Черные мифы своих чужих о русском народе или оборотни во власти

Общие черты и склад ума, одинаковое восприятие жизни и схожее поведение единят русский народ – многомиллионную массу кровных сородичей. Наука этнология сегодня признает, что национальный характер и вправду существует, он объединяет людей в народы и племена и отличает их друг от друга. Но вот в описание национальных характеров подчас вкрадываются лукавые измышления, которые извне навязываются народу в качестве его собственных представлений о себе самом. Ложь мифов о русском национальном характере прочно заселили в наших головах.

Мы привычно безумно  рассуждаем о пресловутой русской лени, о женственной мягкости и податливости русской натуры, о нашем бесконечном всепрощении и самоуничижительной смиренности, не замечая даже, что программируем собственное поведение, оправдываем собственные человеческие слабости своей национальностью. Но язык наш и история легко соскребают ракушечник клеветы с днища русского корабля, чтобы тот спокойно и плавно двигался наравне с другими народами, уверенный в преимуществах своего величавого хода, наращивая скорость и мощь.

В числе внушаемых нам гостями не званными на Руси  измышлений навяз в зубах миф о врожденной открытости и всечеловечности русского народа, который-де хлебосолен и радушен и щедрая душа  для всякого пришлого, встречного да поперечного проходимца. Высоким научным штилем эти мифы звучат так: «Черта, характерная для русского менталитета, – это гуманное мировоззрение, когда на первом месте в системе ценностей человека стоят судьбы всего человечества, на втором плане – судьба своего народа, на третьем – судьба своей семьи, собственная судьба…

Менталитет русских включает в себя открытость, то есть любознательность, способность российской культуры открываться внешним влияниям, впитывать ценности разных народов, духовно обогащаться и преобразовывать их»  Все это как будто звучит комплиментарно для русских: аж плакать хочется, какие мы, русские, добрые, гуманные с дурной добротой и распахнутые настежь всему миру и для всякого дерьма, какая у нас переимчивая культура и скопированные с чужих образцов традиции, как мы все умело повторяем и как ловко всем подражаем учат нас  чужаки гости не званные на Руси.

Нас убеждают со всех сторон чужаки и свои гости не званные на Руси живущие уже много веков в гостях у нас, что мы именно таковы, что потому и мир освобождали не раз то от монгольской, то от наполеоновской, то от гитлеровской , игиловской и турецкой нечисти, для того мы и империю свою строили, чтобы открывать двери множеству народов, что и вся культура наша – сплошные заморские  перепевы Запада и Востока, и сплав этот уже кто-то подоспел назвать евразийством, то бишь смесью Европы и Азии или точнее бульдога с носорогом.  Получается, что к подвигам, к подвижничеству в строительстве великого Российского государства и не менее великой культуры русских направляли исключительно гуманизм да открытость.

Да нет же! русские, как и все другие народы, жили и по сей день живут в четком разграничении своих и чужих. Вообще этот научно доказанный факт, что без понятия о чужих народах ни один народ, ни одно племя не может ощутить и сравнить  себя самодостаточным, особенным, отличным от других этносом, тщательно скрывается от не охваченного сокровенным знанием населения, дабы не разжигать «ксенофобских настроений» в обществе, не мешать воспитанию  какой- то чуждой России чужой толерантности к безумию и преступному  и всему чуждому и не приемлимому  русскому народу.. На самом же деле ксенофобии – боязни чужих народов, неприятию чужих народов, отстраненности от чужих народов – столько же лет и тысячелетий, сколько самим племенам и этносам.

Приведу здесь строго научную формулировку: «В народной культуре отношение к представителям других этносов во многом определяется понятием «этноцентризма», когда свои традиции, своя религия, свои обычаи и свой язык мыслятся единственно настоящими, правильными и праведными. Этноцентризм не является характеристикой, свойственной только одной нации, представляя собой общекультурное явление»). Открытость и гуманизм могут быть свойствами отдельного человека, но не целой нации, иначе нация распадается и изничтожается, ведь из ее самосознания в таком случае изымается главный стержень, на который нанизывается все национально значимое.

