Сломанные судьбы и наша совесть

На модерации Отложенный

Был у меня кумир детства - дядя Коля, друг моего отца. Большинство отцовских знакомых, как и сам отец, прошли войну, сражаясь на фронтах. А дяде Коле не повезло. Чуть ли не в первом бою он попал в плен. И пробыл в плену всю войну.  Дважды бежал из концлагерей.

Остался жив исключительно благодаря  …своей внешности. Хотя происхождением  -  стопроцентный русак,  он был удивительно похож  на скандинава. Абсолютно белые волосы, белесые глаза, вместо рта – просто щель, губ, считай, что нет.  Словом, идеальный ариец из фильмов.

Первый раз он бежал из Освенцима, который сам дядя Коля называл по-немецки - Аушвиц.  Спрятался в товарняке во время работ заключенных в городе.  Но не повезло в главном – состав шел на запад, а не восток. Спрыгнуть с поезда ему удалось лишь в Германии. Больше двух недель он скрывался в лесу, на окраинах которого было около десятка небольших хуторов. По ночам совершал на них набеги – грабил погреба и подвалы. В первую же ночь обзавелся  банкой мёда, и именно она помогла продержаться столь долго. Он намазывал мёдом подвальные стекла в домах бюргеров, бесшумно их выдавливал и проникал вовнутрь. За ним все эти две недели охотился хромой полицейский, видимо, комиссованный из армии. Они даже видели друг друга издалека. Но полицейский понимал, что беглого ему не догнать. И однако, стоило дяде Коле чуть потерять бдительность, как его мгновенно поймала команда с собаками, вызванная этим полицейским.

Его привезли в Бухенвальд и сообщили, что утром повесят  на плацу.  Но кто-то из эсэсовцев  заговорил с ним на непонятном языке. Дядя Коля уловил в его фразе слово «Суоми», моментально сориентировался и согласно закивал головой: «Да, да, я финн, только обрусевший, по-фински не говорю».  (Финнов в охране немецких концлагерей была масса, это сейчас они для нас стали пушистые и белые).

Его …смертельно избивали несколько часов, потом в бессознательном состоянии уволокли в лазарет. Но – оставили в живых, видно, финнам удалось  отстоять «своего».  Просто поместили его в «двойной» концлагерь – подземный завод «Дора» на территории Бухенвальда.

Однако еще в госпитальном  бараке дядя Коля понял, что ему повезло повторно – именно там был центр лагерного подполья. Немцы-коммунисты, сидящие в лагере,  несколько дней осторожно прощупывали его в разговорах, убеждаясь, что он – не подосланный провокатор, потом предложили сотрудничать в лагерном сопротивлении.  Сотрудничество было весьма специфическим – у британских и американских пленных, сидевших в лагере и получавших посылки Красного креста, изымались «излишки» продуктов  и перераспределялись среди заключенных. Однако это позволило дяде Коле и сотням других славян выжить.

А потом подпольный комитет предложил ему бежать повторно и перейти границу уже на Западном фронте, чтобы сообщить союзникам, что творится в лагере.  И главное – рассказать о ракетах «Фау-2», которые изготавливались на заводе «Дора».  (Все это абсолютно достоверно.  Я видел у него в 70-е годы книгу, изданную в ФРГ о Бухенвальде.  Там было написано,  что из «Доры» никто не бежал, и тут же сделана редакторская ссылка: один русский всё же убежал - это была фамилия дяди Коли).

Когда дядя Коля в мои школьные годы рассказывал, как бежал из Доры, у меня шевелились волосы на голове. Весь побег был строго обсчитан, в расчете на пунктуальность немецкого характера.

…Длинный пакгауз вдоль железной дороги, куда складировались болванки от «Фау-2».  (Снаряжали ракеты топливом и взрывчаткой уже не в «Доре», а в другом месте). Загруженный этими болванками состав. Вдоль пакгауза ходят  двое немцев-часовых. Сходятся ровно в центре пакгауза, разворачиваются и идут в разные стороны. Наверное, русский часовой в подобном случае смотрит по сторонам, часто оглядывается. Немцы поступают иначе: они медленно, бесшумно идут и внимательно прислушиваются к любому шороху. Немец  НИКОГДА не оглянется, если шорохов не было. Вот на это и был расчет.

Короче, дядя Коля  почти что пролетел несколько десятков метров от пакгауза до состава, когда немцы уже подходили  к краям пакгауза. На нем были сшитые подпольщиками мягкие бесшумные тапочки.  Тут же прыгнул на площадку открытой железнодорожной платформы и влез в болванку «Фау-2», заранее присмотренную. Место вокруг ракеты и она сама заранее, еще при погрузке, были густо посыпаны табаком, которые подпольщики долго собирали перед его побегом.   Действительно, собаки ничего не учуяли, когда их провели вдоль состава перед отправкой эшелона.

…У его второго побега был почти эпический конец. Когда стемнело и дядя Коля решился спрыгнуть с платформы, он успел заметить, что немец-часовой на площадке последнего вагона  ..смотрит в темное небо, на Луну. Немцы очень сентиментальны, несмотря на все гадости, которые они наделали человечеству. И тут дяде Коле повезло.

