В свое время Европа приняла политическое решение объединиться, создав единое экономическое пространство. А уж потом евробюрократы стали вдаваться в детали — вводить единые таможенные и налоговые правила. Россия, Белоруссия и Казахстан, учредившие на минувшей неделе Таможенный союз, подошли к интеграции с другого конца. Тому есть как минимум две причины. Во-первых, время поджимает — десятилетий на раскачку, как в случае с ЕС, у нас нет. Хотя бы потому, что потенциальных членов союза могут разобрать по другим интеграционным «квартирам» — к примеру, в ту же единую Европу. Во-вторых, в процесс экономической дружбы народов активно вмешалась политика. И потому график у союзников жесткий. С начала будущего года должна на все сто заработать зона свободной торговли трех стран. А еще через год мы можем проснуться в другой реальности — едином экономическом пространстве.
Батьковщина
Своими «родовыми муками» Таможенный союз обязан одному человеку. Александр Лукашенко, кажется, сделал все, чтобы дело закончилось ничем. В общем-то так оно и вышло: дату вступления в силу общего Таможенного кодекса перенесли на пять дней, а свою театральную паузу белорусский президент и вовсе затянул до того момента, как три лидера собрались в Астане, где планировалось формально дать союзу путевку в жизнь. Вместо этого президентам пришлось самолично утрясать последние несогласованные детали.
О накале страстей свидетельствует хотя бы название публицистической ленты, появившейся на российском государственном телеканале Russia Today. Hard Luka («Невыносимый Лука») живописал, как непросто Москве дается диалог с «последним диктатором Европы». Именно так белорусский «союзник» теперь именуется и среди российской политической элиты.
Александр Григорьевич сам напросился. Лукашенко обещал продать россиянам доли в энергетических предприятиях республики, а потом менял условия сделки. Соглашался платить за газ по контрактным ценам, а платил, сколько не жалко. Поставил под угрозу срыва проект создания Таможенного союза. Наконец, к Лукашенко у Москвы есть и политические претензии — например, непризнание Минском Абхазии и Южной Осетии, предоставление политического убежища беглому Бакиеву и контакты с Борисом Березовским.
Впрочем, большинство экспертов сходятся во мнении, что белорусский президент вовсе и не собирался выходить из интеграционного проекта — он просто по привычке торговался. Предметом торга стали российские экспортные пошлины на нефть. Цена вопроса — два миллиарда долларов, которые Белоруссия могла бы дополнительно заработать на реэкспорте российских энергоносителей. Деньги для небогатой страны немалые, особенно в предвыборный год. Добиться желаемого батьке не удалось — российский вице-премьер Игорь Шувалов отрезал: пошлины сохранятся «до формирования единого экономического пространства». Иными словами, Россия готова отменить их только в том случае, если интеграция зайдет достаточно далеко.
Политика неприсоединения обошлась бы Минску крайне дорого. Как предупредил посол России в Белоруссии Александр Суриков, таможенная граница прошла бы по российско-белорусскому рубежу и «какие сложности возникнут при попытке границу переехать, всем понятно — ветеринарные, санитарные, таможенные». Между тем в Минске еще жива память об истории с запретом импорта в Россию белорусских молочных продуктов. Неудивительно, что воссоздание тройственного союза было исполнено стремительно и в стиле Александра Григорьевича — он преподнес коллегам-президентам сюрприз, объявив о тайной ратификации белорусским парламентом общего Таможенного кодекса буквально накануне своей поездки в Астану.
Иного выхода у батьки не было. Белорусское общество крайне чувствительно ко всему, что имеет отношение к партнерству с Россией. Прежде всего потому что оно приносит реальный доход в виде торговых преференций и прямых вливаний в экономику. Лукашенко всегда набирал имиджевые очки как интегратор. Так что его демонстративное неучастие в Таможенном союзе могло бы вылиться в потерю рейтинга накануне выборов. Вот и пришлось Александру Григорьевичу выдавливать из себя в Астане: «Беларусь исходит из того, что любой союз братских, близких государств должен быть во благо».
О «физиках» без лирики
Вопрос в том, какое именно благо гражданам трех стран принесло решение, вступившее в силу 6 июля. Перемен нас ожидает немало, хотя наиболее значимые из них должны последовать только в 2011—2012 годах.
Пока что между Россией, Белоруссией и Казахстаном сохраняются разногласия по величине таможенных тарифов и наличию экспортных пошлин. Не говоря уже о существенном различии в законодательстве трех стран: у каждой свой валютный контроль, таможенное администрирование, даже уголовные и административные наказания за одни и те же нарушения — разные. И все же перемены уже заметны. В российской Федеральной таможенной службе (ФТС) «Итогам» подтвердили, что первыми их ощутят на себе физлица, то есть рядовые граждане.
Удалось, например, достичь компромисса по пошлинам на иномарки. Россия, имеющая собственный автопром, не намерена снижать 30-процентную ставку пошлины, которая слишком велика для не производящих легковушек Казахстана и Белоруссии. Договорились, что в случае перепродажи автомобиля в Россию придется доплачивать разницу между местной ввозной пошлиной и российской. В итоге стороны были вынуждены отказаться от первоначального плана полной ликвидации таможни на внутренних границах. Причем на белорусско-российском рубеже она займется только оформлением автомобилей. «Белорусские» машины нужно будет декларировать при ввозе в Россию для перепродажи. Все остальные товары через границу потекут свободно. По-прежнему не будет и паспортного контроля. «Все равно как между Москвой и Питером», — убеждал «Итоги» начальник аналитического управления ФТС Владимир Ивин.
Другая ситуация на российско-казахстанской границе. Во-первых, тут сохраняется пограничный контроль.
