Культурная столица: Махровая проституция как часть культуры

Неубиваемые бордели Петербурга

Борьба с проституцией в Петербурге беспощадна. Каждую неделю полиция рапортует о разгроме очередного борделя. Разгромленные бордели не сдаются и продолжают принимать клиентов. Если петербургская полиция будет ежедневно закрывать по одному притону с проститутками, то на очистку города у неё уйдет около полутора лет. Так как бордель обычно приступает к работе на том же месте через день-два после его «ликвидации», этот процесс бесконечен. В результате доходным промыслом обеспечены все, от правоохранителей до последней проститутки. Клиент платит за всё.

О результатах борьбы общественности регулярно рассказывает пресс-служба городской полиции. Новость от 15 февраля — очередная победа над развратом: «В Центральном районе Петербурга пресечена деятельность двух притонов для занятий проституцией». Полиция отреагировала на жалобы граждан, выявила два борделя, составила на проституток протоколы об административных правонарушениях. В доме 18 на Боровой улице оштрафовали троих в возрасте от 23 до 42 лет, в доме 18 по Загородному проспекту выписали семерым — от 23 до 41, трем африканкам дополнительно досталось по протоколу за нарушение миграционного законодательства. 16 февраля журналист позвонил в притон на Боровой. – К вам можно сегодня подъехать отдохнуть? – Нужно! – Девочки будут? – Приезжайте, выбирайте! Позвонили и на Загородный. – Мне подсказали, что у вас можно хорошо отдохнуть. – Да, конечно, приезжайте, ждем! Вы один будете или компанией? Девочки очень хорошие у нас, останетесь довольны! Сообщение ГУ МВД от 17 февраля: «В Московском районе полицией пресечена деятельность притона для занятий проституцией ... в одной из квартир дома 6 на улице Фрунзе выявили притон для оказания услуг сексуального характера за денежное вознаграждение». Звонок по телефону, который находится в Сети за минуту: – Здравствуйте, если сегодня подъеду, девочки будут? – Мы работаем и будем вас ждать, приезжайте. Очень красивые и веселые девушки! Действительно, оснований огорчаться у персонала нет. Административный штраф за платные сексуальные услуги — от 1,5 до 2 тысяч рублей. Сравнение с устоявшимися расценками на продажную любовь показывает, что это час рабочего времени сотрудницы класса «эконом»: больше потерь от «простоя» на время составления протокола, чем от штрафа. Можно, конечно, вспомнить об уголовной ответственности за организацию занятия проституцией по 241-й статье УК — штраф от 100 тысяч до полумиллиона рублей, принудительные работы или даже лишение свободы на срок до 5 лет. Но это фикция.

Если верить системе «ГАС-Правосудие», за весь 2015 год в суды Петербурга не поступило ни одного уголовного дела по 240-й статье УК (вовлечение в проституцию) и числятся ровно три дела по статье 241, устанавливающей ответственность за организацию занятия проституцией. Два из них прекращены судом в связи с амнистией в честь юбилея Победы. По одному вынесен приговор — штраф 200 тысяч рублей (выручка борделя за пару дней), но от наказания осужденная освобождена в связи с той же амнистией. В масштабах города, в котором борделей – сотни, это даже не капля в море. Амнистия случается не каждый год, но максимум, грозящий «администраторам», которые, как правило, оказываются первыми и единственными в цепочке организаторов, — штраф до полумиллиона. Прецедентов, чтобы ранее не судимую женщину средних лет, признавшую свою вину (обычный портрет «администратора»), приговорили к реальному лишению свободы за преступление средней тяжести, не припоминается. Даже если отправлять в лагеря — нелегальный бизнес наверняка посчитает трёх менеджеров низшего звена приемлемыми потерями. Есть рецепт, по которому экономическая полиция пытается бороться с нелегальным игровым бизнесом, доказывая наличие преступного сообщества, что сразу поднимает ставки для причастных на порядок: срок для участников сообщества до десяти лет, для организатора — до двадцати. Схему пытались опробовать на борделях ещё в 2010 году. Дело было громкое, с задержанием главного участкового Петербурга Алексея Галкина, начальника 76-го отдела милиции Артамонова и замначальника 28-го отдела Мальцева, всего же по делу об организованном преступном сообществе проходило два десятка обвиняемых. Галкин и Мальцев пошли на сделку со следствием и получили особый порядок с символическим наказанием. Большое дело шло к приговору пять лет, летом 2015 года завершившись крахом и слезами прокурора. Преступного сообщества суд не усмотрел. Первая в России попытка признать сеть публичных домов преступным сообществом, а проституток — потерпевшими, провалилась. Желающих повторить опыт, рискнув наступить на грабли, пока нет. Вот возможность исполнить свой долг в борьбе с торговлей телом есть всегда.

