Мифы о голоде в Российской Империи и причины голода в СССР

Ежегодно в четвертую субботу ноября на Украине отмечается День памяти жертв голодомора. Он был установлен в 1998 г. указом президента Кучмы. В 2000 г. указом Кучмы название было расширено: "День памяти жертв голодомора и политических репрессий". В 2007 г. президент Ющенко утвердил название в редакции "День памяти жертв голодоморов", учредив отдельный "День памяти жертв политических репрессий".

Главным образом в этот день на Украине отмечают голод 1932‒1933 гг., вызванный коллективизацией и усугубленный репрессиями против несогласных вступать в колхозы. Всего в те годы погибло до 10 миллионов человек, но не только на Украине, а по всему СССР, и это подтверждается как документами партийных властей и карателей, так и свидетельствами переживших. Тем не менее украинские русофобы традиционно пропагандируют этот голод как целенаправленный геноцид, устроенный москалями против украинского народа (этому посвящены и уроки в украинских школах).

Памятник жертвам голодомора в центре Киева

Опровергая "геноцид украинцев", которого естественно не было, нынешние красные пропагандисты в РФ с одной стороны тщатся утверждать, что причиной этого голодомора в СССР были исключительно природные явления, а не коллективизация, с другой стороны ‒ тиражируют старую советскую пропаганду о "беспросветной, голодной" жизни крестьян при царизме, вследствие чего и до революции в России тоже постоянно случался голод якобы таких же многомиллионных масштабов. И в доказательство приводят фальшивку собственного изготовления: якобы некая «Коллегия Лейб-Канцелярий, в состав которой входили врачи, инженеры, специалисты сельского хозяйства, ежегодно готовила для царя отчет, озаглавленный "Полное сообщение о положении дел в Империи Российской"». Ни такая мифическая "Коллегия Лейб-Канцелярий", ни ежегодные документы с таким названием исторической науке не известны.

Голод в царской России

Голод разных масштабов, действительно, нередко случался в дореволюционной России ‒ вследствие неурожаев по причинам засухи, саранчи  и других неблагоприятных природных явлений. Однако царское правительство всегда смягчало последствия своим вмешательством. (В интернете есть подробный анализ этой проблемы, откуда приведем некоторые данные.)

Что касается наиболее известных послереформенных случаев голода во второй половине XIX века, то в 1861 г. после отмены крепостного права с помещиков была снята обязанность обеспечивать своих бывших крепостных продовольствием; сельские хлебные магазины перешли в прямое ведение сельских общин. С появлением земств в 1864 г. заботы о народном продовольствии перешли в их ведение, причем права (и обязанности) земств постоянно расширялись.

Однако главную заботу о создании хлебных запасов и помощи населению всегда брало на себя правительство посредством губернских администраций.  Вследствие недорода голод случался в 1873, 1880, 1883 гг. и особенно в 1891‒1892 гг., когда им были охвачены 16 губерний Европейской России и Тобольская губерния в Сибири. Академик C.А. Новосельский относительно "голодной смертности" в Империи озвучивал такую цифру: 350 тысяч умерших в голод 1891‒1992 годов, однако главной причиной смертности были эпидемии. Это всё же далековато от муссируемых многомиллионных жертв красных пропагандистов.

И каждый раз правительство выделяло на борьбу с голодом огромную продовольственную помощь: например, в 1891 году ‒ 63% военного бюджета 1891 года. На закупку хлеба и выдачу ссуд населению за 1890‒1892 годы было выделено в общей сложности 152,3 млн. рублей, на которые закуплено около 1,7 млн. тонн продовольствия, дополнительно 7 млн. рублей поступило из губернских и общественных продовольственных капиталов.

Одновременно с действиями государственных органов развернулась широчайшая благотворительная деятельность, во главе которой встал Особый комитет Наследника Цесаревича (которым тогда был будущий Государь Николай II). Под эгидой Комитета оказывалась помощь всем нуждающимся без различия сословий: поддержка хозяйств, борьба с болезнями и эпидемиями, снабжение безлошадных дворов лошадьми, закупка кормов для скота и семян для полей, сбор пожертвований, организация благотворительных лотерей. Активно действовало Общество Красного Креста: оно осуществляло продовольственную помощь, закупку лошадей, корма для скота, земледельческих орудий, собрало в пользу голодающих 5 миллионов рублей пожертвований. На эти средства Обществом было открыто 2763 столовых, 40 приютов и ночлежных домов, выдано 3,5 миллионов обедов, помощь получили 35 тысяч голодающих. В районы, пораженные эпидемиями, Красный Крест направлял передвижные санитарные отряды.

