О Востоке и Западе

Ох, Восток есть Ист, и Запад есть Вест, и вместе им не сойтись,
Как Небу с Землей в данный момент по воле Божьей трястись;
Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род,
Когда двое сходятся тет-а-тет, преодолев разброд!

Камаль пошёл с двадцатью людьми, Бордюр страны приподнять,
у Кэнела он кобылу украл, - честь у полковника не отнять:
В конюшню прокрался, скрыт за дверьми, он до рассвета дня,
Тряпкой прикрыв подковки копыт, вскочил и помчал, во всю мочь гоня.

Тогда и сказал полковника сын, который отряд проводил как Гид:
"Нет никого из моих мужчин, кто может сказать, где Камаль-Бандит?"
Тогда и сказал Мухаммед-хан, сын капитана, прервав галдёж:
"Если ты знаешь, где шёл туман, то и пикеты его найдёшь.

"Абазай встревожил - было светло, на заре прошёл Бонаир,
Но должен проехать он Форт Букло, чтобы попасть в свой мир.
И если галопом прискачешь в Форт, птицей - пусть земля задрожит,
С помощью Бога сгинет чёрт, на Язык Джагая не убежит.

Но если Джагая принял Язык, вправо быстрей поверни тогда,
Где ужас во всю ширину впритык, там люди Камаля сеют всегда.
Скала есть налево, и вправо  скала, скудный терновник и всюду тишь,
И ты услышишь щелчок ствола , но человека  не разглядишь".

Схватил полковничий сын коня, неистовым став в седле:
Набат во рту, как душа в аду, а голова в петле.
Он в форт примчался, а там его остаться зовут, поесть.
Но кто преследует вора, тот одно знает блюдо: месть!
Вскочил полковничий сын в седло и вновь полетел вперёд –
И вскоре понял: кобыла их уже по косе идёт;
И вскоре понял, что вор вот-вот уйдёт, не прими он мер.
Кобылий глаз различив вдали, он вытащил револьвер.


Он раз пальнул, а затем второй, и в цель он почти попал.
«Стрелять умеешь ты – покажи, как скачешь», – шепнул Камал.
Как смерч несясь по косе Джагай, преследовал лошадь он –
Настырный мытарь! – точь-в-точь олень бесплодную самку в гон.
Настырный мытарь, он бил коня, за лошадью мчась гнедой,
Что, как перчаткою девушка, поигрывала уздой;
Вот камни слева и камни справа, колючка одна растёт,
Но кто затвором три раза щёлкнул – остался невидим тот.


история Киплинга у нас связана прежде всего с Маугли,

сначала со сказок, а потом мультики вошли в повсеместный быт.

Коням искормят они зерно, в амбарах и на корню,
Коровий кров и самих коров они предадут огню;
И если ты заплатить готов такую цену, тогда, –
В родстве с собакой шакал, – вой, пёс! Зови их скорей сюда!
А если всё же цене такой ты будешь не слишком рад,
Кобылу нашу ты мне верни, и я поскачу назад».
Камал на ноги его поднял; ответ его был таков:
«Не должен быть разговор о псах у встретившихся волков.
Я землю съем, коль поступком тем тебе причинил я вред.
Где силу взял ты, чтоб так встречать – со Смертью шутя! – рассвет?»
Сказал полковничий сын: «Даёт мне силу в крови мой род.
Прими кобылу ты в дар – свят бог, мужчину она везёт!»
Кобыла тыкалась мордой в грудь его, и Камал решил:
«Нас двое сильных мужчин: из нас ей тот, кто моложе мил.
Даю в приданое упряжь ей: узду с бирюзой, мундштук,
Седло расшитое и стремян серебряных пару штук».
В ответ полковничий сын за ствол второй револьвер достал.
«Один ты взял у врага – другой у друга возьми», – сказал.

Высоцкий тоже любил стихи Киплинга, подражал порою.