитвы, соблюдение постов; его частная, домашняя жизнь должна быть слита с литургическими ритмами церкви, он получает свободу через борьбу со своими страстями, и духовную мудрость через подчинение ума вечным истинам. Поэтому церковное христианство является во многом делом воли, мы бы сказали – подвигом воли.

Либеральное абстрактное христианство ничем не связывает человека: понимай христианство как хочешь, и живи, как тебе угодно. Здесь нет ни жертвенности, ни напряженной борьбы с собой. Либеральное христианство считает все присущее человеку, в том числе страсти, естественным и, следовательно, позволительным. Здесь представления о природной испорченности человека отсутствуют, все заповеди сводятся к одной: делай, что тебе хочется, но только не причиняй зла другим людям. И здесь существует множество отговорок, недоумений, возможностей, обойти даже скудную моральную декларацию либералов. Можно быть лжецом, клятвопреступником, и в тоже время тонко рассуждать о трансцендентальных вопросах; можно быть развратником, и в тоже время горячо доказывать благотворное влияние христианства на культуру народа – все это не будет тревожить совесть либерала.

Борьба со страстями, в которых многие видят яркие краски жизни, и с гордыней, которая в миру обычно отождествляется с человеческим достоинством, оказались не по силам и не по нраву людям, преданным страстям. В этом главная причина апостасии – отступления интеллигенции от Церкви, и последующей борьбы с ней. Псевдохристианство подготовило почву для атеистического диктата. Когда убеждения становятся не делом и подвигом жизни, а отключенными идеями и абстракциями, то от них легко отказаться, как сбросить старую одежду.

В настоящее время повторяются те же процессы. Значительная часть интеллигенции считает себя исповедующей Православие и, в тоже время, стоит далеко от Церкви. Это первый этап : индифферентность и холодность к православию, нежелание его узнать и понять. Но такая индифферентность обычно переходит в противостояние.

Период атеистического диктата как будто кончился. Но ничто не возникает случайно, и не исчезает бесследно. Какие метаморфозы ожидают нас? Во что трансформируется атеизм в следующем витке истории?