Не до этого

Так уж вышло, что я накануне смотрел по одному из федеральных каналов наипопулярнейшее вечернее ток-шоу. Черт меня дернул, что называется. Передача длилась с рекламой три часа. Но только на третьем часу один из гостей студии, прежде чем начать говорить, выразил соболезнования семьям погибших горняков и спасателей. А ведущий пояснил, что речь идет о трагических событиях в Воркуте. Пояснение было совершенно необходимо, судя по всему. Потому что о гибели десятков наших граждан на российской территории, телезрители запросто могли не знать! Ведь до этого момента дюжина экспертов два часа на все лады обсуждала Сирию. Два часа! Обрушивая на нас всю тамошнюю географию и родоплеменную структуру. Эрдоган, Обама, Путин, Алеппо, ДАИШ (запрещена в России) и хрен знает что еще. А вот про то, что на российской шахте погибли российские граждане – на третьем часу программы и то случайно.

Не важно, какая это программа и какой канал. Новость о трагедии с горняками на всех каналах шла прицепом к чему угодно другому. Притом, что за несколько минут до внезапного упоминания о Воркуте ведущий и гости возмущались: как это так, гибель любого человека в Америке или Европе – это трагедия, а гибель сотен и тысяч сирийцев – никого на Западе не волнует. Они возмущались этим безобразным бездушием, а сами ни словом не хотели упомянуть о гибели соотечественников. Не до этого было.

Впрочем, народным массам, боюсь, уже тоже не до этого.

Специально не считал, но думаю, что у нас давно уже месяца не проходит, чтобы в каком-то регионе не объявлялся траур. И общенациональные трауры по случаю взрывов, обрушений, крушений, терактов объявляются регулярно. Когда трагедии случаются словно по расписанию, они перестают быть трагедиями. Телевизор предпочитает рассказывать нам про Сирию, про Украину, про Америку. Про дурачка Обаму, про бесноватого Эрдогана, про беженцев, заполонивших Старушку Европу. Про Россию не говорят либо ничего, либо по чуть-чуть и поскорее. И непременно с лицом Путина на экране в качестве волшебного оберега от всех напастей. Но люди и сами уже с большим интересом послушают про Ближний Восток или Ближнее зарубежье, нежели про очередную гибель очередных шахтеров и очередной траур в очередной области.

И все же. Мы привыкли к ощущению постоянной беды. Мы привыкли к тому, что боль и страх остро чувствуются только в первые дни или даже часы, но вскоре забываются. Но это очень странно и удивительно, что погибшие шахтеры, спасатели и их несчастные семьи оказываются в забвении непосредственно в момент трагедии. Что их не просто успеют быстро забыть, а не успеют даже запомнить. Что в тот момент, когда они оплакивают близких, все остальные переживают за судьбу перемирия в Сирии.