Перевооружение армии Миноборонцы оценило в 36 триллионов

Руководство Минобороны России запросило на перевооружение российских вооруженных сил астрономическую сумму — 36 трлн рублей. Непростая задача для кабинета Владимира Путина, учитывая, что первоначальные запросы военных были куда скромнее — 13 трлн рублей, то есть почти в три раза меньше. На чем построены новейшие генеральские расчеты и выдюжит ли страна свою армию — разбирался The New Times

В Минобороны ожидают получить от руководства страны положительный ответ на свой запрос уже к осени, когда кабинету министров предстоит утверждать новую государственную программу вооружений (ГПВ). Сейчас генералы намекают политикам: если хотите, чтобы к 2015 году современных видов вооружений в войсках было не менее 30%, а к 2020-му — не менее 70% (именно такую амбициозную цель поставил перед военными в прошлом году президент Медведев), — утверждайте смету. В принципе так бывает во всех странах: заявки от военных ведомств идут по максимуму, потому что военные наперед знают — политики все равно умерят их аппетиты. Но когда генералы просят не просто больше, а втрое больше — это озадачивает.

Бюджет без цифр

Первый закономерный вопрос: откуда взяты цифры? В военной отрасли, особенно в части программ вооружений, свести баланс значительно проще, чем в других: в наличии — такие-то системы в таком-то количестве, а нам нужны такие-то и в таком-то количестве и стоят они столько-то. Какие виды вооружений нужны сейчас Российской армии? В проекте ГПВ-2020, в его несекретной части (в целом документ конфиденциален) сказано прямо: нужно все и помногу. Конкретных цифр в документе почти нет. Формируя бюджет военных закупок, наши военные в детали особенно не вдаются. Детали всплывают потом, когда начинаются прения по ГПВ в парламенте и обнаруживается, что зенитно-ракетных систем, к примеру, закуплено в этом году на сумму чуть ли не вдвое большую, чем в прошлом. Не случайно же госзаказ занимает сегодня около 80% продукции одного из ключевых предприятий отечественного ВПК — «НПО машиностроения» в подмосковном Реутове, чьи доходы за последнее время выросли почти * Президент Дмитрий Медведев посетил это НПО в октябре прошлого года. в два раза и приближаются к 16 млрд рублей.

Президент Дмитрий Медведев посетил это НПО в октябре прошлого года. Но даже после слушаний в Думе и на заседании кабинета у стороннего наблюдателя цельной картины военных расходов все равно не складывается. И вот здесь ваш автор позволит себе высказать догадку: российские военные, составляя свой бюджет, берут цифры с потолка. Во-первых, потому что умело пользуются доставшейся в наследство с советских времен тотальной закрытостью статей военных расходов в бюджете. Во-вторых, потому что сами пребывают в неведении относительно реальных параметров федерального бюджета, соотношения расходов и доходов в нем. Удивляться этому не стоит. Полностью ситуацией с бюджетом не владеют даже в Министерстве финансов. Какие доходы будут в следующем году — им там, в Минфине, тоже приходится гадать.  

Кругом — отстой

Зато военные прекрасно осведомлены о реальной ситуации в войсках. Они знают: техника в армии повсеместно вырабатывает свой срок. Российские генералы в разговорах жаловались: во время войны с Грузией машины ломались прямо на дороге. По оценкам, до 70% систем вооружений Сухопутных войск уже отслужили свой срок. С этой точки зрения запрошенные 36 трлн рублей — сумма не заоблачная, особенно учитывая быстрый рост стоимости единицы вооружения даже на внутреннем рынке.

Стремительно растут цены на стандартные образцы вооружений, притом что международно признанные сертификаты качества есть пока только у 10% предприятий нашего ВПК. Вывод один: хочет главнокомандующий качественного перевооружения армии в ближайшие годы — ему придется-таки утвердить предложенную смету.

Ирония ситуации в том, что и этих денег может не хватить. Провозглашенная Медведевым модернизация по логике должна снижать издержки производства. Но они, наоборот, растут, поскольку растет стоимость рабочей силы, сырья и т.д. Военная сфера не исключение. К тому же предприятия оборонно-промышленного комплекса (ОПК) занимают огромные территории, которые тоже нужно содержать в надлежащем виде. Так что вытянет ли российская оборонка президентские амбиции — вопрос.

Покупать или производить?

Особое внимание посетителей открывшегося в подмосковном Жуковском салона военной техники привлекли две новинки российских производителей: первый в мире беспилотный летательный аппарат (БПЛА) вертолетного типа «Коршун» и бронеавтомобиль «Волк» с защитной капсулой для экипажа. Между тем известно: первую партию беспилотников (правда, самолетного типа) наше Минобороны закупило в прошлом году на $50 млн в Израиле, а у отечественных «волков» появился конкурент в виде бронеавтомобиля «Рысь» — продукции итальянской компании IVECO.

Ориентировочная стоимость этого контракта $30 млн. В ближайшие пять лет закупки за рубежом, по экспертным оценкам, составят до 25% программы кардинального перевооружения Российской армии. Отход от советского взгляда на вещи, когда игнорировался огромный международный рынок вооружений — мол, все для себя сделаем сами, — можно только приветствовать. Полноценный продавец оружия вправе быть и полноценным покупателем. Но и здесь Россия — «особый пожарный случай». Закупить за рубежом в разы дешевле, чем произвести у себя. Кроме того, существуют виды вооружений, которые мы вообще не производим. Взять, к примеру, французские многоцелевые вертолетоносцы «Мистраль», о закупках которых Россия в принципе договорилась с Францией. Москва в состоянии произвести для «мистралей» вполне приличные вертолеты (как ожидается, это будут модифицированные вертолеты Ка-52. — The New Times), но самой технологии строительства кораблей подобного класса у России — мировой военно-морской державы — нет.

До сих пор не производили у нас и беспилотные самолеты-разведчики: летные испытания первых образцов беспилотников отечественного образца будут проведены только в этом году. И даже современные снайперские винтовки и приборы ночного видения приходится покупать в Великобритании. Но главный бич Российской армии — примитивные системы управления. Показательный эпизод: во время кампании в Южной Осетии командующий 58-й армией генерал Хрулев был вынужден пользоваться спутниковым телефоном, предоставленным ему военным корреспондентом. Так что покупать, видимо, придется и телефоны.

Старые приоритеты

Для управления современной техникой, о которой мечтают наши военные начальники, нужны профессионалы, на которых в Российской армии настоящий голод. Наша миллионная армия до сих пор более чем наполовину состоит из призывников, среди которых 80% — выходцы из сельской глубинки. Им на все про все отводится сейчас один год срочной службы: за такой срок человека не то что должному обращению с современной военной техникой — вообще ничему серьезному и основательному не научишь. Российский генералитет же, как и в старые советские времена, отдает приоритет призыву как основе комплектования армии. Наши генералы сейчас на всех углах повторяют, что Российская армия больше не может позволить себе иметь ни одного профессионального сержанта. А при таких перспективах никакого особого смысла в закупках сверхсовременных вооружений, выходит, и нет.