Не так просто — для оформления административного протокола необходимо доказать факт проституции, то есть необходим половой акт. Полицейские либо их доверенные лица практически жертвуют собой, вступая в интимные отношения с правонарушительницами, передавая им за утехи заранее помеченные и переписанные купюры. После душа необходимо успеть открыть дверь коллегам, чтобы крапленые деньги у «администратора» изъять, а на недавнего полового партнера составить протокол. Вся эта суета ради гипотетического штрафа максимум в 2 тысячи рублей. На закупку и то тратится больше. Как говорят знатоки, обычно делается проще. Полицейские знают, что в квартире бордель, проститутки знают, что они проститутки, и протоколы составляются при полном непротивлении сторон и признании вины. Дело убыстряется, и заведение быстрее может приступить к приему новых клиентов, не тратя время на визиты в участок и наведение порядка после захвата. Так, в доме 18 по Загородному проспекту выписали аж 7 протоколов. Если по-честному, то согрешить с путанами во имя правопорядка должны были одновременно семеро полицейских. Сколько в Петербурге борделей, не знает никто. В Интернете без труда нашлась реклама сотни «интим-салонов», в том числе нескольких сетей, действующих не первый год.

По оценке сведущего собеседника в петербургской полиции, «салонов» несколько сотен, и число 500 представляется похожим на правду.

По городу «веселые дома» распределены неравномерно. «Фонтанка» для примерной оценки воспользовалась «интим-картой», опубликованной одним из популярных сайтов. Карта вызывает вопросы. Концентрация борделей в центре объяснима, а вот различная картина по вроде бы сходным спальным районам непонятна. В каждом заведении — пять-восемь проституток, «администратор» и охранник. Самое поганое место, где рабочие места отгорожены занавесками, белье меняется через раз, а цена за час – около 1600 рублей, приносит около 500 тысяч чистого дохода в месяц. Судя по предложениям сайтов и отзывам завсегдатаев на специализированных форумах, обычная цена часового отдыха – от 2500 рублей. Итого, оборот организованной проституции исчисляется ежемесячными миллиардами. Эти подсчеты не учитывают «индивидуалок», сиречь проституток, организующих свой рабочий процесс самостоятельно, как правило, у себя дома. Их несколько тысяч. И совсем низшую ступень, отрабатывающую на улицах за несколько сотен рублей на дозу дури. В последние годы их, правда, стало заметно меньше: то ли спрос на быструю любовь в машине упал, то ли даже самый дешевый сегмент ушел в Сеть. Мужская проституция, конечно, присутствует, но на фоне «традиционной» незаметна. Совсем глухая тема — эскорт класса "люкс". Прежде всего потому, что это вроде и не проституция. Если молодая, красивая и умная женщина проводит время с состоятельным спутником, полиция задать вопросы не сможет. Девять лет назад французская прокуратура попыталась поинтересоваться механикой процесса и начала с ареста миллиардера Прохорова, но всё закончилось пшиком и извинениями. Как заметил собеседник в главке, «это уже не уголовщина, это политика». Полиция успешно из месяца в месяц пресекает административные правонарушения, повышая показатели и улучшая отчётность. Юные и не очень девы, как правило, не обремененные образованием, профессией и нормами замшелой морали, обеспечены работой с месячным вознаграждением на уровне менеджера выше среднего звена. Предпринимателям на ниве полового вопроса гарантирован более серьезный доход. Дополнительные рабочие места получают водители, охранники, администраторы и диспетчеры.