И этот стержень – любовь к своим и неприятие чужих. Да, отдельные мятущиеся  безумные личности действительно отрываются от священного древа русской  нации и, как сухие листья, летят по миру, гонимые ветром любопытства и жаждой приключений и наживы, таким, по русской пословице, где хорошо, там и родина, но большинство-то и на чужбине селится общинами, хранит родной язык, национальные традиции, избегает растворяться в массе чужеродцев.

Русская картина мира изначально разделяется на своих и чужих, причем понятие свой, искони имевшее значение – родной, ближний, является ключевым словом русского языка, полагающим пределы всему, чем русские дорожат на этом свете. Слово свой прилагается и к языку, и к религии, и к обычаям, которые мыслятся своими, что значит – родными, данными Богом, и потому, безусловно, праведными и лучшими в мире, в отличие от чужих. Что же такое – чужие для русского человека, так приверженного своим? Слово чужой исконно звучало как туждь, что буквально означало – человек оттуда, то есть с другой стороны света, из другого, непонятного, заграничного мира, по-русски – из иной страны. Полным аналогом слова чужой сегодня является понятие иностранец

. Без противопоставления свой-чужой русский человек обойтись просто не может, потому что тогда у него расплываются жизненные ориентиры. Свойским является для нас общение: по наблюдениям лингвистов, русский в беседе предпочитает говорить сначала о событиях, потом о собеседнике и только в последнюю очередь о себе. Последнее у нас неодобрительно называется ячиться. Француз же при общении, согласно тем же исследованиям, в первую очередь посвятит беседу себе любимому, потом обратится к текущим событиям, а собеседник интересует его в самой малой мере.

Противопоставление свой – чужой необходимо нам и для того, чтобы правильно, с точки зрения наших национальных интересов, относиться к происходящему в мире. Все, нам неприятное и вредное, враждебное и непонятное, мы обычно именуем чушью, сегодня уже почти забыв, что в древности это слово звучало как чужь, то естьчужое, не свое, пришедшее со стороны, а оттого неприемлемое. Мы изначально оценивали все чужое как чушь, – вещь чуждую, потому для нас не пригодную. Противопоставление свой – чужой, неизменное на протяжении тысячелетий, указывает русскому человеку, где он может укрыться в случае опасности, при трудностях жизни и невзгодах судьбы. Уйти под защиту своих, получить прибежище от преследований чужими, согреться душой в вековых традициях взаимопомощи, национальной поддержки и солидарности – вот что нас укрепляет в волнах бушующего житейского моря, которое бороздят не только русские, но и множество чужих кораблей. Это противопоставление указывает нам, где наша защита и опора – только среди своих.

Наконец, противопоставление свой – чужой указывает нам источник опасности и необходимость национального единения перед лицом чужаков. Когда натиск чужих обрушивается на весь народ, у своих – у русских – срабатывает инстинкт национального самосохранения и сплочения. Этот инстинкт в нашем народе наиболее силен и яростен. Вот почему мы так энергично и жертвенно поднимаемся на борьбу с иноземными захватчиками, вышвыриваем их со своей земли и гоним от своих границ до самых ворот их логова, чтобы убедиться в безвредности обезоруженного и обессиленного оккупанта. Так что противопоставление свой – чужой на протяжении веков являлось нашим спасением от инородного владычества, но оно же – такое тоже случается, – стало ныне преградой на пути национального возрождения.

Вот почему мы так тяжелы на подъем против своих властных внутренних  притеснителей – людей, которые  по всем признакам должных быть своими – они живут давно на родной нам земле русской, говорят с нами на одном русском  языке сладкие ложные  слова и поют ложные  соловьиные трели, но по поступкам и делам те же чужие, враги и  янычары, и гнать бы их давно пора с той же решимостью и силой, как всякого ворога, да срабатывает национальный инстинкт «свой – чужой»., что вносит сумятицу и неразбериху и сомнения в народе в определении свой он или чужой.

