Город загадок. Легко ли еврею среди русских берез?

Дивно: подъезжая на поезде к Биробиджану, видишь на зыбких полянках и склонах сопок стайки среднеевропейских берёзок — совершенно смоленских, юных, тоненьких… Но они улетают в воспоминания, и вот перед вами вокзал. Над ним — писано по-русски и на идиш: «Биробиджан». И дивно уже другое…

1.

На вокзальной площади чудный памятник: лошадка мохноногая и телега. На телеге — с вожжами — мужик. За ним — большой медный самовар. Дальше — женщина. Лицо её нерадостно. Оно и понятно. Приехали Бог весть в какое никуда. Где и нетути ничего, ничего-то, кроме злых топей и мхов. И только вспорхнули с болота семьдесят семь куликов… Зачем? С какого пня упамши? И что теперь делать-то? Загадка.

Ответ пыталась дать всезнающая советская власть: строить город Биробиджан, столицу Еврейской автономной области. Ответ был принят за неимением альтернатив. За исключением одной — ложись да помирай. А хошь, тони в трясине. Что тянется по обе стороны Транссиба с востока на запад — от самого Хабаровска аж до самой Благовещенской границы — по всей Еврейской автономии. А не хошь тонуть, так строй. Ясно? Ясно, гражданин начальник! Действуйте, граждане евреи.

Впрочем, по персонажам памятника не понять, евреи это или кто-то ещё. Ну отсутствуют у них яркие идентификационные признаки вроде пейсов, горделивых носов, характерной женской осанки. То же и на улицах столицы автономии — загадка: где здесь евреи?

Вот в еврейском государстве с этим всё ясно. А в еврейской автономии — не очень.

2.

Что отличает её от Дагестана, Северной Осетии, Тувы и других наших автономий. Во многих из них сразу ясно, кто перед тобой — русский или уважаемое лицо кавказской или иной национальности. И кажется, что это важно. А здесь всё не так, и создаётся впечатление, что несущественно, Еврейская она или нет, эта автономия, главное, что субъект федерации. Один из стратегических центров нашего Дальнего Востока.

История региона доступна, рассказывать её не резон. Но стоит отметить: и до появления в воспалённых большевистских умах идеи создания особого места бытования советских евреев здесь жили люди. Причём с какого-то момента в основном русские. Жили-поживали, горе горевали, праздновали праздники, ходили в храмы, молились Богу. Но

По долинам и по взгорьямшла дивизия вперёд,чтобы с боем взять Приморье —белой армии оплот…

И, увы, по пути к Владивостоку дошла до этих мест. До станции Тихонькая, что спустя 15 лет стала Биробиджаном, а также до окрестных сёл. Было это в 1922 году. С тех пор здесь в церковь не ходили — разрушены и закрыты были все двадцать четыре до единой. Молиться же продолжали. Допустим, чтоб, как мечтал дед Щукарь, объявились у большевистской партии два крыла и чтоб улетела она от нас куда подальше.

3.

Она и улетела. В целом. А в частностях — осталась. Одна из этих частностей — созданная на топких берегах Амура Еврейская автономная область, место, куда после 1948 года Сталин планировал загнать евреев европейской части СССР — чтоб подальше от Израиля, и вообще... Но, в отличие от кучи других странных явлений, доставшихся России от красной власти, закрыть или отменить ЕАО невозможно. Да и не нужно. Как и переименовать. Ибо, перестань она быть Еврейской, сразу исчезнет смысл её существования. И придётся её присоединять к соседним регионам. А кому она нужна хоть целая, хоть частями — с бюджетом, дотационным на 50%?..

И потом, как ни крути, столичный город Биробиджан всё ж таки стоит на реке Бире, часть которой очень симпатично обустроена набережной. В нём имеется правительство с соответствующим домом. Есть филармония, украшенная музыкальным фонтаном, вблизи коего расположен металлический несомненный еврей в шляпе, с пейсами и характерным выражением лица, играющий на скрипочке, а на стене — средних размеров экран с пояснением: «От жителей города Ишунь КНР». Тут же — скрипичный ключ, вырастающий из меноры, на постаменте, что украшен радостно пляшущими детьми Сиона…

И хотя на улице не различить, кто еврей, а кто не совсем, в Биробиджане есть светская еврейская община.

