Убить директора

Рассказ

Цикл "Сидориада"

Иван Семенович Сидоров надумал убить своего директора. Нельзя сказать, что он так уж его сильно не любил, но все решил случай. Обычно их пути никак не соприкасались, протекали, так сказать, в параллельных плоскостях. Ивану Семеновичу приходилось видеть директора на торжественных мероприятиях, но сегодня судьба искривила их плоскости так, что они пересеклись. Точнее пересеклись брызги из-под колес директорской машины и новый дивно-синий костюм Сидорова. Произойди это в другой день, Ивану Семеновичу не пришла бы в голову мысль о лишении кого-либо жизни, но сегодня свалилась куча неприятностей: начиная от ссоры с женой и заканчивая порванным шнурком на ботинке. Иван Семенович уже подходил к фирме, когда и произошла очередная неприятность, исчерпавшая чашу терпения Сидорова и решившая участь ничего не подозревающего директора.

 Осталось только решить – каким способом это сделать. Пистолеты и кинжалы Иван Семенович отверг сразу, поскольку у него не было ни тех, ни других. Он предпочел выбрать наиболее элегантный способ: отравление. Но и здесь существовали определенные трудности: в системе образования зияли досадные пробелы в части изучения ядов. Знания Сидорова в этой области сводились к банальным мухоморам. Иван Семенович пожалел, что не имеет никакого отношения к династии Борджиа. В таком случае, придется найти какую-нибудь бабу ягу.

 Следующий день, по счастью, был выходным. Иван Семенович наскоро позавтракал, собрал рюкзак и торопливо объяснил жене будущего убийцы, что хочет побыть один, побродить по лесу, придумав правдоподобное объяснение о расшатавшихся нервах.

 Проселочная дорога перед самым лесом разделялась на три. «Интересно, - подумал Сидоров. – Вот если дорога разделяется на две, то говорят, что она раздваивается, а если на три? То расстраивается что ли?» На развилке стоял большой камень, возле которого копошился какой-то мужик. Подойдя ближе, Иван Семенович увидел, что тот орудует зубилом и молотком, выбивая надпись, которую можно встретить только в сказках: «Налево пойдешь – коня потеряешь, прямо пойдешь – самому убиту быть, направо…» здесь фраза обрывалась. Мужик споро трудился над ее окончанием.

- Бог в помощь, - сказал Иван Семенович.

- Спасибо на добром слове, - отозвался мужик, не переставая работать. – Ты погоди дорогу-то выбирать, пока я закончу.

- А откуда ты знаешь, что будет направо-то?

- Ну, как «откуда»? Сам и проверял, знамо дело.

- Тебя кто заставил что ли?

- А как же! Ты бы стал по своей воле камень долбать на жаре-то? Царь повелел!

- Ца-а-а-рь? – Усмехнулся Сидоров, но подумал, что вдруг и, правда, оказался в каком сказочном месте: уж больно необычно было то, что он видел.

- Конечно, царь! У каждого должен быть царь в голове. Как без него! Неужто у тебя царя в голове нет? – Мужик хитро подмигнул, отер пот со лба, отложил в сторону зубило и молоток. – Перекурю-ка я малость, притомился. – Он достал из кармана самый настоящий кисет, свернул цигарку и так смачно закурил, что Сидоров невольно сглотнул набежавшую слюну.

- «Направо пойдешь – женату быть». Так что ли? – предположил Иван Семенович.

- Точно так, - кивнул мужик, оглянувшись на камень.

- Я вот не пойму только: зачем ты это делаешь? – спросил Сидоров.

- Меня вот Лехой зовут, а тебя как кличут-то, мил человек?

- Иваном…

- Имя-то у тебя хорошее, доброе и почти ни одна сказка без него не обходится, а такие вопросы задаешь. – Леха прищурился то ли от табачного дыма, то ли от лукавства. – Вот поедет дорогой кто, увидит камень, прочтет надпись. Кто просто улыбнется, а кто может и призадумается. Вот ты кем работаешь?

- Бухгалтером…

- А! Счетовод значит? Деньги чужие считаешь? Нужная профессия.

- Сам-то ты кто? – обиделся Сидоров.

- Ты не обижайся. Кто-то должен и этим тоже заниматься. Карма такая. Я вот комбайнер. Хлебушко каждый день кушаешь? А ты куда вообще путь-то держишь?