После освобождения дядя Коля не сидел в фильтрационном лагере ни одного дня. Один из членов комиссии, осуществлявшей фильтрацию, подошел к нему и расцеловал при всех.  Звучит совершенно фантастично сегодня, но это был наш разведчик, ЗАСЛАННЫЙ в Бухенвальд, то есть ДОБРОВОЛЬНО одевший арестантскую форму.

Они были знакомы.  (О фантастике.  Не менее фантастично, наверное, упомянуть, что в концлагере были публичные дома не только для эсэсовцев, но и …для заключенных. Перевыполнил норму – получи талончик на сексуальные услуги).

Послевоенная биография у дяди Коли после войны тоже складывалась более чем успешно. Закончил строительный институт,  и скоро резко пошел в гору. Начальник управления, затем треста. А в те времена, когда я его знал, он был уже крупной шишкой – командовал всем сельским строительством в области. Характер у него по-прежнему был крайне авантюрный, чем он меня и привлекал, наверное.  

Вот пара его авантюр. Дядя Коля купил жигуль, получил права и тут же предложил тремя семьями поехать в Домбай на несколько дней отдохнуть, благо там была одна из его строек. Поскольку в жигуль три семьи не помещались, он взял на работе восьмиместный «газик» (с боковыми сиденьями сзади). Уже в Краснодаре заехал  на тротуар при повороте  – шоферский-то стаж три недели. С улицы кричали: «Почем права купил?» Мы, было, отказались ехать дальше – впереди-то горы, и с таким водителем. Но он  довез нас до места без приключений.

В другой раз все его знакомые вдруг обзавелись несметным количеством коньяка. Оказывается, в порядке шефской помощи ему поручили построить в Дагестане коньякохранилище. Это просто большая емкость в земле, стенки которой делаются из высокосортного цемента.  Работу выполнили. Но оказалось, коньякохранилище нужно испытать на влагопроницаемость, для чего залить в него несколько цистерн коньяка, предоставленных заказчиком  (вода не подходит). А потом просто слить коньяк в канализацию, как отходы производства. И душа дяди Коли не выдержала – одну автоцистерну с коньяком он «завернул» на Ростов.

Примерно на такой авантюре он и погорел, в конце концов.  У его жигуля к тому времени застучал мотор,  и дядя Коля решил заменить его …на казенный. К его счастью-несчастью, на строительных электрогенераторах стояли именно движки от жигулей.  В магазине такой тогда стоил 400 рэ. И дядю Колю заложил его же заместитель, которому хотелось занять его место.

Однако… Заслуженный человек, участник войны (этого звания нельзя отнять, даже если человек был на войне один день), короче, дали ему два года условно. Конечно, с работы поперли, из партии тоже.  Но надо знать дядю Колю. Через короткое время он уже командовал всеми лесозаготовками в области. Наша область без лесов, поэтому все лесозаготовки ведутся в Сибири, посланными туда командами.  Вот этой работой он и руководил. И быстро наладил дело. Осталось малость – восстановиться в партии.

А тут полный облом. Несколько лет эти попытки заканчивались ничем. Не знаю как бы он, в конце концов, решил эту задачу. Наверное бы, рванул в края далекие, заработал бы орден и с партбилетом вернулся домой.  Но решил бы. Это в его характере.

Однако, 1987 года. Октябрьский Пленум ЦК КПСС. Ельцин. «Демократия». И вдруг…

В один прекрасный день кумир моей юности предстает передо мной в совершенно ином качестве. Оказывается, мой дядя Коля всегда ненавидел советскую власть,  всегда был против шестой статьи Конституции (о руководящей и направляющей..), всегда был сторонником демократии… И так далее, и тому подобное.

Разумеется, я ему ни на секунду не поверил. Ну, не тот был человек дядя Коля, чтобы двоедушничать всю жизнь, против своей воли пресмыкаться перед кем-либо, даже перед партией.  Но тогда что заставило его столь круто изменить своим убеждениям? 

ЧТО повлияло? Условный срок? Исключение из партии? Но разве кто-то его обманул?  Ведь своими же руками дядя Коля закопал свою карьеру.  Банальной уголовщиной.  Если бы не этот злосчастный движок от жигулей, наверное, закончил свою карьеру в Москве, министром строительства.

Кто же в этом виной? Он сам. Но – тут я понял в жизни, наверное, главное. Оказывается, большинство людей просто не способны признать за собой вину. НЕ СПОСОБНЫ – И ВСЁ ТУТ!

У иного жизнь не удалась, потому что слишком много пил, или слишком много гулял с девочками, или слишком сильно заботился о длинном рубле, а кто виноват? Да проклятая Советская власть, проклятые большевики, которые хоть  и дали тебе бесплатное высшее образование, но не озаботились одновременно дать миллион, звание академика и Мэрилин   Монро в придачу. Значит, ату их, большевиков!

Дядя Коля уже давно умер. Не знаю, переменились бы у него с годами взгляды на Советскую власть или остались прежними.  Наверное  бы, остались. Как сегодня у многих, когда-то обидевшихся на старую власть. Конформизм очень удобен и выгоден. Президент клянет большевиков, и я буду их клясть.

Но как же быть с совестью? С совестью, очевидно, нелады. Поэтому и слышишь ежедневно дикие визги про репрессии, пустые прилавки и многое другое. Заглушают собственную совесть. Но это бесполезно. Совесть у нас внутри и её не заглушить.