Как мы пережили зиму

Зима в Москве была теплая и насыщенная событиями. В три календарных месяца вместилось несколько крупных скандалов, много травм и праздники, которые чуть ли не впервые за долгие годы прошли в Москве без официозной пошлости. Ну почти. Было красиво, было весело, а временами тоскливо и страшно, но к этому мы уже привыкли.

Настоящая зимняя зима в столице закончилась уже в конце ноября. Больше серьезных заморозков так и не случилось. В декабре — пять температурных рекордов подряд! Доходило до восьми градусов тепла. Катки растаяли, сошла на нет ледяная горка между Манежной и площадью Революции. В некоторых районах зацвела черемуха, появились подснежники. А уж звери в зоопарке и вовсе сошли с ума. Им спать надо по регламенту, а тут такое творится. При Лужкове шутили, что зима в Москве всегда наступает неожиданно для начальства. Но вот тут действительно полная неожиданность. Даже для доблестного метеоцентра.

…А потом пошел дождь, сразу после него снегопад (под сто сантиметров), и началось. Сначала никто не понял, как можно поскользнуться в луже. Оказалось, что можно. Плитка, которая теперь почти всюду, имеет свойство сохранять наледь под водой. Асфальт — нет, а плитка в этой ситуации реально травмоопасна. И к этому тоже не был никто готов.

Впрочем, по официальным данным, гололеда в Москве не было. Даже «Интерфакс» не выкладывал данных по столице, только по Петербургу. А врачи-травматологи вообще предпочитают не давать комментариев. Только с разрешения самого высокого начальства. Порядки в этом ведомстве теперь строгие, информация о травмах охраняется как военная тайна. Самый травматичный день — 29 января, сразу после ледяного дождя. По данным департамента здравоохранения, количество обращений в травмопункты и службу скорой и неотложной помощи увеличилось в 40 раз — с 5 до 200.

Полевое наблюдение говорит о том, что в эту зиму чаще ломали не ноги, а руки и даже плечи. Какие из этого можно сделать выводы, непонятно, но перелом плеча — штука безумно болезненная, требует сложной операции, а нередко и не одной. Реабилитация длится несколько месяцев. Теоретически пострадавшие могут отсудить у города компенсацию тысяч в семьдесят. Но на практике мало кто обращается.

Гораздо больший общественный резонанс традиционно вызвали реагенты. Портят обувь — раз. Разъедают лапы собачкам — два. И то и то — чистая правда. Но почему-то уже много лет не находится никакого решения.

Где-то год назад в Госдуму был внесен законопроект об упорядочении применения антигололедных реагентов. Упорядочить — не отменить, но хоть так. Счастье было близко, но в декабре рассмотрение законопроекта перенесли, и мы прожили очередную зиму привычно, без перемен.

Во-первых, это большой бизнес. На закупку реагентов идут серьезные средства. Во-вторых, альтернатива, конечно, есть. Это гранитная крошка, которую, собственно, и используют в европейских городах. Но московская канализация к ней совершенно не приспособлена.

Крошка, как и песок, забивает ливневые стоки. Чтобы не забивала, нужно устанавливать специальные лотки для сбора крошки. То есть деньги. То есть усилия.

А зачем вообще топить снег и лед? Правильно, чтобы не убирать. Конечно, территория перед офисами в Москве очищена, за этим есть кому проследить. Хуже с дворами. Еще хуже с тротуарами. Возьмем для примера Новослободскую улицу. Год назад ее превратили в образцово-показательную. В два раза расширили пешеходную часть, поставили скамейки (для тех, кто хочет отдохнуть и полюбоваться видом на трафик у Савеловского вокзала), проложили дорожки. Все как у людей. Но потом выпал снег, накрыл всю эту красоту, и сквозь огромный сугроб — от эстакады до Бутырки, от Бутырки до Садового — потянулись узенькие, след в след, тропинки, протоптанные пешеходами. Спрашивается, зачем было огород городить?

При этом честно ведь трудятся люди. Сам каждое утро наблюдал эти тщетные попытки: лопата, лом, мат... Не получается. Но платить мы за это все равно платим. Оплата за уборку территории входит в коммунальные платежи.

Теперь о хорошем.

В конце ноября заместитель мэра Москвы по вопросам социального развития Леонид Печатников выразил надежду, что замерзших этой зимой не будет. Они, конечно, были, но явно меньше, чем в прошлые зимы. И не только потому, что тепло. Помощью бездомным активно занимается служба «Социальный патруль» (кстати, государственная). Работает православный «Ангар спасения» на Таганке. Ангар — это такая большая палатка, где люди могут выспаться, принять душ, хотя бы просто согреться. Продолжает работать «Справедливая помощь» Доктора Лизы. Как всегда, по средам  она раздает бомжам горячий суп на площади Павелецкого вокзала.

Все это не значит, что проблем нет и люди не замерзают. И даже не означает, что отношение к ним сплошь хорошее. Своими глазами видел такую сцену. У входа в метро греется старичок. Кашляет. Подходит наряд полиции. «А ну на выход!» — «Начальник, там холодно, а я кашляю». — «Кашляешь, езжай в Сочи». И смеется, хорошо пошутил.

А теперь совсем о хорошем. С 18 декабря по 18 января в центре Москвы было невероятно красиво. Теремки, огоньки, музыка. И вполне приличный глинтвейн, правда, довольно дорогой. Но это он только на вкус глинтвейн, а на ценнике «рождественский напиток», потому что слово «глинтвейн» нерусское.

Цифры впечатляют. Подсвечены 20 пешеходных улиц и площадей. 10 крупномасштабных инсталляций, 20 арт-объектов. 32 километра гирлянд в инсталляции звездного неба на Тверской. Занимались всем этим в основном иностранцы, итальянцы и французы: Studio Festi и Blachere Illumination. Особенно удался им стометровый световой тоннель на Тверском бульваре. Это сквозь него шли участники антифашистского марша 19 января и кричали: «Наше отечество — все человечество!» Зрелище феерическое.

…И вот зима закончилась, если верить календарю. Впереди неожиданная весна.