А также синагога, снабжённая удобной беседкой и опять же скульптурой — серебристого цвета очевидный еврей, играющий на духовом инструменте. Есть улица Шолом Алейхема и библиотека имени этого талантливого писателя. Есть и удивительные вещи — граффити «? + ? = ?» (всё ж таки это ж Еврейская автономная область); магазин белья «Дамское счастье» и обувное заведение с указанием «Настоящая детская обувь — здесь»; кафе с романтическим названием «Струны дождя»; клуб «XO club. Клубная музыка и живой звук, эксклюзивные напитки, изысканная кухня»; объявление, приклеенное к дереву: «Суперпоезка в Дзямусы 89246485956»…Надпись на двери барака: «Game over!» и на стене ресторана: «Со своим спиртным запрещено!»...

4.

Как видите, это город и регион, где живут.

Где после семидесяти лет, в течение которых в краю не было ни одного священника и действующего храма, теперь сияет кафедральный собор во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. А то, что стоит он на улице Ленина, — это временно: Ленин этот, никому не нужный, скоро отвалится с улицы сам собой.

А собор останется. А с ним — Биробиджанская епархия Русской православной церкви, существующая вот уже 7 лет...

Никогда прежде я не слыхивал о существовании в наше время епархиальных футбольных команд, больниц, театральных студий. Быть может, потому, что я вообще мало о чём слыхивал… Но церковная жизнь Биробиджанской епархии впечатляет. За последние годы открыто 27 приходов, построено 5 храмов, 2 июля водрузили купола и кресты на строящийся храм в селе Вальдгейм (на идиш — «Дом в лесу»), к радости его обитателей…

Так сложилось, что я оказался в Биробиджане в одно время с президентом Медведевым. Это первый визит главы государства в этот край. Он побывал в местном дворце бракосочетаний, встретился с бизнесменами, посетил еврейскую религиозную общину, возложив камень к обелиску жертвам холокоста и получив в подарок букварь языка идиш. «Спасибо, — поблагодарил президент, — такой книги у меня ещё нет».

С этим визитом связан любопытный случай. Я имел честь и удовольствие быть гостем епископа Биробиджанского и Кульдурского Иосифа, деятельного и любимого прихожанами архипастыря, глубокого знатока древних икон и тонкого ценителя старинных книг. Будучи приглашен на чай к владыке, я стал свидетелем внезапного появления в трапезной очень приятного молодого человека. Он крайне вежливо сообщил, что, возможно, из синагоги президент направится прямо сюда!

— Милости просим, — ответил владыка. — Может быть, чаю?

— О нет, благодарю, — учтиво отказался молодой человек и скрылся…

5.

На стене в центре города мемориальная доска: «В этом доме жил почётный гражданин Еврейской автономной области Тенцер Борис Соломонович». В селе Вальдгейм — мемориал павшим в Великой Отечественной войне: Вейцман М. Я., Кац А. М., Зайчик Р. А., Зильберман Л. Ю., — всего 18 человек. Когда-то на этой земле евреи и русские вместе строили «новую жизнь». И не только заключённые в большевистском ярме, были и энтузиасты: строили и шли воевать за эту землю и эту жизнь. Потом те, кто выжил, частью остались, а частью отбыли — кто в европейскую Россию, кто в еврейскую страну.

Тогда работы здесь было невпроворот. А теперь её мало. Область всегда была дотационной. И хотя сегодня есть надежда, что строящийся с невиданным размахом горно-обогатительный комбинат металлургической компании «Петропавловск» даст не только новые рабочие места, но и шанс на перелом в хозяйственной ситуации, она остаётся сложной. А город загадок Биробиджан живёт.

И вот она, главная загадка: как и чем он живёт, этот как бы еврейский город среди русских берёз? Пожалуй, мне её не разгадать. Но, полагаю, живёт он нелегко. Как и русский город Биробиджан.

Среди берёз легко китайцу. Простому китайцу. Ему легко везде, где не Китай.