Народная столовая

Церковь также никогда не оставалась в стороне: устанавливался особый сбор в пользу пострадавших от неурожая во всех храмах и церквах; лавры и наиболее обеспеченные монастыри обязаны были уделять из своих средств денежные пособия в пользу нуждающихся и «не переставать питать неимущих». Епископы совершали поездки по своим епархиям для сбора помощи.

Создавались различные общественные организации: Московский комитет под председательством великой княгини Елизаветы Фёдоровны, Санкт-Петербургский епархиальный комитет, местные губернские и уездные комитеты и попечительства. За счёт частной благотворительности открывались столовые и питательные пункты (свыше 10 тысяч), пекарни (обслужившие в целом свыше 636 тысяч человек), покупались лошади и корм ‒ на этом поприще активно действовали В.И. Вернадский с сотрудниками и жертвователями, Л.Н. Толстой и др.

Иностранные исследователи оценивают предпринятые правительством меры чрезвычайно высоко ‒ так, американский исследователь Ричард Роббинс называет их remarkably successful, указывая, что «помощь получили более 12 миллионов человек и голодный мор был в значительной степени предотвращен». Разумеется, российская либерально-революционная общественность в очередной раз оказалась недовольна ‒ действия правительства, отмечает Роббинс, «зачастую подвергались несправедливой критике. В результате голод положил начало новой волне оппозиции царскому режиму». Крестьяне, впрочем, усилия оценили: «Широкие масштабы предоставления помощи отчасти нейтрализовали неблагоприятные политические последствия голода. Источники не отмечают подъема крестьянских волнений; крестьяне не проявляли политической активности, они были по-прежнему покорны властям…».

При этом в России по обширности ее земледельческих территорий и разнообразию климатических зон и почвы повсеместного голода никогда не было. Часто проблема заключалась в неправильном распределении запасов и в плохой бюрократической организации снабжения.

«Когда в 1873 году страдала от голода левая сторона Поволжья ‒ самаро-оренбургская, на правой стороне саратовской ‒ был редкий урожай и хлеб не находил сбыта даже по низким ценам. То же самое наблюдалось в 1884 году в Казанской губернии, когда казанские мужики питались всяческими суррогатами, на волжско-камских пристанях той же Казанской губернии гнили 1 720 000 четвертей хлеба. В 1891 году, когда весь восток Европейской России был объят неурожаем, урожай хлебов в малороссийских, новороссийских, юго-западных, прибалтийских губерниях и на севере Кавказа был таков, что всего в России уродилось на каждую душу несравненно больше тех 14 пудов, которые были признаны тогда достаточными для продовольствия души в течение года». ("Википедия")

Голодающим, несмотря на правительственные меры помощи, приходилось питаться суррогатами, увеличивалась смертность. Но число жертв не было столь большим, как это утверждали и утверждают красные пропагандисты, фабрикующие фальшивые доклады о миллионах православных душ, якобы умерших от недорода, подложный указ Государя Николая II о выпечке хлеба из барды и соломы и много других подобных фальсификаций о дореволюционной России. (См.: "Красные манкурты теперь врут о царской России еще наглее, чем врали о ней в СССР".)

Известно, что в начале ХХ века Россия стала главным мiровым экспортером зерновых: в годы хорошего урожая (например, в 1909–1910 годы) их вывоз составлял 40% мiрового экспорта, в годы плохого урожая (1908 и 1912 годы) уменьшался до 11,5%; в 1913 году – 30% (8,1 млн. тонн). Не в силах это опровергнуть красные манкурты типа Сёмина и Клима Жукова заявляют, что вывоз хлеба «осуществлялся капиталистами в ущерб внутреннему потреблению ‒ это был так называемый "голодный экспорт"».

В 2013 г. и на центральном государственном телеканале "Россия-24" показали фильм, который начинается и заканчивается фразой, что накануне Первой мировой войны в России от голода якобы умирало ежегодно 1,5 млн. человек. Такая ложь вызвала протесты экспертов, на которых лукаво ссылались авторы фильма (например, доктор исторических наук М.А. Давыдов сказал, что его «просто колотило» от возмущения).