- Да мне сказали, что где-то здесь знахарка живет…

- Тю!

Захворал?

- Нет, я по другому делу…

- А! Понятно. Приворожить кого хочешь? А вот шагай прямо, по средней дороге, как раз и выйдешь. Да не бойся! Это же так, шутки ради. – Леха затушил цигарку и снова застучал молотком.

 «Хороший же мужик, - подумал Иван Семенович. – А вот пособником будущего убийцы стал. Карма такая. Может быть стоило налево пойти? Коня же у меня нет».

 Дорога постепенно превратилась в узкую тропу. Трава и цветы здесь выигрывали у цивилизации. По мере того, как Сидоров углублялся в лес, деревья становились выше и толще, птицы смелее и громче, в тени кустов явно светили чьи-то глаза. Иван Семенович поежился: «Сожрут живьем, сам убийцей стать не успею»! Необъятные сосны вдруг расступились и открылась поляна. Солнечный свет показался нестерпимо ярким. Сидоров прищурился и увидел избушку в дальнем конце открывшейся поляны. У него появилось ощущение, которое бывает тогда, когда в детстве включаешь телевизор и на экране появляются первые кадры сказки.

 Куриных ног у избушки не было. «Присела, может быть»? – подумал Иван Семенович.

- Входи, входи, раз пришел. Чего топчешься? Нечего приглядываться – нет у нее ног. – Услышал он старушечий голос: рядом с дверью он с удивлением разглядел домофон и вебкамеру. «Какая продвинутая старушка»! – Подумал Сидоров и вошел. Как и положено для подобных сказочных жилищ, пахло какими-то травами и кореньями, которые сушились тут и там. Иван Семенович огляделся в поисках черного кота.

- Спит он, - сказала старушка, сидевшая за столом. – Нагулялся за ночь, теперь спит на печи. Присаживайся.

Сидоров сел на скрипнувший табурет.

- С чем пожаловал? Лихоманка какая мучит? Вроде здоровым выглядишь.

- Да нет, я это…

- А, вижу: начальство извести хочешь?

«Какая прозорливая старушенция», – подумал внезапно вспотевший Иван Семенович, вслух сказал: - Да. Найдется какое снадобье?

- Сейчас посмотрю, - сказала прозорливая пособница убийцам, встала, подошла к полкам на стене и стала перебирать пузырьки со склянками. – Это от насморка, это от золотухи, это… Нет, милок, нету ничего.

Сидорову показалось, что старушенция хитро улыбается.

- Бабка, да у тебя и не было ничего! – догадался Иван Семенович.

- Верно говоришь, милок, не пособлю я тебе с убивством, не обучена. Вот, ежели хочешь, - старушка подошла к облезлому комоду, кряхтя, вытянула нижний ящик и с трудом достала из него ржавый меч. – Вот, от прадеда моего достался.

Сидоров с опаской покосился на оружие: - Н-нет, пойду я, пожалуй.

- Ну, вольному - семь футов под килем. Главное чтоб киль не сломался.

Иван Семенович встал. Табурет упал: у него отвалилась ножка. Он будто из последних сил держал на себе гостя и вот они кончились.

- Добрый был еще киль. В смысле табурет, - сказала старушка. – Починил бы, а? – В руке у нее вместо меча уже оказался молоток.

Сидоров взял молоток и заметил пару гвоздей на столе: он мог бы поклясться, что минуту назад их там не было.

- Вот, готово.

- А руки-то у тебя из нужного места растут, хоть ты и бухгалтер. Эх, шел бы ты, милок, в помощники моему сынку.

- А кем твой сынок-то? Лешим что ли подрабатывает?

- Да ты встречался с ним сегодня, Лехой кличут. Давай чайку перед дорожкой?

 Солнце уже перевалилось далеко за зенит, когда Иван Семенович вышел из леса. Лехи у камня-указателя уже не было. Надпись четко виднелась даже издалека. Сидоров улыбнулся и зашагал домой.

 - У себя?

- Да, Иван Семенович, проходите.

Сидоров открыл дверь в кабинет, вошел, поздоровался и положил листок бумаги перед директором.

- Что это? – Директор нахмурил брови и начал читать. – Ну, Иван Семенович, ты меня убил!