Квартировладельцы могут сдавать свое жилье под публичный дом по тройному тарифу. Хватает и лихим парням, которые время от времени совершают налеты на бордели, посягая на нелегальную кассу и надеясь на отсутствие заявлений в полицию. Сама же полиция оказывается в сложном положении. Либо, подвергаясь риску венерических заболеваний и проблем в семье, выявлять и пресекать, добиваясь в лучшем случае потерь в 2 тысячи рублей для одной проститутки, которые она никогда не заплатит. Либо включиться в процесс. Единственные, кто недоволен, – это некоторые жильцы домов, в которых обосновались бордели. Кого-то беспокоит шум, производимый веселыми гостями, кого-то нравственная сторона вопроса. Письма «помогите, у нас в доме проститутки» приходят в редакцию регулярно, из последних — с проспекта Просвещения, дом 15, со Стремянной улицы, дом 5, и из «Дома полярников» на улице Восстания, 53. Полиция обязательно поможет. Напомним, на Коломяжском, 15, в 2012 году в одном доме обосновались несколько десятков притонов с сотней проституток, и ничего, справились. Сегодня, судя по рекламным объявлениям, страждущим приходится посещать жриц любви в соседнем доме. На улице Ткачей, дом 12, публичный дом за полтора года закрывали раза четыре, если понадобится, закроют и в пятый. Решения проблемы, если считать это проблемой, не видно. Найти в Петербурге проститутку легче, чем водку после 23 часов. Борьба не то что проиграна, она бессмысленна. И всё-таки она продолжается. В Петербурге последний раз о легализации предпринимательства в сфере сексуальных услуг в 2009 году говорил Олег Коломийченко, возглавлявший тогда региональное УФАС: «Это будет хорошо для всех: государство получит дополнительные налоги, а работницы этой сферы – медицинскую и страховую защиту». Последнее громкое предложение легализации на федеральном уровне прозвучало и того раньше, в 2005 году, от Владимира Жириновского. «Проституция как вид теневого бизнеса наносит большой вред экономике, нравственности и морали общества», – заявил тогда лидер ЛДПР, и с этим спорить сложно. Исполнительная и законодательная власть легализацию лупанариев не то что не рассматривает, а напротив, предлагает развернуть новые фронты.

Валентина Матвиенко в бытность губернатором хотела хозяев борделей «выявлять, пресекать, выпороть». В 2011 году ЗакС готовил поправки в федеральный Кодекс об административных правонарушениях, предусматривающие повышение штрафов и возможность помещения путан под арест на срок до 10 суток. Депутат Виталий Милонов в 2014 году пытался добиться уголовного наказания для проституток. Представить политика, который выступил бы с инициативой легализации постельного труда сегодня, нереально. Тем более что и легализация вопросов коррупции полностью не снимает. Если уж в сверхблагополучной и законопослушной Финляндии (где проституция разрешена, а сутенерство запрещено) в бизнес на любви оказался замешан начальник наркополиции Хельсинки, у нас перспективы не просматриваются. Но борьба продолжается. Пока текст готовился к выпуску, полиция одержала очередную победу, закрыв два борделя на улице Маяковского. Журналист не удержался и позвонил по телефону, опубликованному в Интернете. На сей раз проституция действительно оказалась пусть и на время, но повержена: «На Маяковской сможем вас принять только дня через два. Но наши девочки ждут вас на Волковском и на Васильевском острове».

Денис Коротков, «Фонтанка.ру»