ПОЭТ-УБИЙЦА: АНДРЕЙ РОДИОНОВ

Сегодня Родионов пьет в компании бомжей, а назавтра ему лететь на прием к английской королеве

«… Все женщины, которые хотят трахаться с интеллигентными людьми,
Стараются быть немного похожими на Ренату Литвинову.
Исключение составляют те, что с детьми,
И те, кому за сорок с полтиною»

Звезда московских литературных площадок, шортлистер премии Андрея Белого, лауреат молодежного «Триумфа» Андрей Родионов сгубил немало как почитателей, так и пописателей. Все хотят его славы, всем он интересен.И вообще — он воплощенный Контраст.С одной стороны, ужасен. С другой — прекрасен.С одной стороны, Родионов провел детство среди серого произвола ближнего Подмосковья. С другой стороны, он разносторонне образован и читает наизусть Эдгара По в оригинале.

С одной стороны, Родионов — человек пьющий и в другого рода кайфах себе не отказывающий. С другой стороны, его текстам присуща такая невероятная жизненная зрячесть и тонкость, что и Чехов кивнул бы с одобрением.Утром Родионов ворочает багром кумачовые полотнища в огромных кипящих чанах — в этом заключается его работа красильщиком в одном из московских академических театров. А вечером он — ведущий Турнира Большого Слэма, и зрители смотрят на него, как на пророка, и рты их пересыхают от восхищения.

Родионову, как королю литкабаре, разрешается пить в кредит, а потом отрабатывать долги, выступая перед завсегдатаями заведения. А дома его ждут любимая жена и три сына.Родионова можно застать в компании оптимистичных бомжей или задумчивых алкашей за столиком дешевого стояка, где столик этот на высокой ножке играет роль некоего стержня, не дающего поэту кануть на дно. И вряд ли кто-то удивится, узнав, что наутро в составе литделегации из России Родионов собирается на прием к королеве английской или президенту США.

Сам он высказывается об этом так: «… Так хорошо во время бизнес-ланча /Сидеть в арт-кафе с бабою. / И актуальным людям махать / Открытою ладонью. / А потом вечером забухать / Во дворе с подзаборной хронью».

Он позволяет себе — и весьма органично! — рифмовать телефон — домофон, порыв — прорыв, а иногда и не рифмовать вовсе. Одна строка четверостишия у него может состоять из 9 слогов, другая — из 22. И ему это позволительно. Ему прощается всё.

Герои Родионова блуждают между дальними звездами, борются с космическими захватчиками и в конце концов оседают «в окрестностях подмосковной Перловки», чтобы там найти Великий Смысл в простых земных радостях.

А как он читает! Плавно разводит руками, отбивает ритм ногой, рычит в конце строки и, если разойдется, подмахнет пару раз задом, хрустнет задорно тазовыми костями — и зал визжит от удовольствия.

И уже разодран на цитаты: «На зеленой линии есть такое правило: выходи из вагона, если не вставило!» или же: «Нету сдачи тире нет портвейна». Или вот еще: «Пельмени — устрицы пьющих людей…»Некоторые поэты мрачно заявляют во всеуслышание: «Я-то делал это сильно раньше Родионова». Никто не спорит, однако говорить такое — все равно что бывшему жениху претендовать на женщину, которая давно уже родила детей другому.Главное-то в художественном методе Родионова — не форма и не лексика.Главное — точность детали, делающая его персонажа обаятельным, живость речи, что ли, опыт, наконец. Ничего нового, но старые вещи ищут себе хозяев, люди, которые плюют в колодец, делают это не потому, что им вода не понравилась, супруги-бомжи помнят друг друга красивыми и молодыми, безбилетные дети превращаются в зайцев…

А любовь — поважнее, чем жрать. Анна Русс
Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/2298388

 

 

 

Серебристая четверка - Мирей Матьё, стихи Андрей Родионов