Шутка Олимпийских богов

Прекрасный новый мир откладывается. Мы разбаловались с нашим библейским Богом – строгим или добрым по обстоятельствам, но всегда серьезным, как крупный начальник.  Бывает, милует, бывает, наказывает, но шутить над своей тварью – это нет. Не божеское это дело – шутки шутить. Это мы так думаем. Всякие древние греки знали про богов то, что мы забыли. Античные боги могли подшутить на человеческими планами, а потом заливаться гомерическим хохотом.

Самая удачная шутка чемпионата мира по футболу – не морской гад, cрам букмейкеров и экспертов. Главная шутка – это то, как футбольные божества посмеялись над  благими намерениями мировой элиты: политиков, спортивных начальников, топ-менеджеров и интеллектуалов с модными идеями.

Самый политкорректный чемпионат мира по футболу в истории едва не окончился самым неполиткорректным образом. Божественный гомерический хохот только в самый последний момент заменили выразительной ухмылкой.

Чем должен был стать чемпионат мира в Африке? Праздником равенства, утешительным призом для беднейшего континента. Чемпионат мира как отступные золотого миллиарда. Да вы кушайте, кушайте!

Это – в общем. А в частности он должен был залить Южно-Африканскую республику высококачественным вязким сиропом национального единства, сладко склеить последнюю в Африке страну, где до сих пор живут и черные, и белые, и превратить ее в единый праздничный торт.

Ради этого полномочные представители золотого миллиарда готовы были терпеть чертову даль от большинства футбольных столиц мира, в последний момент достроенные тренировочные лагеря и стадионы, скверную организацию, опасные улицы южноафриканских городов и пустые на половине матчей стадионы.

Если бы команда ЮАР дошла до финала или хотя бы полуфинала, возможно, благодеяние пошло бы по плану, и торт бы испекся. Но чемпионат чуть не выиграли голландцы – родня по крови и языку народу-виновнику апартеида, вчерашним властителям Южной Африки – африканерам (они же буры), которых все еще безмерно ненавидят местные чернокожие. Буры-африканеры как один человек болели за родину-бабушку Голландию. А черные? Канал «Евроньюс» вежливо сообщал, что большинство южноафриканских болельщиков в финале поддерживают Испанию. Это был эвфемизм – деликатный способ указать, что южноафриканские чернокожие болеют против ни в чем не виноватой Голландии, потому что они болеют против своих южноафриканских белых.

С чем это сравнить? Представьте, что вы – латышский националист, на чемпионате мира побеждает сборная России, а половина населения Латвии – потомки советских оккупантов, которых по какому-то недоразумению вместо того, чтоб выставить с вещами, снабдили латышскими паспортами, – болеет за нее. Нет, лучше так. Попробуйте испытать чувства западного украинца, у которого в красном углу самодельная иконка Степана Бандеры, а в это время в Евро-2012 на украинской земле в финал вышла российская сборная, и половина жителей Украины болеет за нее. Финал, в который в кои-то веки (и почему именно здесь?!) пробилась Голландия, снова развел белых и черных Южной Африки по разным углам. Твистер не мог удержаться от гнева. Смотрит направо и смотрит налево, и видит в согражданах своих недоброжелателей, прямо-таки врагов.

Вот этим примерно и закончилась объединительная миссия южноафриканского чемпионата мира, который был задуман как средство уложить льва и ягненка рядом на одном футбольном газоне. Я уж не говорю о том, что чемпионат, вынесенный в самое сердце третьего мира, оказался гимном Европе, а не какой-нибудь социально близкой Бразилии или Мексике.  Ягненок не возлег. Тут, по-прежнему, и конь не валялся. А место Испании в сердце простого южноафриканского негра мог занять кто угодно, например, Россия.

Зулусы бы кричали: «Россия, вперед, мочи голландосов». Бедный Петр.

Но богам показалось мало одной шутки. После выхода сборной в финал – о, сладкий миг национальной соборности, когда нет ни бедного, ни богатого, ни раба, ни свободного, ни эллина, ни иудея, а все и во всех футбол, – оказалось, что есть испанцы, и есть каталонцы. Верховный суд Испании в дни подготовки к финалу постановил, что, с точки зрения закона, отсутствует правовая база, чтобы считать каталонцев нацией, поскольку в конституции упоминается только одна нация – испанцы – как источник власти и суверенитета в Испании. Дайте мне мантилью, дайте мне гитару. Может, судьи не знали про финал, а может, решили, что цементирующий народы футбольный экстаз поможет испанцам легче проглотить обиду. Расчет судей был неверен, каталонцы подавились.

В субботу, вместо того, чтобы готовить шарфики для размахивания в спортбарах, в Барселоне на улицы вышел миллион каталонцев под лозунгами «Мы – нация». Миллион на улицу просто так не выманишь. Миллион в Москве выходил один раз: за Ельцина и демократию в 90-м. С тех пор не видали.

Нежелание быть испанцем дошло до того, что некоторые граждане Испании болели за Голландию. Брейгель, падение Икара. Ниже падать некуда. И лишь наличие каталонцев в испанской сборной смягчило их жестокие сердца.

В поведении представителей мировой элиты, подаривших чемпионат Африке, есть что-то от образа действий советских ответственных товарищей и, одновременно, античных жрецов. Лучшего будущего можно достичь с помощью праздников и торжеств. Если праздновать дружбу народов – будет дружба народов. Если устраивать игры в честь наступления счастья – будет счастье. Это, наверное, – разновидность симпатической магии или древние религиозные практики. В конце концов, Олимпийские и прочие Дельфийские игры рождались как вариант жертвоприношения при храмах. Предполагалось, что богам нравится смотреть, как сильные здоровые парни ради них мечут диск. Боги развлекались этим зрелищем, и что-то давали взамен. С тех пор, наверное, установилась эта нерушимая связка между спортивным празднеством и ожиданием всеобщего счастья. Ничего подобного не приносит кинофестиваль или конкурс пианистов.

Я отлично помню греков 90-х с их национальной мечтой: вот получим Олимпиаду, весь мир вспомнит про Грецию, отпразднует вместе с нами, и жизнь наладится, и больше уже не потечет, как прежде, а как-то иначе – ярко и радостно. Мечта сбылась, прошло пять лет, и Грецию вспоминают по совсем другому поводу. А про Олимпиаду если и говорят, то как про дыру, куда ухнули миллиарды.

Южноафриканцы мечтали, что они получат чемпионат, проведут его, и Южная Африка, омытая этим светлым праздником, станет другой. Им подсунули финал с участием голландцев, чтоб показать, что она остается, как была, разделенной на враждующие расы. Торт и конфетти – не лекарство от шизофрении.

Боги в доступной юмористической форме показывают, что проблемы не решаются при помощи карнавалов. Собственно, это про нас тоже. Олимпиада в Сочи – это круто. В отличие от местных Катонов-разрушителей родных Карфагенов, я считаю, что гораздо прекраснее, когда в стране происходит что-то хорошее, чем когда происходит что-то плохое. В общем, чем лучше – тем лучше, и никак иначе. Но глупо думать, что факт праздника автоматически означает другую жизнь после праздника. На наших глазах метод решения национальных проблем при помощи интернационального карнавала не сработал в Греции, не сработал в ЮАР, и у нас не сработает. Ну, например, потому, что олимпийские боги иногда любят пошутить над пафосными мероприятиями людей