Кроме того, он отметил, что пользуясь дореволюционными газетными сообщениями о голоде, следует знать, что в русской публицистике начала XX века понятие "голод" встречалось часто, но имело иное значение, чем в современном русском языке. "Голодом" в русской прессе называли дефицит чего-либо, например: "сахарный голод", "чугунный голод", "нефтяной голод", "дровяной голод".

Последние заметные по масштабу, но не столь смертоносные, случаи недорода и голода были в начале ХХ века, усугубленные и т.н. "первой революцией", нанесшей огромный убыток сельскому хозяйству вследствие крестьянских волнений.

Серьёзным испытанием для государственных структур стал именно этот период 1905‒1907 годов, который, по оценке специалистов, вплотную приблизился по тяжести к голоду 1891‒1992 годов. Как и тогда, в большинстве губерний запасы общин обнаружили сильную нехватку, из-за чего Госказначейство вынуждено было экстренно выделять средства на закупку хлеба (было выделено 77,5 миллионов рублей, куплено на них свыше 75 миллионов пудов хлеба. Министерство путей сообщения разрешило внеочередную перевозку закупленного хлеба в пострадавшие губернии, а Министерство финансов установило льготные тарифы на перевозку. Но "борцы за народное счастье", исходившие, как всегда, из постулата "чем хуже, тем лучше", как раз к этим мерам приурочили очередное, осеннее обострение ситуации: железнодорожные стачки, террор против представителей власти, волнения в городах. Однако решительные меры по усмирению бунтовщиков позволили своевременно доставить продовольствие в пострадавшие районы.

После создания Государственной Думы госструктуры (МВД, Казначейство) вынуждены были испрашивать ее согласие на ассигнование средств на все внеочередные траты. Однако прошение МВД перед первой Думой в 1906 года о выделении 50 млн. рублей на борьбу с голодом было отклонено: "народные избранники" согласились выделить лишь 15 миллионов, насчет же остальных средств предложили Министерству «войти с ходатайством» вторично, что процесс оказания помощи сильно затягивало. К счастью, возмущенный Государь эту Думу распустил и МВД получило средства в полной мере (и даже большую сумму ‒ 55 миллионов). В 1907 году было выделено свыше 71 млн. рублей. Кроме того, правительство пошло на увеличение хлебного импорта и сокращение экспорта. Так, вывоз хлебов с 1905 по 1908 годы упал на 92,5%, ввоз же (из США и Аргентины) увеличился с 3,015 тысяч пудов в 1905 году до 13,733 тысяч пудов в 1908-м. Всё это позволило правительству провести, к примеру, такую меру, как ежемесячная выдача 40 фунтов муки всем лицам младше 18 и старше 59 лет.

Не станем тут в очередной раз упоминать активность частных лиц, общественных организаций и Церкви...

В целом, за 1906‒1907 годы общая сумма из всех источников, истраченная на помощь населению пострадавших от недорода территорий, оставила 180 миллионов рублей.

Для удовлетворения семенных и продовольственных потребностей было приобретено, развезено по губерниям и роздано в ссуду 146,4 млн. пудов хлеба ‒ причем в этот счет не входит хлеб, купленный земствами, а также другими организациями и благотворителями. На снабжение хозяйств кормами в 1905‒1907 годы было израсходовано 14 млн. рублей.

Таким образом, можно видеть, что государство к началу ХХ века сформировало целостную систему перераспределения продовольственных ресурсов, которая эффективно функционировала в периоды неурожаев и при истощении в крестьянских хозяйствах собственных запасов хлеба. Кроме того, постоянно предпринимались дополнительные меры по поддержанию жителей пораженных неурожаем территорий. Активно участвовала в деле помощи пострадавшим общественность России, что вызвало широкое развитие благотворительности. Всё это гарантировало население от голодной смерти, ее удавалось после 1892 года избежать даже при самых неблагоприятных условиях.

Как правило, и русофобы, и нынешние красные пропагандисты оперируют фантастическими цифрами жертв голода, не подтвержденными никакими достоверными источниками. Например: «По различным оценкам в 1901-1912 гг. от голода и его последствий погибло около 8 млн. человек».

