Хорошей книги и крепких спиртных напитков пост.

Сначала КДПВ. Так положено.

      А помните, в январе Tati Tata публиковала тут интервью с писателем Владимиром Орловым, автором «Альтиста Данилова»? Кто-то считает его писателем «одного романа», мол, остальные его вещи и близко до «Альтиста не дотягивают. Что до меня, все его произведения хороши, и каждое по-своему. Орлов, как правильно заметил Сергей Якунин, очень "московский" писатель. В свое время обошел пешком все места, описанные в «останкинском цикле» («Альтист Данилов», «Аптекарь» и «Шеврикука, или Любовь к привидению»), а в позапрошлом году  почти час слонялся по Камергерскому переулку от Тверской до Пушкинской, пардон, Большой Дмитровки, и обратно.              Рекомендовать чтение – дело неблагодарное, давно уж этим не занимаюсь,  но про орловского «Аптекаря»  немного расскажу. В его романах, сами знаете, и демоны встречаются, и домовые, и прочие фантастическо-реалистические существа…Кстати, не макспарковский ли домовой балует ныне с аватаром Сергея? Может, блюдечко молока ему на ночь оставить?
        Итак, «Аптекарь». Вспомнил про него сегодня, чуть позже расскажу подробности.

Однажды, в пивном автомате на улице Академика Королева (кто не в теме, были такие заведения, кидаешь двугривенный в автомат, а он тебе пива наливает) несколько останкинских жителей сбросились на бутылку водки.
Стрельцов Михаил Никифорович, он же аптекарь внес 2 рубля 40 копеек

Зотов Валентин Федорович, 1 рубль 44 копейки

Каштанов Игорь Борисович, 1 рубль 36 копеек

Серов Анатолий Сергеевич, 6 копеек

Автор произведения, 4 копейки

Грачев Филимон, как «гонец» имел право на 50 граммов с бутылки.

Бутылка была приобретена, плюс соленые помидоры из ближайшего овощного, но тут в автомате некстати появился участковый, лейтенант Куликов. Пришлось участникам концессии отправиться на детскую площадку.

        Далее цитирую:
 «Вернулись они странные. И последовал рассказ о случившемся на детской площадке…  Понятно, им, в особенности Игорю Борисовичу, уже не терпелось. Сорвали штемпель, дядя Валя держал стакан. И тут из бутылки вышла женщина. Бутылка и поначалу насторожила дядю Валю. В Останкине водка идет исключительно Московского ликерно-водочного завода, редко когда — Александровского. А тут на крышке было обозначено: Кашинский ликерно-водочный завод. Хотели дать в морду Грачеву, но тот справедливо пожал плечами — ходили бы сами. Кашинский значит Кашинский, лишь бы стакан был чистый. И все же нехорошее чувство возникло у дяди Вали. Сам он не стал открывать бутылку, а передал ее Михаилу Никифоровичу.

И когда Михаил Никифорович открыл бутылку (а дядя Валя держал стакан рядом), из нее вышла женщина. А может, девушка. Женщина-то хрен с ней, но бутылка-то оказалась пустой. Никакой жидкости в ней уже не было. Игорь Борисович вздрогнул. А тут женщина, которая не просто стояла как человек, а плавала над детской площадкой, заговорила…. Итак, женщина не только вышла из бутылки, но и заговорила. Слова ее были примерно такие. Она, мол, раба человека, который купил эту бутылку. Все выполню, что он захочет, по любому желанию. Навечно будет так. И далее в этом роде….Потом она опять сказала, что она раба хозяина бутылки («Хозяев! — поправил ее дядя Валя. — Мы — на троих!»), другие слова говорила, некоторые проникновенные, выходило, что она то ли фея, то ли ведьма, то ли какая-то берегиня.»

       От неожиданности Михаил Никифорович Стрельцов роняет и разбивает бутылку, и берегиня исчезает. Однако когда Анатолий Сергеевич Серов давится и появляется угроза его жизни, женщина появляется вновь и спасает его от смерти. Для удобства общения ещё один пайщик, Зотов, решает называть её Любовью Николаевной Кашинцевой. Выясняется, что так как бутылка разбита, ей негде жить, и Михаил Никифорович вынужден приютить ее у себя. Любовь Николаевна заявляет, что как берегиня она должна выполнять желания хозяина бутылки (в сложившейся ситуации — хозяев, пропорционально внесенной сумме на покупку).

И кончилась в Останкино спокойная жизнь. Проходимцы Шубников и Бурлакин, борьба за паи, говорящий ротан Мардарий и бразильский линкор «Ду Насименту» в останкинском пруду…

   Та бутылка, которая наверху, попала ко мне в новогодние длинные выходные. Не то подарок, не то гонорар… Я не большой специалист по джину, кроме Гордонса, других марок не пробовал. Поставил в шкапчик, особо не разглядывая, да и почти забыл про него. А на днях я загнал свою лошадь, как вы уже догадались Белую, вспомнил про джин и приготовился ощутить вкус и запах можжевеловых ягод. Так как я, следуя заветам кэрроловской Алисы, не пью из незнакомых пузырьков, решил перевести название. Гугл, как обычно, завел свою песню… «Воможно, вы имели ввиду..» Не обратил внимания, тынцнул…Нормально, думаю, «малорослая, но сильная лошадь», такой перевод меня устроил. После Белой можно и малорослую оседлать. Вдруг вижу, пони эта с двумя L, а на моей бутылке одна всего. Убираю лишнюю, и нет же мне перевода! Тогда беру  сосуд в руки и читаю на обороте: производитель - ОАО Кашинский ликероводочный завод "Вереск". Один мой знакомый поляк в таких случаях вспоминает Матку Бозку и тринадцать парикмахеров почему-то. Вот и я не ожидал, что этот напиток в Тверской области произведен. «Аптекаря» я вспомнил, всего и сразу, при прочтении слова «Кашинский».

Вот чего с этой бутылкой теперь делать? Что посоветуете?