Горстка прикинувшихся своими инородцев-чужаков бывших многие века в стране гостями не званными сегодня  захватила всю  власть в  России и оберегает ее от притязаний русского народа и других коренных народов России. Поскольку у них отсутствуют многие признаки чужеродцев – они живут под русскими чужими фамилиями и говорят на русском языке, соблюдают наши обычаи общения, посещают православные христианские церкви и говорят сладко хотя и ложно, – в них трудно сразу распознать чужих. И лишь их деяния,дела и поступки губительные и вражеские для всех коренных народов России, и, в первую очередь, для русского народа, выдают в них чужаков и врагов , пришлых, не своих, не наших.

Это настолько больно для русского сердца – увидеть в наших правителях власти  национальных оборотней, что тотчас по стране принимались циркулировать слухи о  нерусских корнях Горбачева, иначе бы не сдал как последний предатель и преступник великую державу Западу, о нерусских  Ельцина, иначе бы не развалил единое русское пространство и не поверг русский народ в беспросветную нищету, о нерусских корнях Путина, иначе бы не развязал беспощадного геноцида русского народа и не стал бы уничтожать  наш святой божий русский дух о нерусском еврейско-армянском семействе Медведева… Мы решительно не хотим принять даже мысли о том, что свои способны гнобить, уничтожать своих, причем целый народ, а, значит, они не настоящие свои, в них есть какая-то пришлая кровь, чужеродность и нерусскость От власти исходит сегодня  не русский дух. И только постепенное осознание, что в политике страны действуют не  свои, а чужие, явится спасительным для русской нации.

Это прекрасно сознают наши нерусские  власти, потому и пытаются искоренить так называемую ксенофобию, насадить безумную  терпимость к безумию и толерантность, а на самом деле стараются изничтожить национальный инстинкт самосохранения, который убить можно только вместе с народом. Они уже лишили русский народ национальности и родства сделав всех нас Иванами да Марьями без родства и племени и отчества. Инстинкт этот ныне в русских нарастает. В советское время мы были национально ослаблены и истощены, во-первых, оголтелой пропагандой безумного безбожного коммунистического интернационализма, нахально эксплуатирующего миф об открытости и гуманизме русского народа, во-вторых, административным подавлением всего национально-самобытно русского в обычаях, культуре, языке, в-третьих, сглаживанием противоречий с соседствующими народами за счет предоставления наших  русских государственных территорий в их суверенное владение и денежных вливаний по дружбанству ложному и притворному..

Но вот отпало промывание русских мозгов интернационализмом, и мы видим, как подросло и окрепло национальное самосознание наших соседей – окраинцев, прибалтов, грузин, армян, азербайджанцев, казахов, таджиков, туркмен… Ныне и мы вспомнили о своих корнях и традициях и увидели, что иные народы резко отличаются этим от нас, причем живя по соседству, рядом с нами. И, наконец, эти самые соседи начали притязать на нашу землю, менять наши русские  божьи праведные и справедливые разумные  порядки, нарушать наши разумные, праведные, справедливые Божьи  и святые  обычаи, портить наш славный древний разумный божий и святой  язык, захватывать нашу  народную собственность, искажать нашу справедливую родную, праведную и святую  разумную божью  Веру.

Каково терпеть это русскому сердцу! И в противлении тому нет никакой преступной ксенофобии, а есть обычный для русского народа, да и для любого народа, населяющего землю своих предков, инстинкт национального самосохранения, который сегодня для русских становится последним шансом выживания. Не  нужно стыдится того, что мы не чувствуем в себе ни бараньего гуманизма, ни распашной овечьей открытости, ни дурацкой всечеловечности в ущерб собственному народу, – все это чушь, да, именно чушь, которая происходит от слова чужь и означает чуждые, не свойственные русским, вредные им представления о жизни. Они навязаны нам, чтобы потом эксплуатировать эту открытость и гуманизм в своих, нерусских интересах, чтобы заставить нас стесняться своего народного, чтобы принудить нас бояться выразить свое национальное, чтобы стыдиться нашей национальной гордости, чтобы не дать нам любить свой народ. Развеем этот миф и будем любить своих и справедливо остерегаться чужих. Так велит нам наш родной русский язык.