О судах и правосудии

Заказчики экономических дел зорко следят за своими сидельцами, а в судах придумали, как отмахнуться от президентских поправок.

После того как апрельские «медведевские поправки» в УК вступили в силу, с ними связывали много надежд. Мой муж обратился в районный суд по месту отбывания наказания (Рассказовский район Тамбовской области), поскольку по одной из своих статей он подпадает под поправки, но после этого ему фактически усилили наказание: по старой редакции закона ему было назначено наказание по низшей границе, а сейчас — по высшей. На что никакой районный суд никакого права не имел. А общий срок (у нас сейчас 7 лет) снизили на два издевательских месяца. Всю прошлую неделю я посвятила изучению практики применения новой редакции экономических статей — и в Тамбовской области, и в других областях, поскольку у меня теперь много друзей и знакомых, сидящих по этим статьям по всей стране. И обнаружила несколько весьма любопытных вещей.

Первое. Что касается конкретно Тамбовской области, то я собрала несколько решений разных районных судов по делам разных осужденных предпринимателей. Все решения датированы маем-июнем, все касались «экономических» статей, которых коснулись президентские поправки, в том числе и по тем статьям, наказание по которым отменено вовсе: например, по ст. 173 («Лжепредпринимательство») или по ст. 171 («Незаконное предпринимательство»). Так вот: все решения разных судов и разных судей оказались написаны как под копирку. И всем срок снижен на два месяца! Всем — включая тех страдальцев, которых по новым поправкам надо выпускать. Конечно, стало интересно, как так могло получиться: это что ж, из областного суда телефонограммы послали, как теперь судить? Или собирали судей на общее собрание, где диктовали решения? Попыталась поговорить с председателем судебной коллегии по уголовным делам Тамбовской области Евгением Соседовым — что бы все это значило? Несколько копий решений у меня теперь на руках, и я их, конечно, опубликую в интернете, но надо же спросить у ответственного товарища, как он может объяснить столь удивительное явление. Звонила ему всю неделю, беседовала с его весьма, надо сказать, любезной помощницей, оставляла номера своих телефонов, но общения не удостоилась. Буду разбираться дальше и коллекционировать удивительные тамбовские решения.

Второе. Была уверена, что по всей стране происходит то же самое. Но нет. Глава НП «Бизнес Солидарность» Яна Яковлева — удивительно неравнодушный и правильный человек — рассказала мне о нескольких случаях, когда «экономические» выходят на свободу благодаря поправкам, и одного из освободившихся я имею удовольствие знать лично.

По понятным причинам не назову его имени: он приложил немало усилий, чтобы действующий закон был нормально к нему применен, и далеко не все эти усилия — как бы это помягче выразиться — были бескорыстно поддержаны судебными и прокурорскими инстанциями.

Мы с Яной много анализировали и обсуждали все известные нам случаи действия или недействия поправок (а в «Бизнес Солидарность» стекается довольно большой объем информации), и обнаружили несколько закономерностей. Есть две причины, по которым новая редакция экономических статей УК не работает, судьи не выпускают сидельцев и не снижают им сроки, а если и снижают, то для отписки. Во-первых, люди на местах, принимающие решения, почуяли запах денег.

Хочешь выйти по поправкам — заплати, коррупционную составляющую в применении наших самых благородных законов еще никто не отменял. Может быть, кто-то и вышел по закону, бесплатно, но нам с Яной такие случаи пока неизвестны. Во-вторых, судьи и прокуроры почуяли: если они не будут выполнять закон, им за это ничего не будет. Можно смело продолжать гулять по буфету.

Третье. В процессе общения с самыми разными представителями ветвей власти несколько раз я слышала удивительное выражение, всегда одно и то же: «По Иванову (Петрову, Сидоряну, Рабиновичу) принято решение, что он будет сидеть». Всегда вскидывалась и пыталась уточнить: кем принято, когда принято, на каком основании принято?

Знающие люди резко начинали темнить, но общий смысл в итоге прояснился. Смысл такой: без сомнения, у большинства «экономических» сидельцев есть заказчик, а шлюзы эти открылись после октября 2003 года, когда стало понятно, что, если давать предпринимателям то же самое, что и Ходорковскому с Лебедевым, это вариант надежный. Хлынули заказы и посадки по ст. 159 УК. Кто заказчик по «делу ЮКОСа», всем понятно, кто и где принимает решение, например, по УДО юкосовских сидельцев, — тоже ясно.

Но и у сидельцев помельче, оказывается, ровно та же история. Внимательные заказчики тщательно отслеживают свой заказ — никому ж неинтересно, чтобы человек вышел на свободу и продолжил бороться если не за свою собственность, то хотя бы за честное имя на воле. То есть судьи и прокурорские в любом случае внакладе не остаются: либо с ними работают заказчики, либо заносит сиделец, а скорее заносят и те и другие, но решения принимаются в пользу сильнейшего, то есть заказчика — человек в тюрьме априори ограничен в возможностях. А в этом году — опять же, глядя на Хамсуд, — пошла новая мода: заводить еще одно дело и возбуждать еще один процесс.