Чья бы корова мычала, товарищ...

Приведу отрывок из моего романа “Светлячки”:

“... Будучи И.О., Тимке приходилось еженедельно посещать районные планерки, устраиваемые райкомом партии. Однажды он стал свидетелем, когда молоденький секретарь райкома поднял с места солидного директора одного крупного завода и кричал на него срывающимся голосом за какое-то упущение, допущенное в планировании начальником планового отдела завода. “Как вы посмели назначить на такую ответствен-ную должность этого беспартийного Фридмана? - кричал совсем недавний комсомолец, который, было видно, только вчера окончил исторический факультет. - Уволить немедленно и доложить! Вернетесь с планерки и... уволить! Иначе сами положите партбилет на стол!”

Я действительно в жизни был свидетелем этого неприятного эпизода, хотя и описал его в своем романе в более мягком варианте. Однако вспомнить о нем через тридцать пять лет меня заставила статья на сайте ava.md, на которую я сразу и не обратил особенного внимания. Мали ли о чем сегодня пишут политики, добивающиеся доступа к госбюджету. Статья называлась “Боюсь Сталина и хунвэйбинов”. Сегодня стало модным “бояться"  Сталина. Но про китайских хунвэйбинов помнят далеко не все. Я полюпобытствовал, кто же это такой пугливый объявился на сайте? И когда увидел фамилию автора, перед моими глазами мгновенно всплыл эпизод, описанный мною в романе. “Пугливым” автором оказался тот самый, теперь уже, естественно, бывший Первый секретарь райкома, делавший очередной разнос на районной планерке директору завода, директору, чье предприятие что-то там не выполнило и всю вину за это невыполнение Первый секретарь отнес на счет еврея Фридмана, которого несчастный директор посмел взять на ключевую должность на заводе. Следует отметить, что то было довольно горячее время для райкомов да и не только для них. Вовсю ширилась первая волна исхода евреев из СССР. Очереди в ОВИРы из отъезжающих растягивались на километры. По заданиям райкомов на предприятиях срочно собирались партийно-комсомольско-профсоюзние собрания, на которых штатные агитаторы в присутствии уполномоченных райкомов, не подбирая выражений,  клеймили “грязных отщепенцев и предателей, сионистских шпионов, посмевших плюнуть на свою страну, выкормившую и выпестовшую их”. Поэтому и упомянутый мной секретарь не особо стеснял себя в выражениях. Этот субьект вообще среди прочей райкомовской публики вел себя всегда довольно нагло, демонстрируя неприкрытый национализм и антисемитизм.

Многие руководители, возмущенные его поведением, в открытую заявляли молодому выскочке, что пойдут жаловаться в местное ЦК, но с того было все, как с гуся вода. Он был в зените своей карьеры и считался подающим большие надежды партийным руководителем. Руководить районом он, конечно, не умел, что было видно не только по его  оскорбительным крикам в адрес присутствовавших на планерках, но и по его выражениям, которым он “обзывал” руководителей предприятий, чьи успехи казались ему не достаточными для славы его района. Таких людей он громогласно обзывал не иначе, как хвостистами, вероятно еще не совсем мысленно оторвавшись от недавней своей студенческой скамьи местного исторического факультета.

Все эти бурные два десятка лет после обретения республикой независимости этот человек просидел совершенно тихо, нигде не объявляясь и не высовываясь (тихая белая пушистая овца да и только! Кто с ним никогда не сталкивался, никогда не поверят в его прошлые художества!). Прежние его дружки по партии изобрели ему тихую должность Председателя Госкино республики, Госкино, которое номинально существовало, а на самом деле просто тихо умирало, хотя зарплата Председателю как большому специалисту и в деле современной кинематографии, исправно выплачивалась. В дальнейшем товарища устроили на еще более непыльную работу: он возглавим Союз Кинематографистов республики. И вот с этих-то высот товарищ объявляет, что он, оказывается, сильно боится сталинистов и хунвэйбинов, намекая на сегодняшних политических деятелей и их многочисленных последователей. А они, эти хунвэйбины, –  его, автора, истинные последователи, ничего такого и не делают, чтобы не делал тогда нынешний “пугливый” автор.  Хотя он вроде как бы возмущается. Конечно, молодые ему могут поверить. Но свидетели его партийных беспределов сталинского толка тридцатипятилетней давности еще не все разбежались из этой несчастной страны и могут кое-что напомнить и ему, и современной молодежи.  “Чья бы корова мычала, товарищ, а твоя бы молчала”. Товарищ…

P.S.

Вполне понятно, что этот материал на сайте ava.md был проигнорировал. Возможно, там тоже боятся хунвэйбинов…