Сколько времени он просуществует, сказать сложно: вопрос в ведении ФСБ России, и в Госнаркоконтроле против скорого появления открытого «окна» на юге — слишком уж велик риск увеличения наркотрафика. Москва, впрочем, готова помочь в обустройстве внешней границы Казахстана, после чего «окно» на севере должно полностью распахнуться.
Казахстанцам уже сегодня предоставлен льготный режим пересечения госграницы — для них выделят отдельный коридор. По словам Ивина, соответствующее соглашение ФТС готовит сейчас с пограничниками и Минтрансом России. Идея проста: «Чтобы до паспортного контроля они шли как пассажиры внутренних рейсов, а после — международных». Так что в аэропортах Москвы в дополнение к зеленому и красному коридорам появится еще и союзный.
Сохраняется между двумя странами и таможенный контроль. Проблема здесь в близости Казахстана к Китаю, откуда казахстанские челноки завозят массу товаров практически беспошлинно. Потому при пересечении российской границы будут выяснять происхождение содержимого багажа. Если та или иная вещь made in Россия, Казахстан или Белоруссия, вези сколько и куда хочешь. С импортом из третьих стран сложнее. Между Москвой и Астаной заключено соглашение об исключении из общих беспошлинных правил 409 товарных позиций. Эту продукцию ввозить в Россию из Казахстана запрещено. Однако летом будущего года таможенники с российско-казахстанской границы в любом случае уйдут. До этого момента предстоит выработать новый механизм недопущения на наш рынок дешевого ширпотреба. Один из вариантов — в Казахстане будут маркировать такой товар. Если он окажется на прилавках в России или Белоруссии, то автоматически будет признан контрафактом и изъят.
Кстати, Астана, так же как и Минск, сохранила низкие пошлины на иномарки для физлиц. А взамен согласилась на единые нормы ввоза гражданами товаров на территорию союза, что изрядно ударило по карману казахстанских челноков, до того имевших право на багаж весом до двух тонн при уплате пошлины в 0,6 евро за килограмм. Отныне же они, а также россияне и белорусы смогут ввозить из-за рубежа до 50 килограммов стоимостью до 1,5 тысячи евро. При превышении квоты придется платить пошлину — 30 процентов от стоимости, но не менее 4 евро за килограмм.
Осталось разобраться с деньгами. То есть прописать размер суммы наличной валюты, разрешенной в союзе к ввозу-вывозу. В российском правительстве предлагают ввести общую для всех «союзников» норму — без декларации можно будет вывозить или ввозить 10 тысяч долларов наличными, а не 3 тысячи, как сейчас. Происхождение денег, превышающих сумму в десять тысяч, придется объяснять таможенникам на внешней границе союза.
Счета к оплате
Кстати, пошлины с физических лиц остаются в том государстве союза, где они уплачены. А вот сборы с компаний подлежат разделу между участниками таможенной «антанты». Они распределяются в соотношении: 88 процентов — России, 7 процентов — Казахстану и 5 — Белоруссии. Казначейства трех стран будут ежедневно производить соответствующие расчеты.
Между тем, как признают опрошенные «Итогами» предприниматели, союзный Таможенный кодекс пока что принес бизнесу небольшие послабления. Ликвидация (пусть и неполная) внутренних таможенных границ и некоторые другие новации сокращают количество разрешительных документов во внешнеторговой деятельности и снижают административные издержки. Однако возникают и новые проблемы. В интервью «Итогам» президент компании «Евросеть» Александр Малис указал на одну из них. «В Россию мобильный телефон завезти очень сложно, а вот в Белоруссию легко. В результате нас будет терзать мысль о том, кто и где заплатил налоги», — предупреждает он.
При этом одни эксперты оценивают потенциальные выгоды для участников союза в десятки, если не сотни миллиардов долларов. Другие считают, что для России присоединение рынков Белоруссии и Казахстана не даст практически ничего. Судите сами, наш торговый оборот с этими двумя странами в прошлом году составил немногим более 36 миллиардов долларов. Для сравнения: торговля России с одной Италией оценивается в 40 миллиардов. А это далеко не главный наш партнер в единой Европе. Если брать Евросоюз в целом, то именно его следует признать основным экономическим контрагентом России. Ее торговля со всеми странами СНГ на этом фоне выглядит бледно.
Так смогут ли Таможенный союз и будущее единое экономическое пространство стать альтернативой ЕС для постсоветского пространства? На какое-то время да, считают бизнесмены и аналитики. Но не более того. Скажем, по мнению Александра Малиса, озвученная российским президентом конечная цель интеграции в СНГ — введение единой валюты — вряд ли осуществима. Ему вторит ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев. Он уверен, что для России путь в ЕС отнюдь не закрыт. «Обсуждение единого экономического пространства с Европейским союзом уже идет, — напоминает экономист. — Более того, недавно прошла информация о том, что наша страна начала переговоры о создании зоны свободной торговли с Новой Зеландией и Индией».
Так что интеграционные планы Москвы простираются далеко за пределы Таможенного союза. Иного от крупного игрока глобального рынка трудно было ожидать. Замыкаться в рамках «местечковой» интеграции — явно не наш путь, особенно с учетом курса на модернизацию отечественной экономики, помочь в осуществлении которого России могут именно развитые страны Запада.
Впрочем, для диалога с ними отнюдь не лишним окажется контроль над общим рынком СНГ, который Москва окончательно застолбила, проведя в жизнь идею Таможенного союза. Он, кстати, имеет все шансы на расширение. О своей готовности присоединиться уже заявили Таджикистан и Киргизия. Главная задача — завлечь в единое экономическое пространство Украину. Тогда с общим рынком в 200 с лишним миллионов потребителей Москве будет о чем договариваться с единой Европой, которой рано или поздно захочется стать единой Евразией.
Комментарии