Но вот что свидетельствовал А.С. Ермолов, в 1892‒1905 возглавлявший Министерство земледелия Российской Империи, а затем руководивший Центральным комитетом по оказанию врачебно-продовольственной помощи населению. В своей фундаментальной, в значительной мере исчерпывающей тему неурожаев в Империи работе «Наши неурожаи и продовольственный вопрос» он писал:

«...Согласно сообщениям всех опрошенных мною земских деятелей, представителей Красного Креста, членов местной врачебной администрации ‒ если уже не верить чинам администрации общей ‒ ни одного случая смерти непосредственно от голода, от полного отсутствия всякой пищи, не говоря уже про случаи самоубийств или убийств детей из-за голода, не было констатировано ни разу и нигде. Все такого рода случаи, о которых сообщалось в газетах — всегда очень глухо, без точного указания места, селений и без обозначения имен лиц, якобы умерших от голода или прибегнувших к самоубийству или убийству детей ‒ расследовались на местах, насколько это было возможно при неопределённости указаний, и нигде не подтверждались».

Он же отмечал, что прирост населения в 1906‒1907 годы отмечался везде, а в некоторых голодавших губерниях (Орловская, Тамбовская, Уфимская) даже превзошёл прирост за предшествующий год. Согласно данным естественного прироста населения по 50 губерниям Европейской России, период с 1896 по 1910 годы давал рекордные показатели: 1896‒1900 ‒ 8,307 миллионов человек, 1901‒1905 — 8 642, 1906‒1910 ‒ 9 162. В 1907 году был зарегистрирован очень высокий естественный прирост населения (18,1%), немногим ему уступали якобы "катастрофические" годы: 1911 (17%) и 1912 (16,9%). Низший за первые 15 лет ХХ века прирост зарегистрирован в смутном 1905 году (13,9%) Причем Черноземье и Поволжье, якобы постоянно "выкашиваемые" голодоморами-миллионниками, давали одни из самых высоких показателей прироста населения.

Историки и демографы советских времен, несмотря на доступ к огромным массивам статистической и делопроизводственной документации государственных и общественных учреждений России, несмотря на наличие довольно заметного числа работ дореволюционных авторов, не обладают какими-либо цифрами, подтверждающими тезис о смертности "от голода" в Российской Империи.

Голод при "народной власти" большевиков

Случаи голода в советское время имели уже не только природные причины, ибо они отчасти вызывались и затем усугублялись политическими причинами и отсутствием государственной помощи.

Таков был первый советский голод в Поволжье 1921‒1922 годов, вызванный засухой, последствиями гражданской войны и грабительской продразверсткой. Затем наиболее массовый голод 1932‒1933 годов в период коллективизации, голод в блокадном Ленинграде (1941‒1944). И, наконец, послевоенный голод 1946‒1947 годов.

Первый голодомор 1921‒1922 гг. при большевиках более известен в истории как "голод Поволжья", хотя им были охвачены не только Поволжье, но и многие губернии Южного Урала, Сибири, Крым, Украина и ряд других областей. Общее число голодающих достигало 30 миллионов человек. В общей сложности за 1921‒1922 гг. население всей страны, по данным статистика П.Н. Попова, сократилось на 5,2 миллиона человек, по другим подсчетам ‒ на 7 миллионов человек.

Трупы умерших от голода, собранные за несколько декабрьских дней 1921 г. на кладбище в Бузулуке

Помощь голодающим оказывали в основном общественный Комитет и американская организация АРА. По оценкам Наркомвнешторга, АРА ввезла 36,3 млн. пудов (ок. 595 тысяч тонн) продовольствия, медикаментов и одежды общей стоимостью 136 млн. рублей золотом (Внешняя торговля. 1922. № 11). Для питания голодающих было открыто более 15 тысяч столовых. В июле 1922 года пищу в столовых АРА и паек кукурузы получали 8,8 млн. чел., а в августе − 10,3 млн.

Участие ленинского правительства в борьбе с голодом заключалось в аресте членов Комитета помощи по обвинению в контрреволюционной деятельности, их спасло вмешательство Фритьофа Нансена; выпущенные из тюрьмы, они были высланы за границу, некоторые оставшиеся были репрессированы позже.

В то же время большевики продолжали вывоз хлеба за границу (им нужна была валюта, но вовсе не для закупки продовольствия) и использовали голод для ограбления Церкви.

Ленин писал в секретном распоряжении членам Политбюро от 19 марта 1922 г.:

«Для нас, именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля на голову и обезпечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей, и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешенной и безпощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету.

Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обезпечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство, в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе, в особенности, совершенно немыслимы. [...][Указание на Геную означает переговоры в западными демократиями о дипломатическом признании советской власти для торговли с нею. − Ред.]

Кроме того, главной части наших заграничных противников среди русских эмигрантов заграницей [...] борьба против нас будет затруднена, если мы, именно в данный момент, именно в связи с голодом, проведем с максимальной быстротой и безпощадностью подавление реакционного духовенства.

Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и безпощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий...

Изъятие ценностей должно быть проведено с безпощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу разстрелять, тем лучше. [...]».
(Источник)

Голодомор - политические причины

Советский плакат, наглядно разъясняющий причину и цель голодомора 1932-1933 гг.

Наиболее смертоносным был голод 1932‒33 годов, вызванный не только засухой, но и искусственно коллективизацией: раскулачиванием и изъятием хлеба с изоляцией непокорных районов во всех земледельческих областях СССР.

Тогда, даже по официальным данным переписей, погибло около 10 миллионов жителей всей страны. Власти Украины лукаво настаивают на международном официальном признании этого голодомора 1932‒1933 годов геноцидом только украинского народа московской властью. В 2018 году также и Сенат США признал голодомор "геноцидом украинцев". Об этом коммунистическом преступлении против всего нашего народа на нашем сайте есть подробная статья "Покорение голодом".

Послевоенный голод 1946‒1947 годов произошёл вследствие дефицита рабочих рук, скота и техники, и был усугублен засухой и экономической политикой руководства СССР. В результате голода и сопутствующих ему болезней умерло до 1,5 миллиона человек.

Так, к весне 1947 года в одной только Воронежской области число больных с диагнозом "дистрофия" составляло 250 тыс. человек, всего по РСФСР ‒ 600 тыс., на Украине ‒ более 800 тыс., в Молдавии ‒ более 300 тыс. Таким образом, не менее 1,7 млн. человек в СССР числились "официально голодающими", смертность от дистрофии достигала 10% от общего числа людей, которым был поставлен этот диагноз. Также выросла заболеваемость так называемой "асептической ангиной" (анемия, вызванная употреблением в пищу неубранного зерна, бывшего под снегом) и другими болезнями, связанными с голодом, употреблением в пищу суррогатов (содержание примесей в хлебе достигало 40%) и т.д. Особенно высокой была детская смертность, в начале 1947 года составлявшая до 20% общего числа умерших. В ряде областей Украины и Черноземья были отмечены случаи каннибализма, в частности, на территории УССР с января по июнь 1947 года официально зарегистрировано 130 случаев людоедства и 189 случаев трупоедства. Острый дефицит продовольствия, впрочем, не приведший к массовому голоду, существовал в СССР до конца 1940-х годов.

Информация о событиях 1946‒1947 годов как о голоде была впервые опубликована в СССР в 1988 году в "Истории крестьянства", тогда его причинами были названы только катастрофическая засуха и последствия войны. В монографии В. Ф. Зимы приводятся доводы в пользу точки зрения, по которой одной из главных причин голода стала политика советских властей.

«Голода 1946‒1947 гг. в СССР могло не быть, поскольку государство располагало достаточными запасами зерна. Одна его часть, не самая крупная, экспортировалась. В течение 1946‒1948 гг. экспорт составлял 5,7 млн. т зерна, что на 2,1 млн. т больше экспорта трех предвоенных лет. Другая, основная часть запасов никак не использовалась. На неприспособленных для хранения складах зерно портилось настолько, что не годилось к употреблению. По неполным подсчетам, за 1946‒1948 глды в целом по СССР было загублено около 1 млн. т. зерна, которого могло хватить многим голодающим.

Имеются данные о 4,43 млн. тонн экспорта за 1946‒1948 годы, причём из 1,23 млн. тонн, экспортированных в 1946 году, по меньшей мере 0,5 млн. тонн было экспортировано во Францию в первой половине года ‒ то есть до начала голода, а в 1948 году (после его окончания) было поставлено на экспорт 2,59 млн. тонн. Таким образом, непосредственно во время голода за рубеж было вывезено до 1,4 млн. тонн зерна». 

М.Назаров